Любовь подскажет - Ульяна Гринь

Сколько времени она не смотрелась в зеркало? Со дня Витиной смерти… Год с лишним, Ленке уже пять месяцев! И теперь в зеркальной поверхности шкафчика Настя увидела старую тётку, бледную, худую, с хвостиком сальных волос. Какой ухоженной она была раньше! В магазин ненакрашенной не выходила! А теперь… Настя вздохнула, и в её опьяневшую голову пришла очаровательнейшая по своей глупости мысль: а что, если Вова сочтет ужин недостаточным для оплаты услуг? Может, в кровать её потащит, а она в таком виде! Его и стошнить может!

Настя распустила волосы, взъерошила их у корней, снова вздохнула и решительно открыла кран в ванне.

К восьми вечера всё было готово. Отбивные томились в духовке, картошка живенько булькала в кастрюльке, дети, поужинав, спали каждый в своей кровати, а сама Настя стояла в ванной перед зеркалом, придирчиво рассматривая своё отражение.

Вымытые волосы она уложила, как раньше, в жалкое подобие недлинного каре, подвела глаза карандашом, накрасила ресницы и губы. Больше ничего из косметики не было пригодным. Она даже покрыла лаком ногти – слоящиеся и ломкие от нехватки витаминов. И всё равно не походила на прежнюю Настю – так, копия, тайваньская подделка. Со злости она раскопала в шкафу лёгенькую кружевную ночнушку-разлетайку, которую ещё ни разу не надела – Витя купил ей в подарок за три дня до смерти. Раньше Настя с трудом влезала в сиреневое кружево, теперь же ночнушка болталась на ней, как на вешалке, спасал только поясок на таком же сиреневом шёлковом халатике. Всё это было очень короткое, а ноги её остались стройными и подтянутыми, так что Настя, в принципе, осталась довольна результатом. Если Вова настоящий мужик, кран она сегодня отработает!

Вторая рюмка водки, выпитая в пенной ванне, мешала Насте собрать танцующие польку мысли. Одна-единственная споткнулась в танце – а вдруг Вова не придёт?

Настя глянула на часы – восемь ноль пять. И вздохнула – какая идиотка! Конечно, он не придёт, так, ляпнул про восемь часов, а сам сытно поужинал и сидит перед теликом с женой. А она, Настя, как последняя кретинка, накрасилась, разнарядилась и кукует тут, ждет…

Ну и пошел он в баню, Вова бритоголовый! Слопает сама свои отбивные, напьется в одиночку и ляжет спать в сиреневых кружевах, одна, в холодной постели… Может, и поплачет даже.

Звонок в дверь заставил её вздрогнуть от неожиданности. Сердце заколотилось в груди, и что-то тёплое наполнило всё тело – пришел-таки! Торжествующе глянув в последний раз в зеркало, Настя пошла открывать.

Вова втиснулся в прихожую, весь в мокрых потёках от снега с дождём, и с порога сунул ей два пакета с фирменной надписью заграничного круглосуточного магазина, что открылся пару месяцев назад на проспекте:

– Давай, распихай там в холодильник, а то испортится! Картошку куда поставить?

Настя растерянно приняла сумки, обалдело глядя, как Вова втаскивает в коридор огромный мешок картошки:

– И зачем всё это?

– Чтобы есть, – удивленно ответил Вова. И только теперь заметил, как она одета. Оглядел Настю с ног до головы, приподнял брови в немом вопросе, но ничего не спросил. Настя облизала помаду на пересохших губах и неловко переступила с ноги на ногу:

– Я за все это в жизнь не расплачусь!

– А я тебя, кажется, ни о чём не просил, – ответил он, раздеваясь.

– И почему? – с лёгким вызовом спросила Настя.

– Просто так.

– Просто так ничего не бывает! Что ты от меня хочешь?

– Ничего, пошли, кран чинить будем.

Настя поставила сумки на пол и загородила проход, руки в бёдра:

– Нет, ты мне скажи, зачем ты все это приволок? Не из-за ужина же! И не из-за моих красивых глаз!

Вова улыбнулся её сердитому виду:

– А они у тебя, и правда, красивые! И ноги тоже.

Настя машинально глянула на свои ноги, потом на Вову и вконец разозлилась:

– Ты можешь сказать по-человечески, что тебе от меня надо, ё-моё?

Она подступила к нему вплотную, и Вова неожиданно приобнял её за талию, прижал к себе и заставил взглянуть в глаза, отчего Насте пришлось запрокинуть голову:

– Ты чего скандалишь? Я шампанское купил, отпраздновать знакомство, чего кричишь?

Настя вдохнула запах его одеколона, такой знакомый и по-мужски терпкий, и совсем растерялась, ляпнув невпопад:

– А я водку открыла…

– А ну тогда понятно, – усмехнулся Вова, поглаживая её спину. – Ничего, не выдохнется, найдем повод. Кран чинить будем или как? И картошку куда нести?

