Конкурс на тот свет - Сергей Бакшеев

— Всех, с кем мы знакомы, я уже обошла. Нет ее. А к другим она вряд ли пойдет, она не компанейская.

— А в этом городе у нее есть родственники или знакомые? — спросил Сашка.

— Нет! Откуда? Родственников ни у нее, ни у меня здесь нет.

— Может, за этот месяц она с кем-нибудь подружилась? С девчонкой или парнем?

— Я же говорю, она замкнутая, все время со мной ходила. Если и знакомилась, то только через меня.

— Надо подождать. Еще не вечер, — спокойно рассудил Сашка. — Вы после консультации куда собирались идти? Может, в магазин, или родителям хотели позвонить?

— Нет, прямо в общежитие. Иногда по пути мороженое или лимонад покупали.

Тихон листнул тетрадь, лежащую на столе. Внезапно его что-то насторожило:

— Это же примеры, которые нам давали на консультации! А на обложке ее имя!

— Ой! Я совсем забыла! — Наташа вскочила с кровати и подошла к столу. — Я нашла ее тетрадь там, в туалете. Она валялась на подоконнике.

— Странно! — решил Тихон. — Это меняет дело. Возможно, она психанула, испугалась экзаменов, бросила тетрадь и уехала домой к родителям в чем была. Может, она сейчас на станции, купила билет и ожидает поезда. Деньги у нее с собой были?

— Да, — подумав, ответила Наташа. — Она осторожная, часть здесь прячет, а часть с собой носит.

— Подожди, вы тоже над козырьком живете. В вашу комнату можно попасть и через окно. Посмотри, из ее вещей ничего не пропало?

— Я уже смотрела. Все вещи на месте. И документы тоже. Никто не копался.

Повисло тягостное молчание.

— Что будем делать? — ни к кому конкретно не обращаясь, спросил Тихон.

— Ждать, — невозмутимо ответил Саша. — После окончания консультации прошло всего пять часов. Света, взрослая девушка, она может быть где угодно. Я убежден, к ночи она появится.

— Наташ, ну, правда, не паникуй, — согласился Тихон. — Она не ребенок, и скоро все выяснится.

Удрученная девушка хлюпнула носом. Ребята вышли. Когда они оказались в своей комнате, Сашка спросил Тихона:

— Что ты думаешь по этому поводу?

— Два варианта. Или она в гостях и ей по фигу этот экзамен, поэтому и выбросила тетрадку. Или у нее нервный срыв, тогда она толком себя не контролирует, и вполне могла уехать домой. В любом случае, имеющейся информации для однозначного вывода недостаточно. Мы же ее совсем не знаем. Это как задача, в которой не хватает исходных данных.

Около одиннадцати вечера Заколов бросил тарантулу Троте пойманного таракана и вновь зашел к Наташе.

— Ну, что? Не появлялась? — спросил он.

— Нет, — грустно ответила Наташа, отложила в сторону учебник и осторожно предложила: — Может, в милицию заявить?

— Да они нас на смех поднимут! Взрослая девица не вернулась домой к одиннадцати. Тем более, без папы и мамы сейчас живет. Нет, давай подождем до утра. Если с ней все в порядке, то к экзамену она обязательно придет. А тебе, чтобы голова лучше работала, надо нормально выспаться.

Глава 3. Первые знакомства

Неизвестно как Наташа, но Тихон в эту ночь спал плохо. Ему хотелось помочь понравившейся девушке. Но как?

Воспоминания прошедшего дня лезли в голову, не давая уснуть. Может, отгадка странного исчезновения Светы кроется там? Ведь один раз Наташа уже поднимала панику.

Накануне рано утром Заколов и Евтушенко сошли с поезда на крохотной станции Тюра-Там, и в город с затертым названием Ленинск добрались на автобусе. Город не был обозначен ни на одной из карт Советского Союза, и не из-за скромных размеров, а потому, что здесь находился закрытый объект — всемирно известный космодром Байконур. Аул с таким же названием расположился на севере Казахстана и был отмечен на карте, а тезка-космодром в целях конспирации располагался много южнее, в знойной пустынной степи.

Сразу после приезда ребята сунулись в студенческое общежитие, но без направления туда не селили. Комендант общежития Серафима Михайловна пристально оглядела высокого физически развитого Заколова и изящного, но жилистого Евтушенко. Высокий лоб и спокойный умный взгляд обоих абитуриентов убедили опытную комендантшу, что эти двое наверняка поступят. Она разрешила им оставить чемоданы и подсказала, как лучше пройти к институту.

