«Плохие девочки»: Дракула в юбке, ведьма из Блэр, монахиня из Монцы и книжные злодейки - Роберта Балеструччи Фанчеллу

её любовник Джан Паоло Озио пытался бежать с двумя монашками, дружившими с Марианной и бывшими её пособницами (что не помешало Джану Паоло попытаться убить и их тоже), сама девушка подверглась экзорцизму и пыткам. Её арестовали и передали церковному суду.

Озио схватили и приговорили к тюремному заключению, но ему удалось бежать[1], а «монахине из Монцы» присудили образцовое наказание. Её замуровали заживо, и остаток своих дней она провела в покаянии и угрызениях совести[2].

Энн Бонни и Мэри Рид. Пиратки Карибского моря

1720 год.

Моря всего мира охвачены страхом: по водам ходит судно, наводящее ужас на пиратов.

Никто не хотел бы встретиться лицом к лицу с капитанами этого корабля.

Ещё бы: во главе команды стоят два кровавых пирата, их имена – Энн Бонни и Мэри Рид. Не спешите с выводами, внешность обманчива. Энн, с юных лет привычная к портам, оставила отцовский дом, чтобы выйти замуж за Джеймса Бонни, моряка с сомнительной репутацией, и лишилась права на наследство, едва окончилась свадебная церемония. В отместку она сожгла плантацию отца и бежала на остров Нью-Провиденс.

Неплохое начало. Брак, однако, продлился недолго, и вскоре Энн, наделённая сильным характером, познакомилась с Мэри Рид – пираткой, с детства скрывавшей свою женскую природу с помощью мужского платья и причёсок. На пиратских кораблях её считали своей.

Встретившись однажды, две эти женщины больше не расстанутся. На их совести будут самые зверские нападения, именно у них родится замысел знаменитых кораблей-призраков – хитрой ловушки, позволяющей максимально эффективно грабить суда, подходящие, чтобы оказать помощь морякам, которые, как кажется издалека, терпят бедствие.

Мэри и Энн разыскивают в Карибском море, и их имена бродят по свету как синонимы звериной жестокости и отваги.

Похождениям пираток наступит конец, когда флагман британского флота под командованием капитана Джонатана Барнета атакует их корабль у берегов Ямайки.

Весь экипаж погибнет в сражении, кроме двух женщин: их будут судить и бросят в тюрьму в Сантьяго-де-ла-Вега.

Лишь смерть, настигшая Мэри в тюрьме, разлучит их.

А следы Энн потеряются в истории.

Элли Кедвард. Ведьма из Блэр

Если вам меньше девяти лет и вам говорят не ходить в одиночку в лес… в общем, не ходите.

Правда не надо, особенно если этот лес в Беркитсвиле.

Так этот город называется сейчас, но знайте, что много лет тому назад он был известен как деревня Блэр.

В последний раз, когда дети ослушались своих родителей, на дворе стоял февраль 1785 года, и в лесу Блэр жила женщина, которую все знали как Элли Кедвард.

Элли встретила ребят, пригласила их к себе домой и, как только они переступили порог, попыталась силком забрать у них кровь. Детям удалось сбежать, и они смогли рассказать о случившемся, но многим другим, побывавшим там до них, повезло меньше: они так и не вернулись домой.

Элли Кедвард обвинили в колдовстве и осудили в деревенском суде.

Ей вынесли обвинительный приговор, после чего отвели в лес и оставили умирать от холода в чаще.

Но в следующем году, в феврале, в те самые дни, когда Элли пропала навсегда, произошло кое-что весьма странное.

Все те, кто обвинял её, исчезли.

Внезапно.

Сгинули, словно их и не было.

Деревня Блэр опустела, и лишь в 1824 году, после строительства железнодорожной ветки, соединившей Вашингтон и Балтимор, из руин возродился новый посёлок, который назвали Беркитсвилем.

Но некоторые из жителей снова стали пропадать без вести и гибнуть.

Казалось, что лес терзает голод, что злоба Элли, «ведьмы из Блэр», не желает утихать.

Исчезло больше пятнадцати человек, взрослых и детей.

Если вам меньше девяти лет и вам говорят не ходить в одиночку в лес…

Амелия Дайер. Джилл-потрошительница

Атласные ленты, камни, джутовые мешки, газетные статьи, но прежде – годы обучения и практики сестринского дела.

«Уход за детьми, полный рабочий день. В случае интереса обращаться к Амелии Дайер» – именно так выглядели объявления, с помощью которых Амелия Дайер начала свою новую карьеру няни. Этот род занятий она выбрала, решив уйти из больницы, где много лет проработала медсестрой.

Шёл 1869 год. Женщины и семьи нуждались в ней, её услугах, умении прятать неудобные роды или в готовности взять на себя уход за детьми, если родители продолжали жить так, как жили, не неся особо обременительных расходов. Расходов, которые они не смогли бы себе позволить со временем. Проще было найти 80 или 90 фунтов да набор подходящих для ребёнка вещей и взять с Амелии обещание, что она вырастит его сама.

Амелия, или госпожа Томас.

Или Джилл-потрошительница.

Вот только взяв себе деньги и ребёнка, Амелия больше не занималась им. Чаще всего она давала ему умереть от голода, после чего избавлялась от тела, пряча его в мешке, завязанном атласной лентой. А если родители пытались отыскать её – какое там: она уже сменила имя и город. Долгое время она не попадалась на глаза силам правопорядка, пока однажды Темза не раскрыла свои объятия и из воды не показалось крошечное тело одного из младенцев, которых брала в опеку Амелия. Понять, что это её рук дело, было несложно. На мешке, в котором находился младенец, был надписан адрес и значилось имя «Госпожа Томас» – её фамилия после замужества.

Перед Амелией Дайер раскрылись двери тюрьмы, и, как только её осудили и приговорили к смерти, она произнесла всего несколько слов: «Мне нечего сказать».

Мэри Энн Коттон. Мошенница

Мэри Энн Коттон мертва и сгнила.

В постели лежит, разинув глаза.

Пойте, пойте! «О, что же мне спеть?

Мэри Энн Коттон связана верёвкой».

Где, где? Высоко в небе.

Продаёт кровяные колбаски, по пенни за пару.

Много хочешь – мало получишь, и история Мэри Энн Коттон тому свидетельство.

Мэри Энн хотела разбогатеть по-быстрому, как можно скорее, но как же это сделать, если ты родилась не в том районе, если твоя семья бедна, а сама ты вынуждена вкалывать с утра до вечера?

И Мэри Энн нашла способ. Один мужчина влюбился в неё до потери памяти и попросил её руки. Она согласилась лишь на том условии, что он заключит соглашение о страховании своей жизни, по условиям которого в случае смерти супруга все его сбережения напрямую отошли бы юной невесте. Как только первый муж Мэри Энн подписал бумаги, случилось нечто странное. Мужчина заболел.

У него очень болел живот. Врачи пытались понять, в чём дело, но тщетно: им ничего не удалось.

Мужчина умер, и Мэри Энн получила страховые деньги. Она вышла замуж во второй, в третий, четвёртый раз, но все мужчины, бравшие её в жёны, умирали от той же болезни.

Та же