– Картошка! – с ужасом подхватилась Настя, бросившись в кухню. Запах пригоревшей картошки вызвал у неё тошноту, и Настя сделала всё сразу – распахнула форточку, выключила газ, схватила полотенцем дымящуюся кастрюлю и вывалила её вместе с обуглившимся содержимым в раковину.

Там и застал её Вова – плачущую над погибшим ужином и над испорченной кастрюлей. Осторожно обнял за плечи, утешая:

– Ну и чего ревёшь-то? Видишь, не напрасно я картошку тащил! А кастрюля – ну её в баню, я тебе другую принесу, у меня их полно, всё равно ничего в них не варю…

Настя подняла голову:

– Ну чего ты ко мне привязался?! Забирай свои манатки и вали отсюда! Картошку не забудь!

– Что ж мне, обратно её тащить по лестнице? – почти жалобно спросил Вова. – Там же сорок кило!

Сорок кило слегка протрезвили и озадачили Настю.

– Ну и на что мне столько? – вздохнула она, разглядывая обуглившееся дно кастрюли с прилипшими к нему чёрными картофелинами.

– На всю зиму хватит! – Вова решительно отобрал кастрюлю и одним жестом отправил в мусорное ведро. – Картошка, между прочим, – второй хлеб.

– А я первый забыла купить, – пожаловалась Настя.

– Я не забыл. Разбирай сумки-то, там в морозилку…

Не окончив фразу, взглянул на неё. Настя, не держась на ногах, села на табуретку, откинув голову к холодильнику. Он безнадежно махнул рукой:

– Сиди уж, я сам.

Он принес сумки из коридора и принялся раскладывать продукты по полочкам. Увидел миску с салатом и облизнулся:

– А к помидорам что-нибудь есть? А то я закрутился сегодня, даже не обедал!

Настя вскочила – не хватало ещё и отбивные загубить! – и пошатнулась, так закружилась голова. Вова поддержал её с усмешкой:

– В одиночку пьёшь?

– Первый раз за два года, – буркнула она, открывая духовку. Восхитительный запах мяса наполнил кухню. Вова потянул носом и жалобно попросил:

– А можно мне ужин авансом?

– Можно, – кокетливо ответила Настя, выкладывая отбивные на тарелку. Поставила их на стол, положила вилку и нож, приняла от Вовы миску с салатом, подумав, добавила две рюмки и бутылку водки. Вова по-быстрому распихал оставшиеся продукты в холодильник и сел на табуретку:

– Пахнет как! А ты чего не ешь?

– Я уже поужинала, – соврала Настя, но он не купился:

– Давай быстро, не майся дурью!

– Ешь, я для тебя приготовила.

Вова покачал головой, встал, сам нашел вторую тарелку, вилку и нож и положил ей отбивную:

– Вперёд и с песнями! Раз уж пьём – надо закусывать.

Она наполнила рюмки, и Вова усмехнулся:

– Ну, давай за знакомство!

– Давай, – согласилась Настя, одним махом опрокидывая содержимое своей рюмки в рот.

Вова покачал головой, отрезая кусок отбивной:

– Ты пьяная – буйная?

– Нет, я весёлая, – ответила она, отправляя ложку салата вслед за водкой и закусывая отбивной.

– Ну и слава богу, – кивнул он, – а я обычно хорошо сплю.

Настя разочарованно вздохнула. Намёк понят. Он её не хочет. Зря косметику только тратила. Ну и фиг с ним, не очень-то и хотелось! Она налила вторую порцию водки и, не чокаясь с Вовой, выпила. Он пристально посмотрел на неё, доедая последний кусок отбивной, но опять ничего не сказал. Настя хотела было устыдиться, но передумала, задрала подбородок, с вызовом глядя на Вову. Пьёт, как хочет, когда хочет и сколько хочет! И даже без разрешения!

Вова встал, поставил тарелку в раковину и вышел в коридор. Настя вяло отправила кусок мяса в рот и нахмурилась. Господи, чего ж она так разошлась-то? Вова-то в чём виноват? В её жизни уж точно нет. А она уже обвинила его во всех грехах. Разве все люди подлые гады, как тот, что вытащил у неё из кармана кошелёк с деньгами в самом начале месяца? Нет, не все. Есть и хорошие, добрые, бескорыстные… Может, Вова как раз из таких?

Он вернулся на кухню с пластиковым пакетом, достал из него новый сифон, какие-то резинки, железки, и без слов полез раскручивать все крановое хозяйство.

Настя откинулась к стенке, разглядывая то, что ей было доступно – широкую спину, мускулистые ноги, обтянутые джинсами, – и с удивлением ощутила непреодолимое желание снова оказаться рядом с ним, снова вдохнуть запах его одеколона, мужской запах, который она совсем забыла…

Господи, совсем девка без мужика одичала! Настя обняла плечи руками, пытаясь успокоить взбунтовавшиеся гормоны, но в этой битве она была одна, Вова ей помогать не собирался. Наоборот, позвал из-под раковины: