Над схваткой (1914-1915) - Ромен Роллан

Сентябрь 1914 г.

После того как были написаны эти строки, я увидел, как вырождается беспокойство, которое мало-по-малу проникает в сознание честных людей Германии. Сперва – тайное сомнение, подавленное упрямым усилием – поверить тем фальшивым доводам, которые в сточной канаве вылавливает ее правительство: документам, изготовленным для доказательства того, что Бельгия сама отказалась от своего нейтралитета, ложным показаниям, которые четыре раза тщетно подвергались разоблачению со стороны французского правительства, главнокомандующего, архиепископа и мера города Реймса), обвиняющим французов в том, что Реймский собор они использовали в военных целях. За отсутствием доказательств система их защиты ошеломляет иногда своей наивностью.

«Возможно ли, – говорят они, – обвинять в желании разрушить памятники искусства народ, который больше всех других уважает искусство и которому с детства вдалбливают уважение к нему, народ, располагающий наибольшим количеством руководств и коллекций по истории искусства, наибольшим количеством курсов эстетики? Возможно ли в самых варварских деяниях обвинять народ самый гуманный, самый любящий, самый семейственный!»

Им и в мысль не приходит, что Германия состоит не из одной только породы людей и что рядом с послушной массой, рожденной, чтоб повиноваться, чтоб уважать законы, все законы, существует порода повелевающая, считающая себя выше законов, которая их создает и уничтожает, потому что на своей стороне она видит силу и необходимость(Not… ) – Этот скверный союз идеализма с германской силой и приводит к такому крушению. Идеализм – это жена, жена влюбленная, которая, подобно стольким честным немецким супругам, поклоняется своему повелителю и господину и отказывается даже предположить, что он может когда бы то ни было ошибиться.

И все же для блага Германии нужно будет, чтобы она пришла когда-нибудь к мысли о разводе, чтобы жена возымела мужество поднять свой голос в доме. Я знаю уже нескольких лиц, начинающих вступаться за права духа против физической силы. За последнее время многие голоса из Германии дошли до нас благодаря письмам, протестуя против войны и оплакивая вместе с нами те же самые несправедливости (я их не назову, чтобы не скомпрометировать их). – Не так давно я говорил о Ярмарке на Площади, загромождавшей Париж, что она – не Франция. Теперь я говорю это Ярмарке немецкой: «Вы – не настоящая Германия». Есть другая Германия, более справедливая и более человечная, честолюбие которой заключается не в том, чтобы владычествовать над миром с помощью силы и хитрости, но в том, чтобы мирно поглощать все великое, живущее в мысли других рас, и взамен излучать гармонию. Но не о ней идет речь. Мы не ее враги. Мы враги тех, которым почти удалось заставить мир забыть, что она еще жива.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Телеграмма из Берлина(Агентство Вольфа), перепечатанная «Gazettede Lausanne» от 29 августа 1914 года, сообщила, что «старинный город Лувен, богатый произведениями искусства, более не существует».(См, примечание на стр. 97).

2

За алтари. (Прим. перев.)

3

Писано после бомбардировки Реймского собора.

4

Когда я писал это, я еще не знал чудовищной статьи Томаса Манна (в «Neue Rundschau» за ноябрь 1914 г.), который с ожесточением, в яростном припадке оскорбленной гордости старается назвать именем славы и поставить в заслугу Германии все то, в чем ее обвиняют ее противники, – осмеливается писать, что настоящая война есть война германской культуры «против цивилизации», объявляет, что германская мысль не имела иного идеала, кроме милитаризма, и берет вместо знамени следующие стихи, являющиеся апологией силы, угнетающей слабость

5

Как пишет один из этих юных «педантов варварства» (так их справедливо называет Мигуэль де Унамуно), «тот, у кого есть сила создать, имеет право разрушить» (Werstarkistzuschaffen, der darfauchzerstoren). – Фридрих Гундольф: «TatundWortimKrieg», напечатано в «FrankfurterZeitung» от 11 октября. – Ср. статью старика Ганса Тома в «Leipziger Illustierte Zeitung» от 1 октября (Прим. перев.).