Когда друзья вернулись с направлением из приемной комиссии, Серафима Михайловна поправила алый как флаг СССР жакет и сквозь изящные очки в позолоченной оправе изучила бумажку. Крепкие пальцы с острыми ногтями подшили документ в папку, строгий голос скомандовал:

— Заколов и Евтушенко, отправляйтесь в 216-ю комнату. Это на втором этаже. Там уже живет один абитуриент, Махоров из Москвы. И чтоб никаких пьянок-гулянок и нарушений режима! А то, в миг вылетите на улицу. Правила висят на стенде рядом с дежурной. У нее же получите постельное белье. Все, можете идти.

Двести шестнадцатая встретила друзей широко распахнутой дверью. Оттуда неслись слова битловской песни «Мишель». На железной панцирной кровати, свернув под спину матрац, сидел полураздетый парень с гитарой и чистым голосом довольно хорошо подражал Маккартни. Длинные прямые волосы, небрежно расчесанные на прямой пробор, и нос с горбинкой делали его похожим на Леннона. Для полного сходства не хватало круглых маленьких очков.

— Тоже абитура? — закончив куплет, спросил певец. — Располагайтесь, — он дружелюбно кивнул на две незанятые кровати и отставил гитару. Босые ноги шлепнулись на замусоренный пол. — Меня зовут Борис.

— Тихон.

— Саша.

— Откуда вы?

— Из Приозерска, это на Балхаше.

— Местные, значит.

— Какие же мы местные, полтора дня на поезде ехали, с пересадкой, — уточнил Саша.

— Все равно — казахстанские! А я из Москвы.

— А чего сюда занесло? — удивился Тихон. — В столице столько институтов! А здесь лишь филиал вашего авиационного.

— Мать так решила. Говорит, в Москве не поступишь, разгильдяй, а тут в провинции, глядишь, и проскочишь, — безмятежно признался Борис.

— Зачем дверь открыта? — поинтересовался Заколов, отметив, что Борис одет в фирменные джинсы Levi» s.

У него и Евтушенко таких штанов отродясь не было. Тихон ходил в «техасах» советского производства с вытянутыми коленками, а Сашка — в самострочных бесформенных вельветовых брюках.

— Проветриваю, — Борис кивнул на широко открытое окно.

— Да на улице еще жарче чем здесь!

— Ничего, ночью холодком потянет.

«Он что, и ночью все держит нараспашку?» — изумился Тихон, а вслух спросил:

— Как здесь живется?

— Нормалёк, жить можно. Меня сюда на днях Серафима от Бони отселила, чтобы не колобродили вместе.

— Серафима — это комендант общежития? — переспросил во всем любящий точность, Саша.

— А то!

Тихон про очевидные вещи не спрашивал, а вот новая информация его интересовала:

— А Боня, это кто?

— Боня — это такой чувак заводной, — оживился Борис. — У него копна волос на башке, как у негра из «Бони М». Все его Боней зовут. Он тоже абитуриент, только после армии. А вы чего так поздно приехали?

— В каком смысле? — переспросил Саша, уточняя о чем идет речь: о часе дня или о дате в календаре.

— Мы специально прямо к экзаменам подгадали, — ответил Тихон, легко поняв простую логику Бориса. — Сегодня последний день подачи документов, так что мы вовремя.

— А я тут уже месяц торчу. На подготовительные курсы ходил, со всей абитурой перезнакомился. У вас какой средний бал аттестата? В математике сечете?

— У меня четыре семьдесят пять, — Тихон присел на скрипучую кровать. — У Сашки до четырех с половиной немного не хватает. Это за счет гуманитарных предметов. А по алгебре и геометрии он на всех олимпиадах первые места занимал. Правда, Сань?

— А ты разве нет? — нехотя ответил Евтушенко, распаковывая чемодан.

— Я — в основном по физике.

— Ты, значит, на двух экзаменах можешь проскочить, если девять баллов наберешь, — позавидовал Борис. — А у меня три с полтиной! — Он рассмеялся, словно сказал веселую шутку. — Тут две девчонки задолбали, постоянно над задачками корпят и у меня спрашивают.

Он постучал по стене, потом высунулся в окно и крикнул:

— Эй, Света!

— Чего тебе? — из соседнего окна послышался голос девушки.

— Тут два профессора приехали, они вам задачки как семечки перещелкают.

Глаза Бориса скользнули вдоль улицы.

— Лизка идет! Опять с мамашей. — Борис указал на девушку, которую ребята только что видели в институте. — Моя герла! Ничего фигурка, да? Я с ней кадрюсь по маленькому.

— Что значит, по маленькому? — не понял Саша.

— Пока только целуемся, — радостно сообщил Борис, сунул ноги в кроссовки и уже на ходу зацепил футболку.

Из открытой двери еще доносились шлепки его ног, прыгающих по лестнице, а в проеме появился волнующий силуэт девушки.