Повелитель тьмы. Рождение героя (СИ) - Топчий Антон Владимирович

С другой стороны, однажды принц чуть не влюбился в дочь графа Алана, Лилит Победоносную, которая как-то приезжала к его отцу отчитаться, о последних военных происшествиях. Но с ней принцу особо не удалось поговорить. Король, увидев интерес своего сына к воительнице, быстро отправил её в отчий дом, под предлогом, что бы она отдохнула в спокойной обстановке.

Принц это заметил, но так и не смог понять причин… Ведь его «достопочтенный» отец постоянно устраивал балы и званные ужины «ненавязчиво» и «невзначай» знакомя принца с дочерьми разных графов и баронов. Но все этим графини и баронессы были также искусственны, как и всё женское окружение принца. Поэтому, наверное, принц и заинтересовался Лилит, она единственная была самобытной и явно себе на уме. Впрочем, на красоту она тоже не жаловалась, хоть и была старше принца.

Таким вот нехитрым образом и проходила обыденная жизнь принца. Ненавистные балы, желание отомстить отцу за мать, учёба и постоянная изолированность от внешнего мира. Но как не раз говорилось в старых книгах, которые регулярно читал принц, почти не что не вечно под этим небом…

Глава 2. Поездка на кладбище

Утро 5 ильсиня было, как водиться, жарким, что не удивительно, как ни как второй месяц лета набирал силу. Пантоний в скорее должен был максимально приблизиться к Андариосу, после чего в течении целых полутора месяцев будет стоять неимоверная жара. И только с наступлением слиня начнёт возвращаться прохлада, планета начнёт отдаляться от горячего солнца к холодному солнцу Гильосу.

Почему-то священники не любили Гильоса, и даже провозгласили, что он зло. Хотя сам Арас уже давно понимал, что если бы Гильос не уравновешивал годовой цикл на Пантонии, то Андариос уже давно спалил бы всю планету.

Нет, конечно, далеко не факт, что планета вымерла б, в случае неожиданной пропажи Гильоса. Всё же даже в одном только Мидласе было не менее тысячи архимагов высокого прогресса. Их сил хватило бы, что бы создать не один цветущий город оазис даже в пустыне. Но даже при этом сам факт существования Гильоса был крайне важен, ведь без него смогли бы существовать и процветать только северные регионы планеты, что как минимум прискорбно.

К слову говоря, как раз северные регионы меньше всего были подвержены учению Андарионской церкви. Поэтому церковь была главной сторонницей войны между Мидласом и Сонвильским королевством. Принц не раз даже задумывался, а не приложила ли церковь руку к смерти его матери… Но в этом он хотел разобраться уже после свержения своего «папочки», ведь до этого Арос был связан по рукам и ногам. Он даже в уборную не мог сходить не заметно от прислуги, как в таком положении можно было даже думать про расследование смерти его матери.

Но всё это было ерундой по сравнению с самым важным и прискорбным днём в году для Ароса. Сегодня ему предстояло ехать на кладбище навестить могилу его матери, а также отстоять службу по случаю её трагической смерти.

Говоря по правде, эти службы он очень не любил, во время них его не покидало ощущение неискренности священников служивших службу в церкви. Но с другой стороны, навестить могилу и отстоять службу, было тем не многим, что мог сделать принц, для своей покойной матери, на данный момент.

Принц посмотрел на большие настенные часы, которые висели над дверью, и немного удивился. Они показывали восемь часов, завтрак обычно начинался в девять, и за час ему всегда напоминали об этом. Дабы он не опоздал. Ульвас крайне не любил когда кто-то опаздывает к приёму пищи, единственным оправданием были занятия военными искусствами, причём именно физическими.

К слову Ульвас презирал теорию и тактику, в силу чего Арос небеспочвенно был уверен, что войну с Сонвильским королевством Мидласу не суждено выиграть. Единственное за счёт чего держался Мидлас, так это огромная армия и поддержка церкви, которая постоянно поставляла верующих рекрутов из других стран в мясорубку войны.

