Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I - Гэв Торп

Слуги устроили Рак-амн-хотепа в уединенной части дома как можно удобнее, а Экреб и прочие военачальники стали решать, как защитить Врата Заката от орды Нагаша. Рак-амн-хотеп лежал в полумраке и прислушивался к бормотанию в большой комнате особняка. Дюжина жрецов хлопотала вокруг него, перевязывая рану и обмывая тело теплой водой с ароматическими маслами.

Близился рассвет. Внезапно царь услышал какой-то шум на улице и удивленные крики у дверей дома. Разговор в большой комнате резко оборвался, жрецы тревожно переглянулись — шум у двери усилился.

После ранения слух у Рак-амн-хотепа сделался острым, как у летучей мыши. Он слышал, что голоса приближаются, и через несколько мгновений уже не сомневался, что люди направляются к нему. Взгляд царя переместился на дверь.

Жрецы взволнованно поднялись на ноги, услышав тяги в коридоре. Загремела щеколда на двери, в комнату быстро вошел Экреб. Полководец все еще был в белой дорожной пыли, на его красивом лице читалось возбуждение. Не обращая внимания на испуганных и недовольных жрецов, он подошел к царю и поклонился.

— Пришел Небунефер с посланцами от Жреческого совета Махрака, — серьезно произнес он. — Они хотят тебя видеть.

Их взгляды встретились. Для мужчины считалось позором показаться кому-либо в таком искалеченном виде, тем более — для царя, и Экреб был готов отослать явившихся восвояси, если Рак-амн-хотеп этого пожелает. Немного подумав, царь глубоко вздохнул и промычал:

— Да.

Экреб снова поклонился и подошел к двери.

— Царь-жрец Разетры приветствует вас, — произнес он в темноту коридора.

Жрецы в комнате склонили головы, быстро отошли к стене и опустились на колени. В дверном проеме показался Небунефер. Старый жрец сменил запыленную одежду на золотое облачение старшего иерофанта Птра. За ним в комнату вошли четверо, в плащах и капюшонах, полностью скрывавших их.

Посланцы приблизились к царю и низко поклонились. Небунефер вскинул руки.

— Да пребудут с тобой благословения Птра Сияющего, о великий! — воскликнул жрец. — Твое имя с благоговением произносят в храмах великого города, и оно сладкой музыкой достигает ушей богов. — Небунефер повернулся и обвел жестом фигуры в капюшонах. — Жреческому совету сообщили о твоих подвигах, великий царь, — серьезно произнес жрец, — и он хочет преподнести тебе этот дар в знак благодарности.

Небунефер еще раз поклонился и отошел в сторону. Четыре фигуры, как одна, подняли руки и откинули капюшоны. Жрецы потрясенно ахнули.

Рак-амн-хотеп увидел перед собой четыре одинаковые золотые маски, сделанные мастером, сумевшим воплотить самую суть богини. Дух захватывало от их совершенства, от их миндалевидных глаз, изящных изгибов щек и обещания, скрытого в полных губах. Чеканное золото блестело и переливалось в свете масляных ламп, казалось, что маски любовно улыбаются царю. Черные тени заливали основание длинных бледных шей жриц. На каждой молодой женщине был ошейник из черных гадюк, охраняющий целомудрие и подчеркивающий преданность богине Асаф.

Жрицы встали у изголовья царского ложа и вытянули свои бледные руки, украшенные сложными рисунками. Рак-амн-хотеп ощутил их прохладные прикосновения — они сняли с него повязки и легко поглаживали лицо. Затем положили руки ему на рану и в унисон начали речитатив.

Заклинание было длинным и сложным, оно требовало точного расчета времени, мастерства и силы. Руки жриц плели вокруг раны царя изящную паутину, выманивая бронзовый наконечник из позвоночника Рак-амн-хотепа и сращивая за ним плоть. Когда они закончили, масло в лампах догорело, а из коридора в комнату проникали косые солнечные лучи.

Три жрицы натянули капюшоны и направились к двери, но четвертая молча всмотрелась в царя и наклонилась над ним так, что безупречная золотая маска оказалась в нескольких дюймах от его лица. Мелькающие языки гадюк задевали подбородок царя.

Большие темные глаза смотрели в глаза царя. Жрица выдохнула, и Рак-амн-хотеп каким-то образом ощутил ее дыхание через маску, словно воздух мог пройти сквозь округлые губы богини. Ее дыхание, нежное и теплое, пахло ванилью.

— Встань, — прошептала жрица. — Встань и восславь Асаф.

С этими словами жрица накинула капюшон на голову и беззвучно выскользнула за дверь. Остальные направились за ней.

Рак-амн-хотеп смотрел им вслед. Он тяжело дышал, тело его слегка дрожало, пальцы дернулись, и царь медленно, с трудом сел. Опустив ноги с ложа, он еще раз глубоко вдохнул и прижал ладони к лицу.

— Слава Асаф, — хрипло пробормотал он.

— Слава Асаф, — торжественно повторил Экреб.

Небунефер улыбнулся:

— Я рад видеть тебя исцелившимся, великий царь. Учитывая все, что ты и твои люди совершили во время долгой войны с Узурпатором, это самое малое, что мы могли для тебя сделать.

Царь Разетры опустил руки и угрожающе взглянул на жреца.

— Будь оно все проклято, давно пора! — прорычал он.

Улыбка Небунефера погасла.

— Прошу прощения?

— Не меньше тысячи человек остались лежать на пути от Фонтанов Жизни, потому что наши лекари не сумели их исцелить, — сказал царь. — И где были жрицы Асаф тогда? — Застонав, Рак-амн-хотеп встал на ноги. — Где были жрецы Махрака, когда чума безумия охватила Кватар? Мы шли и сражались ради вас, Небунефер. Нагаш уже почти у вашего порога, и давно пора тебе и святым отцам вступить в битву!

Старому жрецу не понравился тон царя.

— Мы открыли свои сундуки для тебя и Хекменукепа! — рявкнул он в ответ. — Мы заплатили вашим армиям чуть не вдвое!

— Держись крепче за свое проклятое золото! — заорал Рак-амн-хотеп. — Мы бы сразились с чудовищем, даже если бы это разорило нас! — Царь шагнул к старику, чувствуя, как его гнев усиливается, но вовремя спохватился. Взяв себя в руки, он сделал глубокий вдох и продолжил: — Ты шел с нами, Небунефер. Ты был у Кватара. Ты видел трупы. Десятки тысяч мертвецов… Даже если мы победим, наши города уже никогда не будут прежними. Если бы Жреческий совет был с нами на западе…

— Не все так просто, о великий, — перебил его Небунефер.

— Я слышал рассказы о битве при Зедри, — сказал Рак-амн-хотеп. — И знаю, что Нагаш осквернил Неферем, и это дало ему власть ослаблять ваши заклинания. Но во имя богов! То, что вы, жрецы, могли сделать, чтобы поддержать нас, не приближаясь к полю боя…

— Ты знаешь меньше, чем думаешь, — прошипел Небунефер и хотел сказать еще что-то, но замолчал и сурово уставился на жрецов, все еще стоявших вдоль стен. — Оставьте нас, — приказал он.