НЕВЫШЕНОЛЯ - Александр Воронков

– Так! Сейчас ты для начала отсосёшь у этих троих. А потом мы тебя по кругу пустим, сука!

…Туман моего сна не растворился даже, а был словно бы снесён ураганом. Я открыл глаза: мой оператор застыл с поднесённой ко рту чашкой кофе. Одинокий ночной игрок-фанатик так низко стал прижиматься к монитору, словно хотел влезть туда целиком… В дверях зала стояло три омоновца с калашами и деваха, с размазанной по щекам боевой раскраской.

– Ну чего смотришь? – Толстый летёха толкнул девку ко мне. – Забирай. Проштрафилась овца. Ща отработает по полной программе. Не стесняйтесь. А мы покурим пока пойдём.

Менты вышли. Немая сцена затягивалась. Игроман молча засуетился, собрал манатки и испарился. Проштрафившаяся сидела на стуле, куда её кинули, плакала и косилась по сторонам. Даже как-то по-человечески стало жаль бедолагу, вне зависимости от того, что натворила она. Мы с Магой переглянулись. Московская ночная жизнь начиналась… И только я собрался сказать нашей гостье что-нибудь ободряющее, как неожиданно омоновцы вернулись, хотя по времени мы явно не должны были ещё управиться.

– Ну чё, курва, поехали в отдел. Ща тебя там быстро научат делиться. – сказал старший, подтолкнул её к выходу и они вышли. Ритуальному соитию этих бонобо в форме суждено было свершиться в другом месте. Хотя нет. Секс бонобо всегда был проявлением дружелюбия. Здесь же имел место чисто акт доминирования. Без всяких потуг на чувственность.

– Удачи, тормоза – донеслось из-за двери.

Мы тормознули и ничего не ответили.

– Да … – протянул Магомед и ещё с минуту постоял с чашечкой у рта. Потом глотнул, плюнул и вылил остывший кофе в банку с окурками. Включил чайник и по новой стал натирать себе ложкой кофе с сахаром и с парой капель воды. С этим новым способом заваривания кофе я познакомился тут. Смесь кофе с сахаром постепенно, за несколько минут приобретала оттенок кофе с молоком. Появлялся и аромат этой смеси, а при добавления кипятка на поверхности образовывалась пенка. Этакий дагестанский капучино. Мне наверное поэтому и пригрезились бедуинские кофейные мероприятия, что запах кофе стоял по всей нашей забегаловке. Вместе с ароматом кофе в помещении стояла и духота. Я взял стул и вышел в вестибюль. Поставив стул недалеко от стены, я сел по-американски. Только при наличии отсутствия стола, ноги я определил на стену. Закурив, я откинулся и почти ушёл в медитацию. Но какие-то непонятные звуки не давали мне забыться. Слева и справа от меня располагались два зала столовой, которые на ночь закрывались. И вот слева что-то происходило. Какой-то тихий, но постоянно нарастающий шорох был слышен из темноты зала. Я уже подумал, что это мне мерещится. Но через пару минут я понял, как ошибался.

В полумраке вестибюля, из щели между дверью и полом стали вылезать крысы. Я чуть не проглотил сигарету. Одна, две, десять, двадцать… они лезли и лезли, и не торопясь двигались к противоположной двери. Без тени страха на острых серых мордочках и с наглостью в маленьких злых глазках, они вразвалочку проходили под моими ногами и подо мной, успевая посмотреть на меня и, как я чувствовал, в глубине души презрительно хмыкнув. Смысл этой странной миграции был не понятен. Но он был. И я был свидетелем перемещений этого моря грызунов в пределах отдельно взятой столовой. Казалось, что справа за дверью, в глубине зала стоит Нильс Хольгерссон с волшебной дудочкой и зовёт их туда, откуда не возвращаются. Крысиная демонстрация уже закончилась, а я всё сидел, офигевший от такого изобилия животного мира в центре Москвы. Неожиданно в голове проскользнула неуловимая ассоциация: и я тоже иду по жизни на звуки мелодии, которую разные нильсы играют на моей дудочке… Подошёл Мага. Он не удивился и метафорично изрёк, что крыс в Москве видимо-невидимо, потому что здесь вкусно. Мы вышли на свежесть ночной улицы, покурили и зашли обратно в свою духоту, в надежде подремать до утра. Как вдруг на улице около наших дверей остановилась машина. Послышался шум хлопающих дверей.

– Менты вернулись – предположил Мага. Я хмыкнул и посмотрел на часы – было без пятнадцати два. Поспать сегодня не удастся, успел подумать я, как к нам вошли две девушки.

– Здравствуйте, мальчики! – весело заявили они своё настроение пообщаться. – Мы поиграть. Вы – новенькие? А где Игорь?

– Старых всех убрали – мрачно ответил Мага. – Вам какой зарядить?

– А какой посоветуешь? – подмигнула ему одна.

Почувствовался опыт. Мага зарядил им компот на сто кредитов и сел рядом. Девчонки достали пиво, сигареты и игра пошла. Через полчаса они уже познакомились и ржали с напарником во всю.

