Пинбол-эффект. От византийских мозаик до транзисторов и другие путешествия во времени - Джеймс Бёрк

В 1848 году, до того как стало известно о золоте, в Калифорнию прибыло в общей сложности не более четырехсот переселенцев с востока. В следующем году их число взлетело до девяноста тысяч. Практически в одночасье католический штат превратился в протестантский, латиноамериканцы уступили место англосаксам, а «экономика волов и повозок» преобразилась настолько, что за деньги можно было купить практически все что угодно — неважно, откуда товар и насколько трудно его достать. Так рождался великий американский миф о быстром обогащении и золоте Запада. Газеты пестрели заголовками о золотоискателях-счастливчиках, зарабатывавших по пятнадцать тысяч долларов за день, а население американских городов устремилось на золотые прииски.

Калифорнийские золотые прииски (картина 1849 года). Климатические и геологические условия местности делали разведку золотых залежей довольно простым делом. Эрозия, движение древних ледников и вулканическая активность прошлого вынесли золото практически под ноги золотоискателей

Помимо добычи золота, прииски давали массу способов заработать. Более ста тысяч золотоискателей нуждались в еде, одежде и жилье, так что в Калифорнию на поиски счастья хлынули торговцы, фермеры, повара, незамужние девицы и предприниматели всех мастей. Одна женщина хвасталась, что заработала восемнадцать тысяч долларов на продаже пирогов (в то время как на пять сотен средняя семья могла жить несколько лет). Был случай продажи двух акров луковых посевов за две тысячи долларов, а орегонские яблоки продавались по полтора доллара за штуку. Люди съезжались со всех концов света, это отразилось в названиях поселков золотодобытчиков: Френч-Крик, Кейп-Код-Бар, Джордж-Слайд, Чайниз-Рамп, Джерман-Бар, Дикси-Вэлли, Датч-Флэт.

Вскоре стало очевидно, что лучшие шансы разбогатеть на приисках у того, кто придет в числе первых и успеет на самые легкие выработки (пока они не истощились). Путешествие на запад традиционным способом — через континент в фургоне — означало шесть, а то и семь месяцев в дороге через труднопроходимую местность под угрозой болезней и нападений индейцев. Для серьезных искателей приключений существовал другой путь — по морю, в обход мыса Горн на самом быстроходном судне того времени. Клиперы, строительство которых велось в основном на американских верфях, были судами нового типа. В то время как большинство торговых судов оставались широкими, громоздкими и довольно медлительными, клипер имел длинный стройный остов, острый тонкий нос и предназначался для перевозки легких грузов на максимальной скорости. Самым же революционным нововведением была парусная оснастка. Когда первый «большой» клипер спустили на воду в 1845 году, публика изумлялась невиданной доселе площади парусов.

Для увеличения парусности у клипера было больше мачт, чем у обычных судов, паруса делались разрезными — так, чтобы они легче ставились и убирались на любом ветру вплоть до ураганного. Капитаны клиперов часто хвастались, что никогда, даже в самый сильный шторм, не убирают всех парусов.

Изначально клиперы строились не для рейсов в Калифорнию, а для плаваний между Китаем и Британией, а дело было в увлечении англичан чаем2 — 93. В середине XIX века Великобритания потребляла колоссальное количество чая, восемьдесят миллионов фунтов в год, в одном только Лондоне насчитывалось тридцать тысяч оптовых и розничных компаний — продавцов чая. Спрос на китайский чай открывал широчайшие возможности для бизнеса. К 1850 году американские клиперы уверенно выигрывали в скорости у старых британских судов на «чайном маршруте», проходя его в любую погоду и доставляя в Лондон лучшие сорта чая, а владельцы клиперов диктовали цены на чайном рынке.

Английские потребители были убеждены, что во время длительного плавания чай теряет свой вкус и аромат, поэтому самые молодые и душистые листья нового урожая отправляли быстроходными судами. Клиперы завоевали свою репутацию в самых захватывающих состязаниях за всю историю флота. Во время одного из них, состоявшегося в 1866 году, два лидирующих корабля после 101-дневной гонки пришли в Лондон с разницей всего в один час.

Ирония истории заключается в том, что американские клиперы смогли победить британский торговый флот на его же «территории» только потому, что в 1846 году споры американского грибка фитофторы пересекли Атлантический океан и вызвали голод в Ирландии.

