Людовик X, Филипп V, Карл IV. Последние Капетинги - Кристель Балуза-Лубе

большого значения, как он. Что касается Филиппа V, то, опираясь на год его женитьбы, мы можем сделать некоторые выводы, и зная, что принцы крови обычно женились, как только достигали канонического возраста, определенного церковью, а именно 14 лет для мальчиков, мы можем обоснованно предположить, что Филипп, женившийся в 1307 году, родился, видимо, в 1293 году. Что касается Карла, чья свадьба была отпразднована в 1308 году, то 1294 год, как год его рождения, подтверждается документами судебного процесса, который он инициировал в 1322 году, чтобы расторгнуть свой первый брак[29], таким образом он должен был родиться 18 июня 1294 года[30].

Наречение принцев именами, традиционными для династии Капетингов, помогло вписать трех мальчиков в династическую преемственность и подчеркнуть их роль в продолжении рода. Это был также вопрос идеологического выбора: так, вопреки обычаю, который требовал, чтобы его назвали в честь его деда по отцовской линии (Филиппа III), Людовик был наречен в честь своего прадеда Людовика IX, память о котором была еще очень свежа во дворце и королевстве. Имя Филипп впоследствии было дано второму сыну, а младший, Карл, был назван в честь своего дяди и крестного отца и в память о династии Каролингов[31].

Чтобы узнать будущее своих детей, Филипп и Жанна заказали их гороскопы. Начиная с XII века, астрология распространилась в Западной Европе благодаря переводу с арабского научных трактатов и в связи с развитием астрономии. В то время среди семей монархов была широко распространена практика составления гороскопа новорожденного ребенка на основе изучения расположения планет Солнечной системы в момент его рождения. Гороскоп Людовика — единственный сохранившийся на сегодняшний день[32], но он ссылается на гороскопы его родителей, которые, несомненно, обращались к астрологам при рождении каждого из своих детей. Этот документ, составленный в близком окружении короля и хранившийся в тайне, несомненно, имел большое политическое значение. Было принято считать, что соединение Сатурна и Юпитера — как это было, например, в 1285 и 1325 годах — предвещает политические или религиозные перемены. Поэтому гороскопы были инструментами прогнозирования и, несомненно, влияли на королей в некоторых их решениях[33].

В конце XIII века будущее казалось безоблачным для трех принцев, которые родились в то время, когда монархия Капетингов находилась  в руках "железного короля" и была как никогда могущественной. Поклонник своего деда Людовика IX, чьим преемником он хотел стать, Филипп IV был авторитарным и очень набожным королем, чье правление ознаменовало укрепление вертикали королевской власти. Именно в тени этого отца, о холодности которого ходили легенды[34] и росли три принца.

Взросление при французском дворе

Рождение и крещение

Рождение наследника престола было важным моментом для монархии, возможностью вместе порадоваться этому событию и пообщаться со всеми подданными. Объявленное другим государям, баронам и городам королевства, оно сопровождалось крещением, которое служило публичным представлением новорожденного. В то время, когда младенческая смертность все еще была очень высокой — примерно три из десяти детей умирали в возрасте до одного года[35], — необходимо было обеспечить ребенку возможность попасть в Рай в случае преждевременной смерти. Этот религиозный ритуал очищения и отпущения грехов, знаменующий вступление младенца в сообщество верующих, был также событием, позволявшим монархии продемонстрировать и подчеркнуть свой престиж[36]. Однако в хрониках об этом ничего не говорится, и если мы можем лишь догадываться, какими были крещения трех братьев, то только благодаря документам судебного процесса об аннулировании брака Карла и Бланки Бургундской[37].

Эта процедура, начатая при обстоятельствах, к которым мы вернемся позже, имела целью доказать, что мать Бланки, Маго (Матильда), графиня Артуа, была крестной матерью младшего сына короля Карла. И если это так, то духовные отношения между графиней и ее зятем должны были оправдать расторжение брака. В ходе расследования были заслушаны многочисленные свидетели, присутствовавшие при крещения принца, и их показания дают нам представление о ходе этой праздничной церемонии[38].

Жанна Наваррская родила третьего сына находясь в городе Крей. Это было важное событие, особенно для крестных родителей, которые были назначены задолго до родов. Своим выбором король оказал честь некоторым из своих родственников, которые стали духовными родителями ребенка[39], и таким образом укрепил связи с важными семьями королевства. С XIII века у девочки теоретически был один крестный отец и две крестные матери, у мальчика — два крестных отца и одна крестная мать, но количество крестных отцов и крестных матерей увеличивалось на протяжении всего Средневековья. Это, по-видимому, относится и к Карлу, поскольку источники упоминают по имени Карла де Валуа, брата Филиппа IV, Гоше де Шатийона, коннетабля Франции, и Маго, графиню Артуа, предполагая, что они были лишь самыми важными среди нескольких других крестных родителей[40]. Участие графини играло важную роль, так как королева Жанна оставалась прикованной к постели оправляясь после родов и не присутствовала при крещении сына. Сам же отец частенько отсутствовал и мы не знаем наверняка, принимал ли Филипп Красивый участие в таинстве крещения, поскольку несколько свидетелей, заслушанных во время расследования 1322 года, утверждали, что король покинул Крей сразу после родов королевы, чтобы отправиться в Санлис, расположенный всего в двух лье[41]. Ситуация, которая сейчас кажется нам довольно удивительной, тем не менее, тогда была нередкой и отец ребенка которого крестили иногда отсутствовал, чтобы не мешать духовному возрождению новорожденного. Ребенка несли к купели, попеременно, крестная мать, а затем крестный отец под наблюдением епископа который и выполнял троекратное окропление, обливание или погружение младенца в купель[42]. Именно так поступила и Маго д'Артуа, передав младенца в руки Карла Валуа[43].

Среди присутствующих были многие знатные люди королевства, как светские, так и церковные, такие как граф Фландрии, граф Сен-Поль, граф Бургундии (муж Маго д'Артуа), графиня Даммартен, графиня Жуаньи, архиепископ Санса, архиепископ Нарбона, епископ Бове, Гишар, аббат Сен-Пьер-де-Монтье-ла-Сель и будущий епископ Труа. Чтобы не пропустить событие, последний приехал погостить у королевской четы за несколько недель до родов, как и, вероятно, другие участники обряда. Графиня же Артуа, едва не пропустила роды. Предупрежденная о их приближении, она поспешила в Крей[44], что позволило ей одной из первых взять ребенка на руки, громко объявив себя кумой королевы Жанны. Таким образом она подчеркнула престиж, связанный с духовным родством, которое теперь объединяло ее с младенцем и его родителями.

Обряд крещения стал событием и для местного населения, которое стекалось посмотреть на всех этих знатных господ. Один из свидетелей на суде 1322 года сказал, что он пошел в церковь, чтобы присутствовать на крещении, но не смог подойти близко из-за собравшейся толпы, другая свидетельница, будучи беременной, предпочла наблюдать за действом со стороны[45].

Крещение королевских сыновей, Людовика и Филиппа, несомненно, было очень похоже на крещение их младшего брата, и таким образом, имело как политическое, так и религиозное значение.