Ночь Сварога - Suncharion

Очень образны уже одни названия народных сказок: "Сказка о том, как поп телёнка родил", "Поп ржёт как жеребец". Вспомним сказку "Жадный поп". Поп был таким жадным, что меньше гривенника за исповедь не брал. Приходит к нему солдат и кладёт пятак. Поп на него рассердился, посоветовал чего-нибудь украсть и продать и выгнал. Тогда деньги и на исповедь будут и грех за кражу поп солдату отпустит. Солдат утащил шапку с поповской палки и продал её за 20 рублей. Приходит обратно к попу, даёт ему гривенник, поп ему грехи отпускает. А потом поп шапки обыскался. Выясняется, что солдат, сам того не ведая, украл шапку у попа. Поп рассердился: "Ах ты сукин сын, такой-сякой! Как смел ты уворовать шапку у своего духовного отца? Ведь это смертный грех!". А солдат ему отвечает: "Да вы, батюшка, сами меня от этого греха разрешили и простили".

Когда Пушкин написал свою "Сказку о попе и работнике его Балде", где Балда щелчком по лбу вышибает из христианского попа последние мозги, то никого из его современников эта сказка не возмутила. Никто не оскорбился за "святую" церковь. Здоровое и нормальное, народное отношение к попам. Когда Пушкин написал стихотворение "Гавриллиада", где выразил свою насмешку христианству, никто его даже не упрекнул. А такое его стихотворение как "Тень Баркова" – это уже открытый плевок христианству и его служителям.

Коммунистический концлагерь

Сталин верно продолжал дело Ленина. В составе сталинской банды жидов было ничуть не меньше, чем в ленинско-троцкистской банде. В конце 30-х годов наступил период максимального заполнения евреями всех ключевых позиций в управлении СССР. "Династия Кагановичей" доминировала в правящей верхушке страны. Даже после чисток 1934-1939 годов их число не уменьшилось. В составе сталинского высшего руководства было 83% жидов и только 5% русских (А. Дикий, "Евреи в России и в СССР"). И то, русскими последних можно назвать весьма условно (только по крови). Официальным высшим органом власти в СССР являлся Секретариат ЦК ВКП(б). Он состоял всего из двух людей: Кагановича и Сталина. Следующим уровнем власти являлось Оргбюро ЦК ВКП(б): Каганович, Сталин, Гамарник, Шверник, Ежов. Дальше шел ЦК ВКП(б): 61 еврей, 17 нeеврев, не выясненных – 7. А затем СНК: 115 евреев, 18 нeеврев, 3 невыясненных. И далее картина примерно такая же.

Как Ленин, так и Сталин уничтожали русскую элиту все годы своего правления. Сталин одурял людей жидовской коммунистической доктриной марксизма-ленинизма, которая во времена Сталина была единственной государственной доктриной. Любых людей за малейшую попытку думать не по марксистски-ленинстки сажали в тюрьмы. За одно самое маленькое упоминание роли евреев в революции 1917 года людям давали 25 лет ГУЛАГа (В. В. Шульгин, "Что НАМ в НИХ не нравится", стр. 3).

Конечно, Сталин передавил всю банду Ленина и Троцкого. За это некоторые патриоты-антисионисты очень Сталина любят. Но они не понимают, что за этим кроется. А кроется за этим борьба жидовских группировок. Боролись они, разумеется, за свою поганую власть. В чём разница между бандой Ленина-Троцкого и бандой Сталина? Вот в чём.

Ленинско-троцкистская камарилья мировых уголовников бредила мировой революцией, боролась за немедленную мировую революцию во всех странах. Им она нужна была в ближайшие годы. Зачем? Чтобы установить единый жидокоммунистический концлагерь. Ленинцы-троцкисты боролись за полный захват власти над всем миром. Что им была Россия, одна шестая часть Земли? Им нужен был весь земной шар. Вдумайтесь в смысл лозунгов типа: "Мы зажжём весь мир огнём III интернационала!". Взбесившаяся Советская Иудея, которую мировая закулиса щедро одарила финансами, желала раздуть мировой пожар. "Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем! Мировой пожар в крови, господи, благослови!". Получись у них тогда, и остальные народы на своей шкуре прочувствовали бы, что такое "рабоче-крестьянская власть", "диктатура пролетариата", хлебная монополия, продрасвёрстка, чекисты с "товарищами маузерами", процентные истребления, взятие заложников, доносы и прочие "прелести".

