Такая работа - Сергей Миров

Седой встал, сделал шаг навстречу, протянул ему руку и сказал, как-то очень аккуратно выговаривая слова:

- Здравствуйте, уважаемый Никодим Велизариевич. Получается так, что я ваш кузен. Мое имя Джереми Колт, по-русски Еремей. Еремей Евстропович Колотаев. Познакомьтесь, пожалуйста, это моя жена Виктория, а это внук Патрик. Если вам будет угодно - Патрикей Куприянович.

Никодим Велизариевич молча сел. Под ложечкой неприятно засосало, он потянулся в карман за валидолом, и Лешка сразу подскочил к нему:

- Сейчас, дед, погоди, я водички дам. Да не волнуйся ты так. Ч-черт, ну я не хотел тебя предупреждать, думал, сюрприз. Классно-то как, а?

Никодим Велизариевич только махнул рукой, переводя глаза с мужчины на мальчишку и обратно. Все мысли вылетели из головы, крутилось только одно слово "дожили". Помолчав еще какое-то время, он встретился глазами с Юрием, который сразу же хмыкнул и потянулся к минутной стрелке. Понимая, что молчать дальше уже просто неприлично, он встал и, прокашлявшись, спросил:

- Ну, и что теперь?

- Помилуйте, Никодим Велизариевич, у нас нет никакого намерения вам помешать! Это просто... как бы сказать... ностальгический тур, ведь я здесь никогда не бывал. Кроме того, и Патрик очень желал посмотреть Россию. Простите нас великодушно, но по-русски ни он, ни моя жена не изъясняются.

Мальчишка понял, что речь идет о нем, подошел к разговаривающим, улыбаясь во весь рот, поклонился и выдал:

- Привьет. Я Патрикей.

На этом его познания в языке предков истощились, и он продолжил по-английски:

- It's a great pleasure to meet you, at last. Grandad had told me a lot аbout our family tower in Sedelets. Therefore, I am here!

- Он сказал, что очень приятно познакомиться с вами, потому что многое слышал от меня о нашей фамильной башне, поэтому и приехал сюда.

Седой замолчал на секунду, переглянулся с женой и продолжил:

- Никодим Велизариевич, у нас есть предложение. Вчера мы приехали в Петербург и разместились в гостинице "Астория", но сегодня весь вечер у нас свободен, минивэн с шофером мы наняли допоздна. Позвольте пригласить вас и вашу семью отобедать в ресторане, где мы сможем продолжить беседу. Алеша сказал, что в ресторане "Ладога" очень хорошая кухня. Ваш брат Юрий, к сожалению, должен остаться на службе, но он милостиво нас отпускает. Если угодно, мы вместе можем заехать к вам и подождать, пока будут готовы ваша уважаемая супруга и батюшка.

Юрий еле слышно хмыкнул. Никодим Велизариевич не мог понять своих ощущений: случилось то, о чем они мечтали много лет, но радости почему-то не было, один сумбур. Субботний вечер в тапочках и с детективом в руках катился под откос. Не говоря уж о явной абсурдности предложения идти в ресторан вместе с Велизарием, из которого по дороге песок сыплется. От смущения он заговорил, путая нормальный язык с непривычным стилем новоявленного родственника.

- Погодите, погодите. Отец уже слишком стар для светского времяпрепровождения, поэтому и речи не может быть о том, чтобы брать его с собой... Да и нам тоже как-то неловко.

Иностранный родственник в замешательстве посмотрел на свою жену, но тут вмешался паршивец Лешка:

- Дед, ну перестань ты, а! Велизария, конечно, брать не стоит, тем более что он, наверное, уже спит! Я ему завтра сам все расскажу... только бы на радостях его кондратий не хватил. А баба Капа с нами с удовольствием пойдет, она ведь давно жаловалась, что ей выходное платье надеть некуда! Тем более, там рядом в клубе дискотека классная, мы потом отвалим.

Джереми-Еремей сразу же поддержал его.

- Действительно, Никодим Велизариевич! Не знаю, как для вас, а для нашей ветви это огромное событие. Покорнейше прошу вас, уважить просьбу, тем более что молодежи тоже хочется пообщаться. Если вы не возражаете, я попросил бы нас сопровождать и очаровательную Татьяну.

Девчушка быстро-быстро заморгала глазами.

- А я, кстати, после школы в инъяз собираюсь, и по английскому у меня пятерка.

- Ну, вот видите! So, young lady, shall I expect an interesting discussion, comparing the characters by Alexander Pushkin and William Shakespeare?

- Йес! - не смущаясь выпалила Татьяна.

Никодим Велизариевич только покачал головой и сказал:

- Ну, ладно. Только я сам позвоню домой и предупрежу Капитолину.

- Дед, а давай по-другому. Мы с Танькой до нее добежим, она еще, небось, волосы будет укладывать, а потом вместе подойдем в "Ладогу". Это же через дом. Можем Патрику пока речку показать, если он хочет.

