Мир наизнанку - Александр Соболь

- Нет, сердишься! - возразил голосок, и он, даже не глядя, точно представил, как тонкая фигурка скользнула к нему, и дочь приютившего его ловца Дана Зортага уселась на песок рядом. Звали девушку Лада, и имя ее рождало в нем смутный, очень сложный отклик, точно едва услышанное эхо, прилетевшее из неведомого, но в то же время до боли знакомого далека... Лада была гибкая и тонкая, как побег укшу, и такая же сильная и крепкая. Волосы чернее ночи тяжелыми волнами ниспадали на обманчиво хрупкие плечи, обрамляя гордую шею и лицо лесной нимфы, на котором цвели глаза удивительного, яркого и сочного синего цвета. Красота Лады почему-то тревожила его, рождая как бы смутный протест... но глубже разобраться в своих чувствах и ощущениях он не мог.

- Ну что плохого в том, что я прихожу смотреть на твои упражнения? Скажи, Рангар, что? - Голосок Лады дрогнул и зазвенел от обиды.

- Ничего, - вздохнул он и мысленно повторил имя, которым она его назвала: Рангар. Это было не его имя, но своего он не помнил, как и многое другое (почти все) из своего прошлого; тем не менее имя ему нравилось. Полное имя, которое ему тут дали - Рангар Ол, дословно означало что-то вроде "пришелец из неведомых земель" или "пришелец из сказочных земель". Слово "ранг" имело много значений: путник, путешественник, странник, скиталец, бродяга, пришелец; слово "ар" означало "земля", "страна", а слово "ол" имело два смысла - "неведомый", "неизвестный" и "сказочный", "легендарный". Да, интересно все-таки, где лежит его сказочная, неведомая земля... Единственное, что приоткрыла ему память, - его родной язык; без этого, впрочем, он не смог бы сколько-нибудь связно мыслить, ибо отличительная способность любого разумного существа - абстрактное "понятийное", то есть "языковое" мышление, причем язык должен быть достаточно сложен и гибок. Хотя, как он предполагал, язык вспомнился ему далеко не в полном объеме. В памяти всплывали порой непонятные и на первый взгляд совершенно бессмысленные слова, но подспудно он чувствовал, что слова эти отнюдь не бессмысленны... Три дня тому, к примеру, вот в такое же утро, отдыхая после упражнений, он вдруг ни с того ни с сего произнес вслух на своем языке "фазовый нуль-переход" и добрых полтэна ломал себе голову, что это значит. Забывшись, он даже начал чертить пальцем на песке какие-то символы, но тут словно что-то щелкнуло в мозгу и он, просветлев головой, которая мигом очистилась от этой дури, спокойно отправился в дом приютившего его ловца Дана Зортага.

- Ты совсем не слушаешь меня, - с упреком сказала Лада.

- Слушаю, слушаю, - отозвался Рангар (будем называть его этим именем).

- А вот и нет! У тебя глаза были далеко-далеко... в стране Ол! воскликнула девушка. - Тебе правда совсем не интересно, что я говорю?

- Почему же? Интересно, - сказал Рангар. - Ну, идем домой? Скоро поднимется отец, а я обещал ему помочь в ремонте снастей. Ведь послезавтра начало Большого Лова.

- Ты пойдешь в море вместе с другими мужчинами? - с любопытством спросила Лада. - Но ты же не ловец!

- Ловцам нужны подручные. К тому же твой отец сказал, что если я хорошо проявлю себя, то можно попросить Старейшин совершить внеочередной Ритуал Посвящения. Он сам обещал поручиться за меня.

- Да, ты ему очень нравишься, - сказала Лада то ли одобрительно, то ли с осуждением. - Он говорит, что ты очень сильный и ловкий. Да это и я вижу. А постичь особое умение и навыки ловца тебе вполне по плечу, я уверена. Вот только...

- Что?

- Мне кажется, ты сам не очень-то хочешь стать ловцом.

Рангар даже вздрогнул - настолько точно попала Лада в центр его сомнений. Какую-то иную цель, грандиозную и пока неведомую, угадывал он перед собой в густом тумане неизвестности... и она властно звала его... но куда? Ответа пока не было.

Миновав гряду Белых Камней, Рангар и Лада очутились на окраине поселка, где и стоял дом Дана Зортага, потомственного ловца Голубых Драконов класса "мастер". Дом был сложен из грубых каменных плит, вырубленных неподалеку в карьере, и представлял собой почти круглое сооружение в три человеческих роста высотой и двадцать шагов в диаметре - здоровенный был дом, под стать хозяину, мощному, кряжистому, с широченными плечами мужчине с густой черной шевелюрой и черной же, с легкой проседью, бородой; сам хозяин уже вышел во двор и стоял, потягиваясь и щуря льдистые голубые глаза на небо гадал на погоду. Увидев Рангара и Ладу, он заулыбался, отчего лед в глазах тут же истаял и они распушились мягкой синевой:

- Ох, Рангар, как ты объявился, так девка моя досветла просыпаться стала. И по хозяйству работа заспорилась. Глядишь, толк будет, а, Рангар? Не из последних жена будет, как думаешь?

Лада фыркнула, покраснела и убежала в дом; Рангар усмехнулся:

- Лада у вас очень хорошая.

- Работящая, - согласно кивнул Дан. - Почитай семь зим хозяйство на ней.

- Не только, - мягко возразил Рангар. - Она сильная, смелая... и красивая.

Дан Зортаг нахмурился.

- А, красота... Пустое это. И беду накликать может. Мать ее тоже вот была красивой... - Он махнул рукой.

Рангар уже знал эту трагическую историю; позавчера за вечерним стаканом рн'агга, довольно-таки забористого местного горячительного напитка. Дан сам рассказал ему, хмурясь и вздыхая, что произошло семь зим тому назад.

...А прибыл тогда на остров Курку корабль сборщиков податей из самой Венды с охраной из десятка лейб-жандармов под командованием томного красавца-лейтенанта. И дернула нелегкая Дана Зортага забрести как раз тогда - а был канун праздника Морской Девы - с женой Орой в местную таверну - пропустить стаканчик-другой рн'агга да потолковать с друзьями. Туда же заглянул, как на грех, лейтенант со своими изнывающими от жажды жандармами (а жажда, надо сказать, многократно была усилена тем фактом, что выпивка им полагалась _дармовая_); тут-то все и случилось. Захмелев от полудюжины стаканов, лейтенант повел по залу осоловелыми глазами и, на беду, наткнулся на очаровательное личико Оры. Издав громкое восклицание, он вперил в нее взгляд и, когда женщина недоуменно посмотрела на него, подмигнул и игриво помахал рукой. То, что в светских салонах столицы считалось _допустимой_ вольностью и вряд ли возымело бы серьезные последствия, в суровом мире приполярного архипелага, где царили совсем другие нравы, было воспринято как смертельное оскорбление. Дан Зортаг встал, подошел к ухмыляющемуся лейтенанту, схватил его за портупею и, как нашкодившего кутенка, вышвырнул за дверь. Жандармы было обнажили мечи, но увидев вокруг надвинувшихся в едином порыве ловцов с мрачно горящими глазами (а у всех имелись длинные ножи, и пользоваться они ими умели), спрятали оружие и, разом отрезвев, покинули таверну вслед за своим командиром.