Трилогия Айс и Ангел - Susanne Beck

К дому мы вернулись, взявшись за руки. Большинство женщин все еще толпилось около, без сомнения, обсуждая утренние события. Как только мы подошли, разговор стих. Меня не оставляло странное ощущение deja vu: в последний раз моя персона оказалась в зоне столь повышенного внимания именно тогда, когда я только что явилась после сумасшедшего вечера, проведенного с Айс. Разница заключалась лишь в том, что сегодня моя любимая была со мной.

Любопытство в глазах вдруг резко сменилось нарочитым безразличием, и я поняла, что в дело вступила Айс. Умеет она взглянуть! Я чуть не рассмеялась, сообразив, что многие из стоявших здесь никогда не видели мою амазонку, а все истории, передаваемые из уст в уста, не стоили ничего по сравнению с живой Айс. Это как… ну, словно в вашу жизнь шагнула Легенда. Из толпы вышла Корина и махнула нам, приглашая пойти за ней. Все еще держась за руки, мы проскользнули через полутемный холл в коринину спальню. «Думаю, Вам стоит на это посмотреть», – сказала она, ткнув пальцем в большой телевизор, стоящий на бюро. Телевизор был настроен на мексиканскую станцию, и хотя я мало что понимала из трескотни репортеров, место съемок говорило само за себя. Передача велась оттуда, где Рио отдала жизнь, чтобы мы остались на свободе. Ярко-желтые брезентовые мешки, лежащие на берегу, сразу бросались в глаза. Я знала, что в них. Трупы тех, кого убили Айс и Рио, пока мы пытались пересечь границу.

– Что они говорят? – нетерпеливо спросила я, глядя, как две женщины спокойно наблюдают за происходящим. – Они опознали тела? У них есть версия? Что там происходит?

Рука Айс легонько сжала мою в попытке поддержать, а Корина ответила: «Нет, тела опознать не смогли. Это невозможно».

– Работа Рио… – коротко добавила моя возлюбленная.

– Тогда как…?

– Один все же умер не сразу.

– О…

Айс повернулась ко мне: «В любом случае, все их рассуждения сейчас – не более, чем домыслы. Пока. Хотя в конце концов не так уж трудно догадаться, что произошло, согласна?»

Я кивнула, чувствуя, как растет ком в горле.

– Как думаешь, кто-нибудь укажет на тебя? – обратилась Корина к Айс.

Я торопливо сказала: «Она была в лыжной маске». Подумав немного, Айс ответила: «Все погибшие были местными, так что только Кавалло».

– Ага, – кивнула Корина. – А мертвые уже не заговорят.

– Есть вероятность, что след все же потянется к тебе? – глянула я на любимую.

– Боюсь, что уже, – отреагировала она. – Или вот-вот. Те, из охранников, кого оставили в живых, обязательно проговорятся; в конце концов, кто-то сложит два и два…

– И, вероятно, получит семь! – фыркнула Корина.

– Может и так… Но мы уйдем, как только Кавалло будет в состоянии.

– Ему нужно еще пару дней, если больше ничего не случится.

– Почему так долго? – спросила я.

– Врач должен убедиться, что у этого ублюдка нет внутренних повреждений, и нас не ждет никаких сюрпризов в дороге. – Корина посмотрела на Айс и, могу поклясться, в ее глазах мелькнула искорка страха: «Вот чего я никогда не пойму – как ты умудрилась превратить его в отбивную котлету, не сломав ни одной кости? Любопытно наблюдать мастера в деле!» Я отвела взгляд, пытаясь скрыть отвращение. Смириться с тем, что твоя любимая, выйдя из себя, до полусмерти избивает человека, – это одно. Но понимать, что ее действия по извлечению из человека дерьма доставили кому-то искреннее удовольствие, – совсем другое.

– Так… – наконец выдавила я, только чтобы нарушить повисшее молчание. – И что дальше?

Айс выпустила мою руку и вышла из комнаты со словами: «Мне нужно поговорить с Донитой».

Я медленно опустилась на узкую кровать, по-прежнему не отрывая взгляда от экрана телевизора. Корина стояла рядом. Мы молча наблюдали, как тела в брезентовых мешках погрузили в санитарную машину. Поверьте, я прекрасно понимала, что это – те самые люди, которые ранили Пони и убили Рио, те, кто старался безжалостно уничтожить нас. Но в глубине души притаилась тоска. Где-то там, внутри, жило горе. Не из-за них, нет. Эти мужчины уже мертвы, и они заслужили такую смерть. Но ведь есть еще их семьи, есть дети, которые, возможно, дни, месяцы, годы будут ждать своих отцов, спрашивая себя, когда же папы вернутся домой. Есть родители. Есть жены и возлюбленные. Как они привыкнут спать в холодных, пустых постелях?

Ведь это могло произойти со мной.

Это еще может случиться однажды, учитывая ту жизнь, что мы ведем.

Все дело в выборе.

Те мужчины сделали свой выбор, и он привел их к смерти. Точно так же выбирает каждый из нас. Я не хочу сказать, что меня радует чья-то смерть. Смерть, благодаря которой я осталась жива. За последние несколько дней я хорошо поняла одну вещь: неимоверно тяжело, когда твой выбор приводит к тому, что умирает человек. Каждый несет ответственность не только за свои действия, но и за то, как твой выбор отозвался на ком-то еще.

Эта мысль поразила меня.

Я выпрямилась и повернулась к Корине: «Мне нужно поговорить с ними». Она улыбнулась. Той особой мудрой улыбкой, которой окружающие удостаиваются крайне редко. Улыбнулась и кивнула, прекрасно понимая, о ком идет речь.

– Они тоже нуждаются в этом, Ангел.

– Я знаю. Они – мои друзья. И даже, если бы не были ими, они все равно заслуживают больше, чем мое молчание.

Корина обняла меня: «Ты действительно Ангел!». Я прижалась к ней, на секунду почувствовав на своей щеке прохладу ее кожи, и легонько отодвинулась: «Вряд ли я сейчас ощущаю себя ангелом, но – спасибо тебе!»

– Все мы учимся на собственных ошибках. Даже ангелы, – спокойно ответила она, ободряюще кивнув.

Всего несколько шагов отделали меня от комнаты Пони и Криттер. Дверь была заперта, и пока я собиралась с духом, чтобы постучать, я обдумывала, что же я скажу. Немного, в общем-то. В лучшем случае: «Мне жаль. Пожалуйста, простите меня!». Пусть хотя бы так.

Неожиданно дверь открылась, и я увидела Криттер. Мы неуверенно смотрели друг на друга. Какая-то часть меня требовала срочного отступления. Мне так хотелось сбежать, что я почти сделала это. Но ведь была еще одна я. Еще один Ангел. Этому Ангелу было необходимо обнять Криттер и хотя бы попытаться разделить боль, застывшую в ее глазах. Вот так я и стояла там, раздираемая противоречивыми желаниями, пока недавно приобретенное чувство ответственности не пнуло меня под зад, всё решив по-своему.

– Я… м-м-м… могу войти?

Помедлив секунду, она отодвинулась, пропуская меня: «Входи».

Пони лежала на кровати, укрытая до подбородка. Она выглядела бледной, измученной, но, в общем-то, намного лучше, чем я предполагала. Ее темные глаза не отрывались от моего лица. В них плескались боль и неуверенность, но ни ненависти, ни гнева я не заметила. Хотя ожидала. И, по правде говоря, заслуживала.