Семья Ратон - Жюль Верн

— Сдержи свой гнев, — приказала она. — Теперь не время мстить, а оскорбления принца в один прекрасный день обратятся против него же. Сделай то, что тебе надо сделать, и уйдем отсюда.

Ратин повиновался и, прижав в последний раз к губам драгоценную устрицу, положил ее среди остальных членов ее семьи. Почти сейчас же начался прилив, волны постепенно стали закрывать отмель Самобрив, вода дошла до высоких прибрежных скал, — и все исчезло под поверхностью широкого моря, сливавшегося на горизонте с небом.

Однако справа несколько скал остались открытыми. Прилив не может достигнуть их вершины, даже когда буря гонит волны на берег.

В этом месте нашли себе убежище принц и волшебник. Когда отмель обнажится во время нового отлива, — они пойдут за драгоценной устрицей, заключающей в своих створках Ратину, и унесут ее к себе. Принц пылает гневом. Как бы ни были сильны принцы и даже короли, — они в те далекие дни были бессильны против фей, и, если бы мы когда-нибудь вернулись к той счастливой эпохе, снова произошло бы то же самое.

И действительно, Фирмента скоро сказала молодому человеку:

— Теперь, когда море стоит высоко, Ратон и его семья поднимутся на одну ступень ближе к человеческому состоянию. Я сейчас обращу их в рыб, и в этом образе им уже нечего будет бояться своих врагов.

— Даже если их выловят?.. — спросил с некоторым сомнением Ратин.

— Будь покоен, я буду охранять их.

К несчастью, Гордафур услышал, что говорила фея, и сейчас же придумал план; в сопровождении принца он направился к земле.

Тогда фея протянула свою палочку к скрытой под водой отмели Самобрив. Створки раковин семьи Ратон растворились, и из них выплыли разные рыбки, очень довольные этим новым превращением.

Ратон-отец — честный и полный достоинства палтус, с шипиками на коричневатых боках; не будь у него человеческого лица, он смотрел бы на вас своими большими глазами, расположенными на левой стороне.

Мадам Ратонна — петрова рыба, с сильными колючками на плавниках, расположенными у жабр и на первом спинном плавнике, очень красивая со своими переливающимися цветами.

Мадемуазель Ратина — хорошенькая и элегантная китайская дорада, почти прозрачная и очень привлекательная в своей чешуйке, составленной из черного, красного и лазоревого цвета.

Рата — свирепая морская щука, с удлиненным корпусом, с прорезанным до глаз ртом, злобная, точно миниатюрная акула, и поразительно прожорливая.

Ратана — толстая лаксфорель, со своими продолговатыми пятнами пунцового цвета, с двумя полумесяцами, нарисованными на ее серебристой чешуе, которая с эффектом могла бы появиться на столе любого гастронома.

Наконец, кузен Ратэ — мерлан, с зеленовато-серой спиной. Но, по странной прихоти природы, он оказался рыбой лишь наполовину! Да, вместо того, чтобы окончиться хвостом, конечность его тела была защемлена между двумя створками устричной скорлупы! Ну, не смешно ли это? Бедный кузен!

Между тем петрова рыба, лаксфорель, щука, дорада, мерлан, палтус, собравшись в ряд под прозрачной водой у подножия скалы, на которой Фирмента потрясала своей палочкой, казалось, говорили:

«Благодарим вас, добрая фея, благодарим».

ГЛАВА ПЯТАЯ

В эту минуту какая-то темная масса, плывущая из открытого моря, обрисовывается яснее. Это — шлюпка, с высокой, красноватой мачтой и развевающимся по ветру парусом. Она плывет прямо в бухту, подгоняемая свежим ветерком. В ней сидят принц и волшебник, и им-то экипаж обязался продать весь свой улов.

Сеть закинута в море. В этот огромный карман, который тащился по песчаному дну, попадаются сотнями всевозможные рыбы, моллюски и ракообразные: крабы, креветки, омары, камбалы, соли, скаты, дорады, палтусы, султанки, краснобородки, сельди и разные другие!

Какая страшная опасность грозит семье Ратон, едва освобожденной из своей перламутровой тюрьмы! Если, по несчастной случайности, сеть захватит ее, она уже не в силах будет вырваться! Тогда палтус, петрова рыба, щука, лаксфорель, мерлан, схваченные грубой рукой матроса, будут брошены в корзину рыботорговцев, посланы в какой-нибудь большой город, разложены, еще вздрагивающие, на мраморные столы рыбных лавок, в то время как дорада, унесенная принцем, будет навсегда потеряна для своего жениха Ратина!

Но вдруг погода меняется. Море становится бурным. Ветер свистит. Гроза разражается. Это шторм, это буря!

