Стрела Купидона - Алекса Райли

две минуты и семнадцать секунд до того, как она опоздает. Я должен был предложить забрать ее, но это, вероятно, было бы странно.

Входная дверь ресторана открывается, и я оборачиваюсь, чтобы увидеть, как она входит, неся белую коробку с выпечкой. Даже не притворяясь невозмутимым, я спешу к ней так быстро, как только могу.

— Извини, я была бы здесь раньше, но на дорогах ужасный трафик.

— Ты рано, — выпаливаю я и пытаюсь вести себя спокойно. Обычно я уверенный в себе человек с десятком предприятий и списком ресторанов, которыми управляю и владею. Но один простой разговор с девушкой, которая украла мое сердце, когда я был ребенком, и перед вами неуклюжий дурак. — Что в коробке? — спрашиваю я.

— Десерты. — Ее улыбка почти сбивает меня с ног, и я напоминаю себе дышать. — Я подумала, что было бы неплохо принести несколько образцов. Знаю, тебе понравился свадебный торт, но я хотела показать, на что еще способна.

— Не могу дождаться, чтобы их попробовать. — Я беру у нее коробку, а затем просто стою, запоминая ее лицо, потому что я так давно ее не видел.

— Эм, может, нам присесть? — Она прикусывает губу, и мне хочется надрать себе задницу за то, что я такой тупой.

— Ага, я имею в виду, конечно, давай пройдем сюда. — Я киваю в сторону одного из приватных столиков у окна и по пути беру столовое серебро.

Ресторан откроется только вечером, а сейчас еще начало дня. Персонал еще не пришел, и я счастлив, что она полностью в моем распоряжении. Наконец-то.

— Кофе? — спрашиваю я, хватая кофейник, который подготовил для нее до того, как она пришла. Она кивает, и я наливаю ей чашку, добавляя сверху немного корицы, как она любила раньше.

— Как ты узнал, что я люблю кофе с корицей? — Она наклоняет голову набок, и я понимаю свою ошибку.

— А разве большинство людей не любят? — говорю я, пытаясь замести следы. — Почему бы тебе не рассказать мне о своем образовании и о том, на чем ты специализируешься.

Она делает глоток кофе, а затем одобрительно хмыкает и начинает рассказывать о кулинарной школе и своей любви к выпечке. Я мог бы часами сидеть, просто слушая, как она говорит и описывает слоеное тесто. То, как она произносит слово «масло» — самое милое на свете.

— На следующей неделе у меня мероприятие, и я хотел бы нанять тебя для него, — говорю я, вытаскивая вилку из салфетки и открывая коробку.

— Ты еще даже не попробовал мои десерты. — Она застенчиво улыбается, и, боже, это согревает меня изнутри.

— Мне и не нужно. Ты явно талантлива, я мог бы сказать это по свадебному торту. Но теперь еще и вижу, как ты увлечена кулинарией, а это именно то, что я ищу. — Она краснеет и смотрит на свои руки, пока я отламываю вилкой кусочек пирога. Она встречается со мной взглядом, когда я одобрительно хмыкаю.

— Тебе нравится?

— Я никогда не ел ничего более сладкого, — слова слетают с моих губ, и я понимаю, что они могут показаться неправильными. — Идеально, — исправляюсь я и вижу, как она улыбается еще ярче.

— Так что же это за событие?

— Это День святого Валентина, — уклоняюсь я, откусывая кусочек шоколадного пирога. — Будет большая вечеринка, так что мне понадобится торт.

— Я люблю печь торты. Какой ты хочешь, чтобы я испекла?

— Какой твой любимый? — Я издаю стон, когда пробую шоколад, и она гордо улыбается.

— Я люблю клубничный торт с глазурью из сливочного сыра, но это твоя вечеринка, ты должен выбрать то, что хочешь.

— Думаю, клубничный торт с глазурью из сливочного сыра звучит как идеальный торт.

— Правда?

Я киваю и ем что-то с карамелью и яблоками. Это так вкусно, что я продолжаю есть, пока оно не заканчивается.

— Ты можешь сделать мне еще одну такую коробку прямо сейчас на моей кухне?

Астрид смеется, будто я шучу, но, когда я не смеюсь в ответ, она затихает.

— Ты серьезно?

— Хочу ли я есть твои угощения весь день? — Я медленно улыбаюсь, оглядывая ее с ног до головы. — Да, я серьезно.

Глава 3

Астрид

Эти глаза. Они сводят меня с ума. Чем дольше я в них смотрю, тем больше убеждаюсь, что они принадлежат Остину. Могут ли они быть связаны? Мысль о том, что это возможно, вызывает у меня смешанные эмоции.

Кью не отводит от меня взгляда, пока я порхаю по его впечатляющей кухне, готовя ему еще сладостей. Это место — произведение искусства, если вы спросите меня, и, если бы кто-то мог взять из моей головы идеальную планировку профессиональной кухни, это была бы она.

— Не могу поверить, что у тебя есть целая зона для десертов. — Массивная кухня разделена на две секции рядом друг с другом, и есть совершенно другое пространство для выпечки.

— Я хочу, чтобы в будущем у меня было целое десертное меню, а не только несколько позиций. Я знал, что шеф-повару понадобится своя зона, и я спланировал это.

— Это пространство мечты, — признаюсь я, с каждой секундой желая эту работу все больше и больше.

— На самом деле, еще я подумываю о том, чтобы сделать меню десертных закусок. — Я резко поднимаю голову, уставившись на него. — Что? — ухмыляется он, и я клянусь, это понимающая ухмылка.

— Ничего, на самом деле это идея, которой я делилась со своим другом. Что рестораны должны включать несколько сладостей в меню закусок. Ничего так не возбуждает голод, как сахар.

— Не могу не согласиться. Мы тоже всегда в начале подаем хлеб. Обычно это черный и белый хлеб, но что, если подавать один сладкий хлеб и один белый?

— Как пандоро! — визжу я слишком громко и краснею. О, Боже. Что со мной не так? Мне нужно вести себя, как взрослый, а не как взволнованный ребенок. (Примеч.: Пандоро (итал.) — «золотой хлеб». Это сладкий дрожжевой кулич, который пекут на Рождество и Новый год, обычно в форме конуса).

— Пандоро. — Закрыв глаза, Кью со стоном произносит это слово, будто смакует его.

Жар, опаливший мое лицо, распространяется по всем телу, когда я смотрю на него. С тех пор как вошла в его ресторан, я чувствовала, как между нами назревает что-то. Я продолжаю говорить себе, что схожу с ума. Не может быть, чтобы этот мужчина так на меня запал. Не только потому, что это Кью, но и потому, что мое сердце должно принадлежать Купидону. Я не могу флиртовать и посылать смешанные