Генеральный штаб в годы войны - С Штеменко

Тогда-то у М. М. Попова и возникла мысль нанести удар через полосу соседа в районе захваченной у противника высоты, прорвать ослабленную здесь оборону и бросить в прорыв кавалерийский корпус генерала В. В. Крюкова. Стремительный рывок массы конницы, направленный в тыл главных сил противника перед Брянским фронтом, должен был, по мысли командующего фронтом, дезорганизовать оборону немецко-фашистских войск.

Ставка не сразу дала тогда согласие на проведение операции из-за ее рискованности. Предстояло, в частности, перегруппировать вдоль фронта значительную массу войск и действовать через полосу соседа. Такого рода перегруппировки, проводимые в непосредственной близости от противника (а в данном случае было именно так), очень опасны. К тому же на успех операции можно было надеяться только в случае внезапности действий. Чтобы обеспечить последнюю, нельзя было на той местности перетягивать в другой район артиллерию Брянского фронта и приходилось рассчитывать только на удары авиации и "катюш". Комфронта решил использовать артиллерию соседа - 10-й армии Западного фронта, но ее было мало, а боеприпасов и того меньше. Поэтому снаряды для орудий соседа приходилось нести на руках тем войскам, которые перегруппировывались для задуманного флангового удара. Конечно, все передвижения предстояло проводить только ночью, при строжайшей маскировке, а перегруппировку сил выполнить всего за 40 часов на расстояние 80-100 км. Не было сомнений, что даже при самых благоприятных обстоятельствах коннице предстояли в тылу противника чрезвычайно тяжелые бои.

Не один раз Верховный Главнокомандующий задавал тогда Генеральному штабу вопрос: какая вероятность успеха есть у этой операции? Ответ был однозначным все были убеждены в успехе замысла командующего Брянским фронтом. По настоянию М. М. Попова днем 5 сентября 1943 г. А. И. Антонов доложил И. В. Сталину еще раз по поводу флангового удара Брянского фронта и высказался за проведение операции. Верховный Главнокомандующий, однако, сам позвонил тогда командующему фронтом и спросил, ручается ли тот за успех. Командующий поручился. Начало наступления здесь же наметили на утро 7 сентября.

Подготовка операции проходила при самом жестком контроле со стороны командования за соблюдением мер сохранения тайны. Фланговый удар был осуществлен с большим искусством. Поставленный под угрозу разгрома с тыла, противник бросил полосу Брянских лесов и быстро откатился за Сож и Днепр.

На войне нельзя действовать на авось, исходить из предвзятого мнения и очертя голову решаться на какое-либо предприятие. Это будет не разумный риск, а авантюра, которая обходится в сотни, а то и тысячи человеческих жизней. "Мастерами" таких "предприятий" были Гитлер и его военачальники. Начать хотя бы с их главной авантюры - войны против Советского Союза, пресловутого плана "Барбаросса". В нем ни много ни мало говорилось так: "Германские вооруженные силы должны быть готовы разбить Советскую Россию в ходе кратковременной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии... Конечной целью операции является создание заградительного барьера против Азиатской России по общей линии Волга - Архангельск. Таким образом, в случае необходимости последний индустриальный район, остающийся у русских на Урале, можно будет парализовать с помощью авиации". Чего в этом документе больше авантюризма, тупости или прусской самоуверенности? Всего здесь через край! В течение войны у гитлеровцев немало было авантюр, кончавшихся крахом.

Риск, не основанный на расчетах и предвидении, к сожалению, встречался и у наших военачальников. Были и примеры нежелания рисковать, тоже не принесшие успеха. В этой связи характерно наступление Юго-Западного фронта из района барвенковского выступа под Харьковом в мае 1942 г., предпринятое по инициативе Военного совета Юго-Западного направления. О нем много написано, и мне остается обратить внимание читателя лишь на одну из причин неудачи наших войск, обычно не упоминаемую. Эта причина - в одном случае неоправданный риск командования, а в другом - его нежелание рисковать, когда это оправдывалось обстановкой.

Из литературы известно, что наступление под Харьковом проводилось при отсутствии общего перевеса сил над противником. Активно действовал только один Юго-Западный фронт, причем его превосходство над врагом выражалось в людях всего в полтора раза. Соединения состояли в значительной мере из необстрелянных бойцов и не были достаточно сколочены. Южный же фронт был обессилен предшествующими боями и значительно уступал противнику в людях и технике, он оборонялся и обеспечивал операцию с юга.

Ставка дважды обратила внимание командования Юго-Западного направления на крайнюю рискованность операции, поскольку не могла в то время обеспечить его подготовленными резервами в достаточном количестве. Однако маршал С. К. Тимошенко и член Военного совета Н. С. Хрущев настояли на проведении операции, ручаясь за успех.

Юго-Западный фронт начал операцию 12 мая 1942 г. Он упредил противника, который в свою очередь завершал подготовку к решительному наступлению с целью срезать барвенковский выступ, где располагались главные силы советских войск. За три дня боевых действий Юго-Западный фронт продвинулся на некоторых направлениях от 25 до 50 км и создал обстановку, выгодную для ввода в сражение подвижных войск в полосе 6-й армии и развития успеха на Харьков. Но в тот момент командование на это не решилось, а стало выжидать еще более благоприятных условий. Это дало противнику возможность завершить подготовку сокрушительного удара по южному фасу нашей обороны в относительно спокойной обстановке.

В последующие дни противник сумел парировать наши удары на острие наступающих клиньев, а затем 17 мая неожиданно прорвал оборону Южного фронта и устремился в тыл наступающих советских войск мощными силами танковой группы Клейста. Командование Юго-Западного направления действовало так, будто ничего особенного не произошло. Оно продолжало попытки развивать наступление далее, хотя уже тогда стало ясно, что сложившаяся обстановка требует остановить войска, перегруппировать силы и дать противнику отпор.

Тогда Генеральный штаб в лице А. М. Василевского дважды предлагал Ставке прекратить наступление советских войск, но оба раза командование направления ручалось за успех, продолжало неоправданный и ненужный риск и в конечном счете, как известно, оказалось перед лицом тяжелого поражения. Все это лишний раз свидетельствует о том, что неотъемлемым качеством полководца является риск разумный, имеющий прочную опору в условиях сложившейся военной обстановки.