Волны бешено качают лодку. Рыболовам нет времени вытащить сеть, которая рвется на части и, несмотря на усилие рулевого, лодку отбрасывает к берегу, где она разбивается о прибрежные скалы. Принцу Киссадору и Гордафуру едва удается спастись от гибели благодаря самоотверженности рыболовов.

Добрая фея послала эту бурю, чтобы спасти семейство Ратон, как вы уже, наверное, догадались. Она продолжала стоять на том же месте, вместе с прекрасным юношей, держа в руке волшебную палочку.

Тогда Ратон и его семья начинают радостно плескаться в воде, которая постепенно перестает волноваться. Палтус переворачивается с боку на бок, петрова рыба кокетливо плавает, щука открывает и закрывает свои страшные челюсти, в которые заплывают мелкие рыбки. Лаксфорель жеманно поднимается и опускается, а мерлан, которого стесняет его раковина, неуклюже двигается с места на место. Что касается хорошенькой дорады, она точно ожидает, что Ратин бросится к ней!..

Да, он действительно хотел бы это сделать, но фея его удерживает.

— Нет, — сказала она, — ты будешь с Ратиной не раньше чем она снова примет образ, под которым впервые очаровала тебя!

ГЛАВА ШЕСТАЯ

А право, хорошенький город Ратополис! Он расположен в государстве, имя которого я забыл и которое не находится ни в Европе, ни в Азии, ни в Африке, ни в Америке, ни в Австралии, если вообще где-нибудь находится.

Во всяком случае, пейзаж вокруг Ратополиса сильно напоминает голландский пейзаж. Здесь все свежо, все зелено, все чисто, с прозрачными ручейками, с тенистыми рощами, полными цветущих деревьев, с пышными лугами, на которых пасутся самые счастливые в мире стада.

Как во всех городах, в Ратополисе есть улицы, площади, бульвары, но эти бульвары, эти площади, эти улицы окаймлены великолепными сырами вместо домов; тут есть швейцарские, голландские, бакштейны, лимбургские, честеры и еще множество других сортов. Внутри они выдолблены в виде этажей, квартир, комнат. Здесь живет многочисленное население крыс, мудрых, скромных и предусмотрительных.

Могло быть часов семь вечера воскресного дня. Крысы прогуливались целыми семьями, чтобы подышать свежим воздухом. Проработав усердно всю неделю, чтобы заготовить себе запас провизии, они отдыхали в седьмой день.

В этот день в Ратополисе находился и принц Киссадор, в сопровождении своего неизменного Гордафура. Узнав, что семья Ратон, пробыв некоторое время в образе рыб, снова обратилась в крыс, они занимались подготовлением новых планов для их поимки.

— Я бешусь, как только подумаю, что они обязаны своим новым превращением опять-таки этой негодной фее! — злился принц.

— Что ж, тем лучше! — утешал его Гордафур. — Теперь будет гораздо легче поймать их! Рыбы слишком легко ускользают. В настоящую минуту они — крысы, и мы отлично сумеем овладеть ими; а раз они будут в нашей власти, — добавил волшебник, — красавица Ратина в конце концов непременно полюбит до безумия ваше высочество!

При этих льстивых речах глупый фатишка приосанился, стал прихорашиваться и нежно поглядывать на всех прогуливающихся молодых крыс.

— Гордафур, — спросил он, — все готово?

— Все, мой принц, и Ратина не избегнет расставленной мною для нее ловушки!

И Гордафур указал на элегантную, обвитую цветущими растениями беседку, расположенную в уголке площади.

— В этой беседке скрыта западня, — сказал он, — и я обещаю вам, что еще сегодня наша красавица будет во дворце вашего высочества, где она не будет в состоянии устоять против изящества вашего ума и чар вашей внешности.

Глупый принц с радостью выслушал грубую лесть хитрого волшебника.

— Вот она, — сказал вдруг Гордафур. — Уйдемте, мой принц, нужно, чтобы она не подозревала о нашем присутствии здесь.

Оба заговорщика скрылись в соседней улице.

Это действительно была Ратина, но Ратин провожал ее домой. Какая она была очаровательная со своим хорошеньким личиком юной блондинки и гибкой фигуркой крысы! Молодой человек говорил ей:

— Ах, дорогая моя Ратина, почему ты еще не молодая девушка! Если бы, чтобы иметь право жениться на тебе сейчас же, я мог бы снова стать крысой, — я не задумался бы ни на миг! Но, увы, это невозможно!

— Что же, мой дорогой Ратин, — надо подождать…

— Ждать! Вечно ждать!

— Что же из этого, раз ты знаешь, что я никогда не выйду замуж ни за кого другого! Кроме того, добрая фея покровительствует нам, и нам больше нечего бояться ни злого Гордафура, ни принца Киссадора…