После нескольких английских фраз мальчишка радостно вскочил, и они убежали. В комнатке остались четверо. Демонстративно равнодушный Юрий, двигающий стрелки, сухая англичанка Виктория с дежурной улыбкой на лице, уверенный в себе Еремей-Джереми и сам Никодим Велизариевич.

- Ну что, пойдем и мы? - с улыбкой спросил визитер.

- Конечно, только... Дайте, я хоть с мыслями соберусь. Вы все тут без меня решили, я и сказать-то ничего не успел... Вот уж и не ожидал, что вы так хорошо по-русски разговариваете.

- Милейший Никодим Велизариевич, мы же все-таки двоюродные братья! Не скрою, в детстве русский не был для меня родным языком, моя матушка чистокровная англичанка. Да и батюшка тоже со мной редко говорил по-русски: я родился в тридцать четвертом, когда он уже несколько лет проживал в туманном Альбионе. Учить меня русскому он стал уже потом, в конце войны, когда с конвоями ходил на Мурманск. Он был военным переводчиком в чине майора на одном из кораблей...

Внезапно он замолчал, видя, что Никодим Велизариевич странно смотрит на Юрия, который опять равнодушно потянулся к стрелке. Почувствовав некоторую неловкость от возникшей паузы, он тоже бросил на него короткий взгляд, потом перевел глаза на жену и продолжил:

- Знаете, там, в Мурманске, он в одиночестве ни разу не сошел на берег. Немецких субмарин он боялся меньше, чем агентов НКВД. Но уже после нескольких визитов, поговорив с разными офицерами, он понял, что в России осталось немало честных и сильных людей. Домой он вернулся не с ненавистью, а с уважением к вашей великой стране. Что касаемо меня, то русский язык - моя профессия, я учился в Кембридже на отделении славянской филологии. Впрочем, должен признаться, что впоследствии почти тридцать лет я работал аналитиком в английской разведке. Не волнуйтесь, уже три года как я ретировался, так что пусть вас это не пугает, тем более что... по-моему, наши государства уже перестали быть врагами. Да, знаете, какой кличкой наградили меня коллеги? Вам должно быть любопытно: Победа.

Он явно ожидал реакции. Никодим Велизариевич думал о другом, но посмотрел на двоюродного брата и подыграл ему:

- И почему?

- Так называлась самая известная марка русских наручных часов. Правда, я никогда не носил ни русские, ни швейцарские. Они мне были просто не нужны, так же как моему сыну Сиприану и внуку Патрику.

Отвлекшись от мыслей по поводу вновь возникшей возможности родства с Юрием, Никодим Велизариевич вспомнил, как во время войны его, семнадцатилетнего мальчишку, вызывал к себе Комаров, седелецкий смершевец, и допытывался, не приходил ли кто к отцу. Тогда это выглядело обычной мерой предосторожности. В сорок девятом, получив десять лет за связь с английской разведкой, он тоже не провел никакой параллели с исчезнувшим легендарным Евстропом. Вернувшись домой по амнистии в пятьдесят третьем и реабилитировавшись вчистую в пятьдесят седьмом, он не стал требовать ознакомления со своим делом, справедливо полагая, что ему и так повезло.

Где-то в начале 60-х их с отцом снова вызывали в КГБ и предупредили, что зарубежные разведки готовят провокацию, поэтому вся почта Колотаевых, как уникальных специалистов, будет перлюстрироваться. И это их не удивило: все ясно, такая работа.

Уже в 90-м сын Викентий предлагал ему поднять кагэбэшные архивы, но и тогда он махнул рукой и отказался. Честно говоря, он просто боялся увидеть на страничках сорок девятого года донос от кого-нибудь из друзей юности, а вот, поди ж ты...

Почитал бы свое дело, наверное, знал бы, что дядька Евстроп не только выжил, а даже неоднократно посещал бывшую Родину в составе Флота Его Величества, а двоюродный брат, и того пуще, заделался натуральным Джеймсом Бондом.

- А что сейчас... мой племянник, Куприян?

- Сиприан погиб шесть лет назад. Нелепый случай - ехал с женой в театр на автомобиле... Видимо, сильно спешил, она была, как это говорят... копуша. Он совсем не знал русский язык, работал инженером в электрической компании.

Улыбка на лице его жены изменилась. В речи своего мужа она, видимо, поняла два слова: "Сиприан" и "театр".

- Извините, я не хотел.

- Нет, что вы, ничего... У нас теперь есть Патрик. Знаете, Никодим Велизариевич, он хочет стать юристом по международному праву, а сегодня утром сказал, что будет изучать русский язык.

За спиной кашлянул Юрий.

- Никодим, вы бы уж двигали, а? Как раз к приходу Капитолины сделаете заказ. Если мне чего в клювике принесете, спасибо скажу.

Джереми-Еремей внезапно засуетился: