Время для жизни - taramans

«Опять у нее мутнеют глаза… Накатывает на женщину!».

- А скажи… тебе хорошо с этой… рыжей?

- Зачем ты… Хочешь поговорить?

- Да… я хочу поговорить. Бесстыже так… поговорить. Ну же… не молчи!

- Да, мне с ней хорошо…

- Так же хорошо, как с Фатьмой?

- Н-н-н-е-т… там… совсем по-разному!

- Ох, молодец… понимаешь, да? Со всеми по-разному же, да?

- Да… ты права… по-разному…

— Вот… а со мной тебе как?

- С тобой… с тобой я теряю голову. И… ты очень умелая. Наверное, у меня никого до тебя… такой умелой не было.

- Ой, как мне это нравится… Поглубже сейчас, да. Ах! Да… вот так… Ты правда не обманешь меня?

- Да, обещаю.

- Угу… уже обещал.

- Послушай… а ты за кого сейчас просишь? За себя? Или за Риту?

- За обеих… дурачок. За обеих. Ну… давай… теперь – сильно! М-м-м-м… так-так-так! Еще!

Конец отрывка. Можете выдохнуть и читать дальше!

Они успели. Успокоились. Иван достал Елене трусики со стеллажа, и она даже чуть состирнула их, повесила сушиться под какую-то занавеску. Потом согрела чай в маленьком чайнике на спиртовке.

- А когда, ты говоришь, концерт будет? – задумчиво спросила Елена.

- Тридцатого апреля. Только вот, Елена, - смутился он, - контрамарку я тебе достать не смогу. Нас уже предупредили, что – шиш Вам!

Она засмеялась:

— Вот еще проблема! Сама достану, и на Ритку тоже. А Фатьму с собой брать? – и, хитро посмотрев, усмехнулась.

Иван почесал затылок:

- Ты знаешь, было бы неплохо. Ну что она там, дома все сидит. Хоть развеется. Но вот будет ли она свободна в тот день – я не помню.

Елена отмахнулась:

— Это тоже решаемо!

- Только, сама понимаешь, подойти я к Вам не смогу – времени не будет.

Когда в двери осторожно постучали, они уже тихо-мирно разговаривали, попивая чай.

- Да, кто там? – Елена подошла к двери, открыла замок.

- Елена Георгиевна! Здесь вот… дамочка… по поводу юноши интересуется. Извините, что побеспокоила, - у дверей стояла одна из мастеров, а через плечо ей заглядывала, конечно же, Лиза.

Мордашка у нее была злая. И стала смешно меняться со злости на удивление, даже – на обескураженность.

- Ой! Извините! А я думала… Простите, Елена Георгиевна!

- Что Вы думали, милочка? Что я сейчас гнусно насилую этого юношу? – льда в голосе Завадской было столько, что… можно было хладокомбинат открывать! – Мы, как Вы видите, пьем чай! Нам, знаете ли, есть о чем поговорить!

- Еще раз извините! – сейчас Лизу было даже жалко. Уж такой у нее был потерянный вид.

«Надо выручать подругу, а то ее Елена сейчас живьем съест!».

Косов поднялся из-за стола, подошел к двери и спросил:

- Что-то случилось, Лиза? Елена Георгиевна! Разрешите я поговорю со своей подругой?

— Это Ваша подруга, Иван? Ну что ж… Теперь понятно, почему девочка переживает. Знаете, милочка, мне это даже где-то льстит, что Вы приревновали Ивана ко мне. Он же милый мальчик, да?

«Опять мальчик?! И еще косит своим серым глазом, улыбается! Ну ничего, Леночка, ничего! Кошка скребет на свой хребет! Ты еще у меня каяться будешь и просить пощады! Выберу время… и мы с тобой вдумчиво пообщаемся!».

- Ну хорошо! Не буду Вас больше задерживать. Иван! Мы с Вами договорились, да? Вы мне позвоните. Буду ждать…

- Так что случилось-то, Лиза? – включил дурака Косов.

- Что случилось, что случилось… Ушел с этой… мегерой, и пропал. А мы, между прочим, уже и закончили. Только Варе осталось пару костюмов подобрать. Но это она и сама может сделать. Тем более, она живет здесь в городе, и в ДК ей сейчас ехать необязательно. Вот пусть остается, возится со своими костюмами, а мы бы поехали. Сейчас загрузим все в автобус и поедем. Кстати! Ребята-танцоры и Калошин тоже остаются. Только загрузиться нам помогут.

Продолжая придуриваться, Иван придержал Лизу, приобнял ее и спросил:

- А ты что и правда меня к Елене приревновала?

— Вот еще! – фыркнула та, отведя взгляд, - Ты не сумасшедший же с такой… связываться. Правда же?

Он, не отвечая, чмокнул ее в щечку – мол, конечно же!

Костюмов в итоге получилось изрядное количество. Хорошо, что народу было много, и перетаскали они их в автобус быстро. У Елены было все продумано, все костюмы были в чистых холщовых мешках, с ручками сверху – носить удобно.

В ДК их встретили. С помощью калошинцев, они быстро перетаскали костюмы по гримеркам, закрыв те на ключ. Илья переговорил с директором ДК, тот только что честь не отдал – пообещав строгую сохранность чужого имущества на вверенной ему территории!

Потом всей оравой вывалили на станцию, благо до нее от ДК – рукой подать. Калошинцы ехали по домам. А также и Илья с Тоней собрались ночевать в городе, о чем уведомили остающихся здесь Ивана, Лизу и Лиду.

Когда вагончик «передвижки» увез всех соконцертников со станции, Лида вздохнула и сказала:

- Какой суматошный день, правда же? А я, признаться, так есть хочу, что… у меня уже в животе буркает, отчего я чувствую себя очень неловко.

Лиза хмыкнула:

- Да, подруга! Нас же никто чаями не поил в театре! Я тоже голодная, как медведь по весне!

- Так может пойдемте ко мне, быстро что-нибудь на скорую руку сообразим – хоть картошки пожарим. Можно еще яичницу… Она же быстро готовится.

«Про яичницу… Ага… быстро!».

Переглянувшись с ним, похоже вспомнив тоже самое, Лиза фыркнула и ответила:

- Согласна, Лида! Надо поесть… А этого… с собой берем? Или пусть питается у всяких потрепанных тигриц?

Лида засмеялась, но возразила:

- Ты неправа, Лиза! Женщина эта Завадская, безусловно эффектная. Знаешь, подруга, я не отказалась бы также выглядеть в ее возрасте!

«Да какой там возраст? Она, Елена, старше этих двоих максимум лет на пять-семь. Но, безусловно, классом все же повыше!».

- А в чем вина моя, извините… Разрешите узнать?! А то вроде бы впал в немилость, а за что – сам не пойму! – «в любой ситуации нужно отрицать все до последнего»!

«Как там говорил один матерый сиделец, в той еще жизни - «Чистосердечное признание облегчает вину, но удлиняет срок!».

- Нет, ты посмотри, подруга! Он еще