Арос немного насторожился, конечно, неожиданная диверсия во дворце была маловероятна, тем более, что он бы заметил сколько ни будь подозрительные перемещения по дворцу. Всё же не зря он освоил умение всевидящего ока до пятого круга, что было не шуточным для его возраста. Что говорить, если все называли его гением всевидящего ока думая, что он им владеет только на уровне третьего круга…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Но исключать, что есть те, кто может обойти его способности, которыми он не пользовался целенаправленно этой ночью, было сложно. Правда, его беспокойства были немного уменьшены приходом служанки через девять минут.

Хотя полностью подозрения, что что-то не так, развеяны не были, ведь это было беспрецедентно. Вдобавок на служанке чувствовался лёгкий отголосок какой-то магии, что было тоже очень подозрительно. Поэтому принц долго не думая надел свой набор боевых колец и опоясался своим любимым мечём, а на бок повесил короткий кинжал. Конечно, в бою Арос больше любил парировать атаки щитом, но прихвати он его с собой и это вызвало бы подозрения со стороны тех, кто что-то затевал… в прочем и не только у них.

А что кто-то что-то затевает, принц был уверен. Он очень хорошо знал своего отца, у него все ходили по струнке. Даже высшее руководство церкви боялось себя как-то не так повести при Ульвасе I, не то, что бы какая-то прислуга позволила себе прийти немного позже обычного…

***

Как и положено, к девяти принц уже спустился и был в столовой комнате. Всё шло как обычно. Ровно в девять в комнату зашёл Ульвас, отстранённо кивнул всем головой и сел за стол. После чего все присутствующие, которых сегодня было пять человек, сели следом.

Во дворце всегда кто-то гостил, это стало нормой ещё далеко до рождения самого Ульваса. Конкретно его это не очень радовало, хотя и не расстраивало. Причина же этого была банальна, у многих возникали дела во дворце, и если после их решения не требовалось срочно уезжать, то все стремились хотя бы денёк другой погостить. Так сказать для формирования дружеских отношений с королевской семьёй.

Самым частым гостем, являлся Людвик Свинцовый, граф с очень сомнительными благодетелями. Близок к королевской семье он стал после смерти Сильвии Дунх, он очень активно поспособствовал в сокрытии произошедшего не только от граждан страны, но и от членов дворца. Единственными живыми, кто остался после этого содействия, были принц Арас, естественно Ульвас и конечно же сам Людвик.

В целом Араса очень смущала личность Людвика, а также было немного подозрительным, что в день смерти его матери он приехал во дворец. Подозрение вызывало в первую очередь дело, ради которого он приехал. Требовалась подпись для согласования расходов на строительство ещё одной государственной конюшни в Силии. Дело в том, что для таких вещей во всём цивилизованном мире было принято пользоваться почтой или посыльными. В Мидласе для этих целей была создана целая курьерская служба, довольно серьёзная государственная организация, которая справилась бы с этим не хуже чем, занятой чиновник с высоким положением.

Со временем подозрения принца только усилились в отношении графа Людвика. И очень сильно этому поспособствовали знания географии. Арас впал в лёгкий ступор, когда узнал что Силия лежит от столицы на расстоянии более шестисот километров. И не смотря на прекрасные дороги, которыми гордился Мидлас, преодолеть этот путь менее чем за шесть дней было проблематично. Хотя чаще путь занимал порядка двух недель, что было вдвое дольше (в большинстве стран этого мира принята шестидневная неделя).

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Второй момент, который сильно усилил подозрения принца, заключался в неожиданном нападении графа Людвика на графство Рэйзиса Тёмного, являющегося на том момент героем Роуэнда, который он отбил у Империи Ура в 1467 году. По словам Людвика его бывший друг Рэйзис на охоте признался в том, что замыслил убить Ульваса I, дабы прекратить войну с Сонвильским королевством.

С одной стороны, это могло бы быть правдой. Но последующее нападение на графство Рэйсиса и свержение его рода были очень подозрительными. Ульвас в благодарность наградил Людвика землями покойного, а детей последнего объявил детьми предателя. Естественно дети героя превратились в изгоев во всём благородном обществе, что только усиливало злость принца на отца.