Маркс и Энгельс предрекали мировую войну и длительные международные конфликты "продолжительностью 15, 20, 50 лет". Они призывали мировую войну. Она была для них желательна. Война – дрожжи революции. Мировая война – дрожжи мировой революции. Результатами мировой войны, по мнению Энгельса, будет "всеобщее истощение и создание условий для окончательной победы рабочего класса". Ленин со своей бандой хотели этого же. Какое государство? Ерунда какая-то. У пролетариев нет Отечества! Надеялся он, что и в других странах найдутся марксисты, которые смогут "возвыситься" над "узконациональными интересами". Если в результате Первой мировой войны свою революцию ему и его банде сотворить не получится, так хоть чего-то урвать. Всё равно в какой стране. Какая к чертям разница? "Победивший пролетариат этой страны встанет против всего остального мира", разжигая восстания, безпорядки и хаос в других странах. "Или прямо выступая против них с вооружённой силой" ("О лозунге Соединённых Штатов Европы").

А если не удастся? Тогда хотя бы в одной стране власть захватить. А как же мировая революция? В 1916 году Ленин чётко ответил, что таковая должна быть в результате Второй мировой войны. Ленин уже тогда мечтал о Второй мировой войне. Уже тогда, когда Адольф Гитлер был ещё ничем и никем, обычным солдатом на фронте. Мало того, Ленин обосновывал необходимость такой войны для построения своего поганого жидокоммунизма во всём мире. В первый момент образования коммунистического государства он выпускает "Декрет о мире". Неплохо для пускания пыли в глаза. Потому что никакой мир на самом деле ни Ленину ни его банде нужен не был. Декретом о "мире" Ленин добился того, что внешняя война превратилась в Гражданскую ("Превратим войну империалистическую в войну Гражданскую!"). "Всеобщее истощение", которого так хотел Маркс, и позволило коммунарам укрепить свою треклятую власть.

С октября 1917 года по 1920 год Ленину уже казалось, что революции уже вот-вот победят. Летом 1919 года он выражал уверенность, что "следующий июль мы встретим победой международной Советской республики". Россия же рассматривалась жидокоммунистами как плацдарм мировой революции, как испытательный полигон. Уже известный нам Г. А. Соломон вспоминал, как беседовал с Лениным после переворота 1917 года: "Скажите мне, Владимир Ильич, как старому товарищу, что тут делается? Неужели это ставка на социализм, на остров "Утопия", только в колоссальном размере, я ничего не понимаю…". "Никакого острова "Утопия" здесь нет, – резко ответил он тоном очень властным, – дело идет о создании социалистического государства. Отныне Россия будет первым государством, с осуществленным в ней социалистическим строем. А, вы пожимаете плечами! Ну так вот, удивляйтесь еще больше! Дело не в России, на неё, господа хорошие, мне наплевать, это только этап, через который мы проходим к мировой революции".

Аналогичными словами говорил и Троцкий. В одной из своих ранних речей он произнес, что Россия как таковая их не интересует, что Россия для них – это только охапка дров, которую они подбросят в костёр мировой революции.

Первым делом коммунисты обратили своё внимание на Германию. Когда Германия в I Мировую войну была на грани поражения, Ленин подписывает с ними унизительный Брестский "мир". Он предусматривал аннексию территории Российской империи в 1 миллион квадратных километров, четвертую часть всей добытой в Баку нефти и нефтяных продуктов. Германия сохраняла оккупацию Донецкого бассейна и единолично распоряжалась угольными шахтами.

При этом Ленин говорил с цинизмом: "Мы защищаем не великодержавность: от России ничего не осталось, кроме Великороссии, – не национальные интересы, мы утверждаем, что интересы социализма выше интересов национальных, выше интересов государства" (ПСС, т. 36, стр. 341-342). Этот "мир" был заключён вовсе не в интересах России, а в интересах установления коммунизма в России и в других странах. Ленин говорит, что "поставил всемирную диктатуру пролетариата и всемирную революцию выше всяких национальных жертв" (отчёт ЦК XVIII съезду РКП(б)).

Ленин обязался выплатить Германии контрибуцию в 6 миллиардов марок, причём первый взнос немедленно. Он составлял 1.5 миллиарда (из них 245.564 килограмм золотом и 545 миллионов кредитными билетами). Принимая в Берлине эти деньги, банкир Мендельсон ликующе произнёс: "Русское золото – прелестное золото". Второй по счету взнос нужно было уплатить уже 10 сентября и следующие четыре взноса – 30 сентября, 31 октября, 30 ноября и 31 декабря 1918 года. Каждый из этих взносов состоял из 50.676 килограмм золота и 111 миллионов кредитных билетов. Еще на 1 миллиард Россия поставляла товары и продовольствие с 15 ноября 1918 года по 31 марта 1920 года. Несогласные с такой политикой уничтожались. А финансовая связь с Германией была поручена, ествествено этим самым, "чёрненьким, с южным акцентом".