Рабы «Microsoft» - Дуглас Коупленд

• Разрабатывать системную архитектуру — тоже очень статусно.

• Иметь прямой выход на Билла — очень, очень статусно.

• Сдавать проекты вовремя [вставьте сюда приступ страха] — статуснее не бывает. Тем, кто сдал программу в срок, вручают награду «Ship-It!» («Сдай!»), брусок из оргстекла размером 12x15x1 дюйм. Только надо притворяться, что награды тебя совсем не волнуют. У Майкла такая есть, и мы много раз пытались ее уничтожить: жгли паяльной лампой, сбрасывали с веранды, поливали ацетоном… Все насмарку. Эта штука такая неуязвимая, что даже страшно.

Еще пара слов про соседей по дому.

Сначала Эйб. В «Своей игре» у него были бы такие любимые категории:

• Ассемблер для процессоров Intel

• Оптовые закупки

• C++

• Интроверсия

• «Мой любимый аквариум»

• Как заработать несколько миллионов долларов и не дать им изменить твою жизнь

• Грязное белье

В нашем доме Эйб — как банкир в «Монополии». Каждый месяц он собирает с нас по двести тридцать пять долларов и отвозит хозяину дома. У миллионера Эйба нет своего жилья! Он поселился здесь в восемьдесят четвертом, сразу, как пришел сюда из МТИ.[12] (Мы-то все живем тут всего месяцев восемь). Эйб десять лет угробил на программы, а сам так и не начал жить по-настоящему. Его даже не трогает, что через четыре месяца ему стукнет тридцатник, а за душой у него только куча классного железа да коробки товаров, приобретенных в приступе закупочного безумия («Десять тысяч соломинок для коктейлей! Подумать только: десять долларов — и больше никогда не придется покупать соломинки!»). Его спальня уставлена штабелями коробок и оттого похожа на бомбоубежище.

Небольшое дополнение: все мониторы у Эйба зачиханные, как будто ему не хватает денег на двадцать четыре флакона нормального чистящего средства.

Следующий на очереди — Тодд. Семь любимых категорий Тодда:

• «Твое тело — храм»

• Бейсболки

• Рецепты блюд из дешевых продуктов

• Болезненно религиозные родители

• Частые случайные связи

• Игровая зависимость от приставки SEGA Genesis

• Супра

Мы с Тоддом работаем вместе, он тоже тестер. Ему всего двадцать два, как когда-то было всем майкрософтовцам. Его интересы ограничиваются девушками, багами, автомобилем и собственным телом, которое он фанатично качает в тренажерном зале и подкармливает кесадильями,[13] бананами и белковыми коктейлями.

Еще Тодд не знает, что такое историческое прошлое. Он не понимает прошлого и им не интересуется. Он читает журнал для автомобилистов «Саг and Driver» и три раза в неделю выслушивает по телефону родительские проповеди (его родители называют компьютеры «рупором диавола» и умоляют Тодда вернуться в Порт-Анджелес и сходить к молодежному пастору).

С Тоддом прикольно, потому что он делает все, что в голову взбредет, и не задумывается о чувствах других. Во всем доме только у него всегда есть чистая одежда. Если приспичит, у Тодда можно одолжить свежую футболку.

Семь категорий «Своей игры» Бага Барбекю:

• Цинизм

• Ностальгия по Xerox PARC[14]

• Компьютеры Macintosh

• Неприкрытый цинизм

• Приятели — хронические неудачники

• Джаз

• Отчаянный цинизм

Баг Барбекю — Самый Злобный Циник в Мире. Он работает со мной в седьмом корпусе баг-тестером (что понятно по его прозвищу: Баг Барбекю, «барбекю из багов»). Его фактор «жизни-вне-работы» стремится к нулю. Еще у Бага самая крошечная и темная комната, где он соорудил два алтаря: своему первому компьютеру Sinclair ZX-8 и супермодели Эль Макферсон. Н-да, Эль бы здорово напряглась, если бы увидела все эти фотки, монетки, свечечки и записочки!

Багу тридцать один, и он всем об этом вечно напоминает. В ответ на невинный вопрос: «Слушай, ты не видел седьмой том моего „Inside Mac“?» — Баг ухмыляется: «Салага! Такие, как ты, не собирали сами материнку и не писали языки!»

Ну да, Баг, мы тебя тоже любим.

Компания никогда не предлагает Багу акций. В день зарплаты, когда всем приходят белые конверты с опционами (и красной надписью: «Лично и конфиденциально»), у Бага в ящичке пусто. Может, так его пытаются выжить. Уволить сотрудника из Microsoft почти нереально. Руководство, наверное, рвет на себе волосы: только в девяносто втором на работу приняли три тысячи сто человек. Вряд ли все оказались подарками.