– А ты чего сидишь-скучаешь? Тебя как зовут? – повернулась ко мне самая общительная.

– Саша – односложно ответил я, погружённый в свою бессмысленную полудрёму-полуразмышления.

– А меня – Катя. Иди к нам, Саша-Кэмел – засмеялась она.

– Почему Кемел – не понял я.

– А ты похож на мужика, который Кэмел рекламирует. Такой же небритый. – И она снова засмеялась.

Я на самом деле люблю не бриться. Именно в таком ключе: не «не люблю бриться», а «люблю не бриться». Я вообще придерживаюсь теории, что моду на бритьё ввели короли средневековой Европы, которые в своих родственных династических браках начали вырождаться и гормональные сдвиги обделили их, помимо всего прочего, и растительностью на лице. А всякие сказки про бритых консулов Древнего Рима объяснили Фоменко с Носовским. Нечем было бриться до нашей эры, да и смысла в этом особого не было. Тем более, что борода всегда считалась не только признаком мужественности, но и имела тайный сакральный смысл во всех учениях и верованиях.

Я подсел к ним. Мага во всю крутил с Катей, и поэтому автоматически мне перепадала её подруга, Марина, что меня не обрадовало и не опечалило. Как впрочем и её тоже. Видя нашу индифферентность к происходящему, Мага предложил выпить за знакомство шампанского. Он достал из поясной сумки с выручкой деньги и я пошёл на поиски. Палаткам было запрещено работать по ночам. Но в каждой сидел продавец и на свой страх и риск делал бизнес. В эту ночь денег почему-то никто не хотел. Я обошёл всю площадь Белорусского вокзала и только в самой дальней палатке полусонная тётка, подозрительно глядя мне в глаза, продала мне втридорога бутылку Асти Мартини. За время моего отсутствия пиво было допито, деньги на игру благополучно спущены и поэтому моё возвращение было встречено на ура. Тёплая живительная влага пенно разлилась посредством кофейных чашек в каждого из нас. Стало чуть веселее. Разговор оживился и стал периодически прослаиваться сальными анекдотами. Дело шло к более близкому знакомству. Мага с Катей уже начали отходить в вестибюль на минуточку. Вторая пара тоже сменяла их время от времени. Нашу целомудренность спасло то, что по утрам на точку обычно приезжал менеджер за выручкой и к встрече надо было подготовиться: прибраться и подсчитать наличность. Но поползновение в строну покушения на добродетель было сделано. И никто особо не сопротивлялся. Никто не вспоминал о главном. Потому что главного не было. А были липкая жара, запах маргаринового фритюра двухмесячной давности и звуки игровых автоматов, напрочь выносящие мозг. И скука. Лето – это лучший период для тех, кто не любит думать, ибо голова не работает и главенствует доминанта маразма. Лето – это приоритетное время имитации тюленей на пляже и вялых репродуктивных игр. Всё остальное – насилие над человеческой природой.

Новая смена, как и все последующие, прошли под знаком экспансии наших экзальтированных подружек. День и вечер тянулись в наблюдении за страстями человеческими, а ночью страсти человеческие перекочёвывали в наши головы. Слаб человек. Не стоек перед соблазнами и зависим от обстоятельств. И вступая на тропу лёгкого удовольствия, забывает, что за всё нужно платить.

Мы уже начали привыкать друг к другу. Ночные посиделки уже напрашивались на плавное дневное продолжение. И вот после одной из смен, мы решили культурно провести время вместе. Местом отдыха было выбрано ВДНХ. Правда это был уже ВВЦ и в павильонах, вместо достижений народного хозяйства, были склады достижений чуждых нам экономик, но зато можно было побояться всласть на америкосовских аттракционах. По старой русской традиции веселиться на трезвую голову не принято. Поэтому, затарившись шампанским и шоколадками, мы решили для начала позавтракать на природе. Изобилие природы находилось в непосредственной близости от ВВЦ. Это был Ботанический сад. Пробравшись через проломанный забор в царство запустения и девственных дебрей растительного мира всех континентов и климатических зон, мы благополучно употребили всё принесённое с собой и уже начали было разбредаться, любуясь коллекциями флоры и друг другом… но вовремя вспомнили о цели нашего здесь появления. Всё-таки утро решено было продолжить по программе. Но не тут-то было. Лес не отпускал нас. Дорог не было. Тропинки заросли. О направлении движения мы могли только догадываться. Это было смешно, но мы заблудились в Ботаническом саду. Плюс ко всему к этому, откуда-то вылез сторож и стал настойчиво бегать за нами с палкой. Короче, только через час, Выставочный Центр принял в свои объятия наши тела, исцарапанные ветками, все в листьях и паутине. Испытанный стресс и разыгравшийся аппетит решено было утолить. Шашлык под водочку как нельзя лучше утихомирил и то, и другое. Расслабуха накрыла незаметно. Пока мы парочками бродили по аллеям, бродившее в нас зелье развязывало языки, уменьшая количество запретных тем для разговора. Не всегда говорить помогает думать, но иногда этого и не требуется.