Яд ее поцелуя (СИ) - Наталья Юрьевна Кириллова

непознанного. Но то обычно народ попроще был, купцы, путники, исследователи, наёмники и контрабандисты. А чтобы родовитые фрайны сыновей в Финийские земли посылали, пусть бы и незаконных? Нет, слышать о подобном не доводилось.

И потому в правдивость заявления верилось с трудом.

— Запасной наследник на то и запасной, — небрежно пожал плечами Блейк. — Если случится что, то и не так жалко.

— Как же твоя суженая? Фрайнэ Лаверна, кажется?

— Фрайнэ Лаверна Дэлиас нынче суженая фрайна Эсмонда Кленси.

— Неужто фрайн Рейни счёл фрайнэ из опального рода неподходящей партией для старшего сына?

— Может, и счёл… не знаю, не успел расспросить его. Однако обручение разорвал я сам.

— Вот как? — на сей раз удивление пришлось не скрывать, но изображать с умеренной долей достоверности.

Астра, близкая, верная подруга и венчанная императрица Франской империи, упоминала вскользь в одном из весенних писем, что Блейк по собственному почину, вне родительской воли разорвал обручение с Лаверной. Дальние родственники девушки столь отчаянно стремились приумножить могущество и укрепить влияние, что не погнушались и самыми сомнительными средствами. И закономерным итогом один закончил дни свои на эшафоте, а другой никогда уже не покинет тюремных стен. Тень измены императорскому венцу и стране легла тяжким бременем на всю родню, ближнюю и дальнюю, но Астра, добрая душа, не стала отсылать Лаверну, состоявшую в её свите. Илзе подозревала, что с отца Блейка сталось бы отказаться от идеи брака с девицей из запятнанного рода, и немало удивилась, узнав об инициативе самого Блейка.

Но не демонстрировать же ему свою осведомлённость?

— А мне-то какое до того дело? — спросила нарочито равнодушным тоном.

— Ты права, Илзе. Совершенно никакого, — Блейк светским жестом склонил голову. — Дамы, — и шагнул к выходу из закутка.

Эпифания посторонилась, пропуская его, проводила настороженным взглядом.

— Чего хотел от тебя этот мужчина?

Вот и свиделись нежданно-негаданно столько месяцев спустя.

Побеседовали, по сути, ни о чём толковом.

И разошлись, ни разу не оглянувшись напоследок.

Точь-в-точь как прошлой зимой в Империи. Словно ничего более не способно ни соединить их, ни удержать надолго, кроме мимолётных утех меж простынями.

— Не знаю, — бросила Илзе через плечо. — И знать не желаю.

* * *

Когда всё началось?

На свадьбе императорского советника? Илзе сопровождала Астру, тогда ещё суженую государя, не жену, а Блейк присутствовал как представитель ближнего круга императора. Первые оценивающие взгляды, назойливое внимание Блейка, его попытки завязать беседу, едва Астра и император поднялись из-за пиршественного стола и ушли танцевать.

Или во всём виновата поездка в город? Илзе в компании не нуждалась, как и в обязательном сопровождении, и точно не звала Блейка с собой. Сам объявился, сам поехал с ней. Причина ясна — подозревал, что Астра расследование просто так не оставит и при первой же возможности отправится проверять зацепку. Если не лично — суженой императора покинуть дворец тайком весьма затруднительно, — то хотя бы обратится за помощью к подруге и компаньонке, внимания на которую обращали куда как меньше. Прежде всего прочего Блейка волновала зацепка и результат проверки и на сей счёт Илзе не обольщалась. Но надо же было случиться по возвращению во дворец…

Неровная, разбитая дорога. Экипаж, вздрогнувший всем нутром на очередной выбоине, да так, что на мгновение подумалось — сейчас и вовсе развалится, рассыплется на части, словно наспех собранный артефакт. Илзе не удержалась, кулем слетела с жёсткой скамьи и сама не заметила, как оказалась в объятиях сидящего напротив мужчины. И ничего-то им не помешало в безумстве первой вспышки: ни теснота наёмного экипажа, ни очевидные неудобства, ни слои тёплой одежды.

Дальше как-то само завертелось.

Илзе едва ли не за глаза называли фавориткой фрайна Рейни. Но в той жизни и в том мире она была всего лишь низкородной арайнэ, простолюдинкой, и потому никого во дворце не заботило по-настоящему её положение любовницы знатного мужчины. Угодно высокопоставленному фрайну тешиться связью с какой-то аранной, что при дворе занимает место немного выше обычной служанки? И пускай себе. Даже суженая Блейка знала распрекрасно о его развлечениях, однако ни разу, ни словом, ни делом, не намекнула, что ей обо всём известно и что такой, как Илзе, не след забывать, где её истинное место. Если бы не пришлось Илзе внезапно домой возвращаться, и кому ведомо, как всё закончилось бы?

Никак.

Началось с ничего, с глупой случайности, и закончилось бы ничем.

— Илзе? Илзе!

Илзе моргнула, глянула вопросительно на старшую сестру, замершую по другую сторону стола.

— Ты меня слушаешь? — строго поинтересовалась Озара.

— Слушаю, — соврала Илзе и глаза опустила на разложенные перед ней полудрагоценные камни.

— Сомневаюсь я что-то. Последние дни ты всё в далях дальних мыслями витаешь и возвращаться не торопишься.

Несколько дней минуло, а Блейк словно в огненной реке сгинул. Илзе и в «Розе ветров» все эти вечера не появлялась, и по улицам ходила, внимательнее обычного глядя по сторонам. Злилась, что позволяет какому-то человеческому мужчине и глупым страхам управлять собой, но и перебороть пока не получалось ни того, ни другого. А может, он ей вовсе привиделся, со своей щетиной, нескладным разговором и поцелуями, что пьянили по-прежнему? Нет, Эпифания тоже его видела, а коли так, значит, всё было взаправду.

Уж лучше бы и впрямь привиделся.

— Ты что-то хотела, Озара? — надо хотя бы притвориться, будто делом занята.

Перебрать камни, не столько выискивая искру силы, сколько давая работу рукам. Отложить для вида один-другой в сторону — всё равно потом заново просматривать.

— Хотела. Надеялась, ты пойдёшь сегодня со мной к Сагилитам. Деловой ужин, не светский вечер.

— Мне-то что там делать?

— Сагилиты принимают гостей с запада, а я, сама знаешь, не великая мастерица плести изысканные словеса на франском языке.

— Большинство купцов изысканностью речи не отличаются, из какого бы государства ни прибыли, — возразила Илзе.

— Так и среди гостей будут не только обычные торговцы, но и высокородные франны.

Илзе подняла глаза на сестру. Так уж повелось издавна, что в самой Империи франнами называли знатных людей, а за пределами страны — любого урождённого