Как ни странно, Баг относится к Microsoft с преданностью фанатика. Чем сильнее его игнорируют, тем с большей пеной у рта он защищает честь корпорации. Если вам дорого ваше время, лучше не заговаривайте с ним о деле «о впечатлении и ощущении» (когда Microsoft и Apple судились за стиль оформления своих операционок), о Федеральной комиссии по торговле или об антимонопольном законодательстве.

«Заколебали уже своими судами! Пусть конкурируют с нами на рынке, где это имеет значение! Нечего хныкать и прятаться под юбкой у государства!»

Я вас предупредил.

И, наконец, Майкл. Его семь любимых категорий:

• Фортран

• Паскаль

• Ада (язык программирования, разработанный для оборонной промышленности США)

• Лисп

• Нил Пиэрт (ударник группы Rush)

• Лауреаты «Хьюго» и «Небьюлы»

• Сэр Ланселот

Я никогда не встречал и вряд ли встречу человека, который живет более загадочной жизнью, чем Майкл. Смысл его существования в том, чтобы составлять элегантные потоки программных инструкций. Он Моцарт, а мы все — Сальери. Майкл заходит в офис, видит на доске строчки кода и тут же, не прерывая разговора, невозмутимо что-то правит. Как будто вы плохо нарисовали приятелю дорогу на пляж, и Майкл не хочет, чтобы он заблудился.

Для решения высокотехнологических проблем Майкл использует низкие технологии: например, палочки от мороженого, резинки и полоски бумаги, закрепленные на гнутой вешалке, помогают ему решать сложные матричные задачи. Когда Майкла перевели в новый офис с окном (хорошим программистам — хорошие офисы), ему пришлось наклеить на все свои устройства ярлычки: «Это не предмет искусства!», чтобы их не выставили под стеклом в центральном атриуме.

ВОСКРЕСЕНЬЕ

Сегодня до работы я прочитал в журнале «People» большую статью о разводе Берта и Лони.[15] Так бесславно скончались 1 474 819 нейронов, которые могли пойти на изобретение формулы мира во всем мире. Правомерна ли аналогия между памятью компьютера и памятью человека? Майкл, наверное, знает.

Часов в одиннадцать я сел на горный велосипед и подъехал в головной офис Nintendo (как раз напротив Microsoft, через пятьсот двадцатую автостраду).

Я, конечно, не видел фармацевтических заводов Sandoz где-нибудь в Южной Африке, но почти на сто процентов уверен, что они очень похожи на индустриальные двухэтажные корпуса Nintendo: окна черные, как имперская «Звезда Смерти», а деревья вокруг автостоянки стоят так равномерно, будто их рассадили щелчками мыши. Здания Microsoft почти такие, только оконные стекла зеленоватые, а вокруг корпусов — большие футбольные поля (на случай, если надо будет расширяться).

Я немножко поиграл в сокс с приятелем, Марти, и его друзьями-тестерами, у которых как раз был перерыв. Для всех, кто сидит на телефоне в службе техподдержки, воскресенье — самый тяжелый день недели. Вся юная поросль Америки не пошла на учебу, а сидит дома и пользуется их продукцией.

Кстати, в Nintendo все очень молодые. Как будто сейчас 1311 год, и все, кому за тридцать пять, или умерли, или искалечены и навсегда забыты.

Мы заговорили о том, какие программы писали бы собаки. Марти придумал программу для метки территории с симулятором мочеиспускания и лизательным интерфейсом. Антонелла предложила программу для локального поиска костей. Харольд — утилиту для моделирования конуры. Все должно быть очень сенсорно и наглядно, с массой визуальных эффектов.

Потом речь зашла, конечно, о кошачьем софте. Антонелла сказала, что кошкам нужна программа-секретарь, которая всем сообщает: «Нет, не надо меня гладить. И пусть перезвонят, я отдыхаю!». Я тут же добавил программу, которая не выходит из режима сна.

В общем, здорово, что мы люди и пишем бухгалтерские программы, софт для художников, текстовые редакторы… Сразу ясно, что мы представляем собой как вид. И вообще, разве поиски очередной компьютерной фишки — не попытка понять человеческую сущность?

Приятно было потусоваться в Nintendo. Здесь ребята моложе и современнее, чем в Microsoft. Они даже знают, куда в Сиэтле можно сейчас сходить. А у нас всем буквально по 31,2 года — и это заметно.

Других возрастов на нашем кампусе будто нет. Зловещее чувство, как в фантастическом сериале. Жутковатое. Кажется, только вчера была повальная мода на футболки Gap в рубчик, а сегодня все кинулись приобретать светло-серые кондоминиумы (3 комн. + гост., 2 сан. уз.) в Керкленде.