В то время большая часть земель в Ирландии принадлежала крупным английским лендлордам. Они сдавали свои угодья в аренду посредникам, которые в свою очередь размежевывали поля на мелкие участки (достаточные, чтобы прокормить одну семью) и сдавали в субаренду по завышенным ценам. При этом контракты предусматривали, что все элементы благоустройства и постройки переходили землевладельцу по истечении срока аренды.

В этот период население Ирландии росло беспрецедентными темпами благодаря специфическому рациону питания ирландцев, главным компонентом которого был картофель. Картофель — очень удобная сельскохозяйственная культура. Он не требует особой заботы и внимания (за исключением периода сбора урожая), а из инструментов для его выращивания нужна только лопата. Картошка — прекрасный источник протеина, углеводов и минеральных солей. Полтора акра, засеянные картофелем, обеспечивали семью из пяти человек пищей на год. К тому же многие держали коров, так что рацион дополнялся молочными продуктами. Чтобы такая же семья могла прожить за счет посевов зерновых, требовалось в четыре раза больше земли для посевов, а также дорогой инвентарь и рабочий скот. С другой стороны, складывалась рискованная ситуация — стопроцентная зависимость от одной культуры означала, что в случае неурожая или бедствия страна обречена на массовый голод. Так оно и произошло.

Поражение картофеля фитофторой впервые зафиксировали на атлантическом побережье США в 1842 году. Тремя годами позже случай повторился. По всей видимости, во время второй вспышки зараженный картофель и попал в Европу. Осенью 1846 года болезнь добралась до Ирландии. Фитофтора оказывала страшное действие: внешне здоровые клубни за какую-нибудь пару дней превращались в зловонное гнилье.

Клипер «Тайпин» опережает «Ариэль» в гонке 1866 года. Благодаря новому плану парусности клиперы развивали невероятную по тем временам скорость. Вместо трех привычных гиков на каждой мачте клиперы несли по четыре, а новые разрезные паруса позволяли быстро менять площадь парусов и маневрировать в штормовую погоду

Споры грибка фитофторы распространялись стремительно. В течение нескольких месяцев обочины ирландских дорог были устланы телами умерших. Голод был настолько чудовищным, что в пищу шли трупы. Те, кому удалось выжить, ослабевали и становились жертвами дизентерии, тифа и холеры. Смерть и опустошение приобрели такой масштаб, какого Европа не знала со времен Черной смерти — пандемии чумы XIV века. От голода умерло около миллиона человек, столько же эмигрировало, и население Ирландии в одночасье сократилось наполовину. Британское правительство с опозданием констатировало, что без срочной помощи извне Ирландия обречена. Англия не могла обеспечить такие объемы поставок, и было решено отменить законы XVII века, запрещающие ввоз продовольствия в Великобританию на иностранных судах3 — 205, чтобы дать возможность американским военным кораблям (со снятыми пушками) доставлять зерно в ирландские порты.

Законодательство, определявшее, каким судам можно ввозить товары в Англию, а каким нельзя, было призвано защитить английских судовладельцев и обеспечить им монопольное положение. Это являлось обычной практикой в Европе начала эпохи колониализма — таким образом метрополии сосредотачивали в своих руках прибыльную торговлю с колониями. В начале XIX века, когда США получили независимость, Великобритания еще сильнее ужесточила импортные ограничения, чтобы защитить своих фермеров от притока дешевого американского зерна.

Британия тем временем быстро шла по пути индустриализации, ее население стремительно увеличивалось. Протекционистские импортные пошлины лишь ухудшали положение дел. К примеру, если в случае дефицита или неурожая импортировалось зерно, то оно облагалось налогом, в результате чего его стоимость уравнивалась со стоимостью местного зерна. Это было выгодно английским землевладельцам (имевшим политическое влияние), но невыгодно потребителям (которые политического влияния не имели).

Когда в Ирландии разразился голод, препятствия на пути свободной торговли4 — 229, распространившиеся к тому времени на все категории товаров, стали мешать английским предпринимателям, которые вынуждены были закупать дорогую отечественную продукцию, а не дешевую импортную. Это негативно сказывалось на промышленном росте, ограничивало создание новых рабочих мест и таким образом обостряло социальную напряженность. Города наполнялись прибывшими в поисках работы людьми, которые готовы были к бунту, когда не могли найти ее.