Пробуждение Чародея: Накануне Судного дня. Пробуждение Чародея. Планета кочующих городов - Кеннет Балмер

Вдруг Джарфон из Тривеса снова поднес бинокль к глазам и начал крутить винт. Лицо его напряженно сморщилось, и щеки покрылись желтыми пятнами.

— Что случилось, Джарфон?

Он рывком опустил бинокль. Керит посмотрела вниз, оглядывая то место, над которым, выискивая добычу, кружили предаккеры. По извилистой дороге из желтого кирпича, вздымая облако пыли, мчался всадник. Он приник телом к шее лошади, и плащ колыхался у него за спиной, словно подрезанные крылья. Керит могла ясно различить белый треугольник его лица, видневшийся из-под низкой, с полями, шляпы.

— Посланец! — выдохнул Джарфон из Тривеса.

Лошадь неслась беззвучно — одинокая маленькая фигурка посреди обезлюдевшего пространства. Первый предаккер замедлил свой круговой полет и начал складывать блестящие крылья.

— Нет… — прошептала Керит, принцесса Брианона. Злая ирония ситуации была очевидна. «Нет», — подумала она с содроганием: сам посланец, в неистовом отчаянии пришпоривавший коня, не мог ощущать этого, но они, так ждавшие его возвращения, заранее знали, что доставленные им известия не принесут радости. Теперь же из-за их бессмысленной затеи всадник находился на волосок от гибели. Как и всякий здравомыслящий человек, Керит ненавидела напрасные жертвы.

— Если он сумеет невредимым доскакать до верстового столба, — прорычал главный министр, сдерживая ярость и нетерпение, — то окажется под нашим прикрытием. Как хорошо, моя госпожа, что я настоял в этом году на размещении отряда ваших стражников в Весеннем Дворце…

— Да, да, Джарфон. — Керит прикусила губу и в чудовищном напряжении стиснула гардину цвета слоновой кости. — Вы были, как всегда, правы.

Джарфон из Тривеса наблюдал за фигурой, летевшей во весь опор по широкой пыльной кирпичной дороге, и на его мужественном бородатом лице промелькнула тень сожаления о том, что он был в три раза старше принцессы. Образ мчащегося ради своей жизни посланца вызвал в нем привычный приступ тоски. Здесь, в обреченном Брианоне, они все неслись вперед ради спасения жизни, но у финишного столба их поджидал лишь хмуро осклабившийся череп.

Семь стражников бегом спустились во внутренний двор, откуда семьдесят девять ступеней лестницы вели к западному порталу Весеннего Дворца, и начали сновать среди бликов и теней опалового мозаичного панно. Их движения были быстры и точны. Каждый действовал с той аккуратностью, какая обретается после долгих часов муштры на плацу. Впрочем, дело было даже не столько в усердных тренировках, сколько в укоренившейся привычке жителей Брианона к завершенности и точности, к безукоризненному исполнению всякой, пусть и ничтожнейшей будничной работы.

На фоне ладно скроенных желтых туник и классического изгиба бронзовых шлемов черная с голубым отливом сталь их тяжелого оружия смотрелась подобно кровоподтеку на женской щеке.

— Они могут прошить насквозь эту тварь, если она залетит за верстовой столб, — произнес Джарфон из Тривеса с некоторым удовлетворением.

Первый предаккер стремительно пошел вниз.

Сержант, командовавший сторожевым отрядом, отдал приказ открыть огонь, и эхо его зычного голоса прокатилось по всем семидесяти девяти ступеням. Семь пальцев нажали спусковые крючки. Лязгнули семь замков. Семь луков обратили свою затаенную силу в удар тетивы. Мелькнули семь стрел.

Где-то среди ухоженных полей, окаймлявших желтую кирпичную дорогу, между верстовым столбом и двором семь стрел вонзились в землю, глубоко ушли в жирный чернозем, чтобы вернуться на поверхность нескоро, возможно лишь месяцы спустя, когда садовник, двигаясь между грядками, с ворчанием наткнется на них своей мотыгой.

— Слишком близко, — простонала Керит.

— Это только для острастки. — Джарфон из Тривеса чувствовал сильное желание самостоятельно натянуть арбалет, прицелиться, нажать спусковой крючок… Но ни один арбалет Брианона не мог поразить быстро снижающегося хищника на таком расстоянии.

— Хоть бы какое-нибудь укрытие… — В голосе Керит звучало презрение к себе. — Мы должны позаботиться о строительстве укрытий вдоль дороги, Джарфон. С каждым годом предаккеры становятся все наглее и опаснее. Я боюсь, это не последний…

— Смотрите!

Предаккер наполовину сложил крылья. Его затянувшийся спуск перешел из плавного скольжения в стремительный бросок. Пасть широко раскрылась, обнажая ярко-красное нутро. Посланец выставил руку, пытаясь закрыться от удара, затем попробовал соскользнуть вниз под живот лошади. Но было уже поздно — лязгнули челюсти, и тяжелый удар когтистой лапы обрушился на него.

Керит отвернулась.

Слезы застыли на ее щеках подобно жемчужинам.

— С ним все кончено, — глухо произнес Джарфон из Тривеса.

— Напрасная жертва, — ответила Керит, чувствуя приступ ненависти к себе, к тому жалкому положению, в котором оказалась ее измученная страна, к предаккеру… — Бедняга…

На желтой кирпичной дороге осталось лишь блестящее темное пятно.

Ошалевшая от страха лошадь поскакала одна, делая большие прыжки, широко раздувая ноздри и дико вращая огненными шарами глаз.

Смуглая женщина в простом зеленом платье вошла в Покои Прекрасных Маков. Ее округлое, с гладкой кожей лицо выражало тревогу и сострадание, но движения коренастого тела были спокойны и уверенны.

— Пойдемте отсюда, моя госпожа… Я приготовила немного согревающего…

Керит обернулась и положила свою хрупкую ладонь на плечо женщины.

— Ровена… Дорогая Ровена. Да… Благодарю тебя.

Джарфон из Тривеса отложил бинокль.

— Да, Ровена, спасибо, что ты пришла. Принцессе очень тяжело. Я встречусь с представителями Гильдии пограничников и все им объясню. Не позволяй твоей хозяйке волноваться… И дай мне знать, когда она полностью оправится.

— Благодарю вас. Так будет лучше всего. Я уверена, они поймут.

Когда принцесса Керит, ведомая под руку ее старой кормилицей, покинула Покои Прекрасных Маков, Джарфон из Тривеса провел по — волосам рукой и задумался. Пограничники поймут. Они должны понять.

Весь Брианон испытывал чувство любви и преданности к принцессе Керит. Да, пограничники поймут.

Но кто может понять, откуда это бедствие обрушилось на Брианон? Есть ли в мире хоть один человек, который знает ответ?

II

Звездные корабли не место для интриг — тем более если они заканчиваются неудачей.

— О Господи! — простонал Джек Уолли.

Он сидел, забившись в дальний угол самого глубокого трюма солтерранского звездолета «Басенто», и, обхватив колени, ждал, что главный инженер со своей жуткой монтировкой наконец-таки доберется до него.