Бегущий по лезвию бритвы - Филип Дик

— Соперничество, — произнес генерал Тедеки, — Одна команда играет против другой. Но обе — за сильного лидера. Значит, он ничем не рискует.

— Вы правы, — кивнул Бэйнс. — И поэтому я здесь, и прошу вас о вмешательстве. Возможность пока есть — ситуация еще зыбкая. Пройдет не один месяц, пока доктор Геббельс окончательно утвердится в должности. Ему придется сломать хребет полиции, к тому же, возможно, устранить Гейдриха и высших офицеров СС и СД. Как только это случится…

— Следовательно, мы должны поддерживать Sicherheitsdienst? — перебил его Тедеки. — Самую зловещую касту в Германии?

— Совершенно верно.

— Император не одобрит такую политику, — заявил Тедеки. — «Мертвые головы», черные мундиры, «система замков» — все это он считает воплощением зла.

«Зло, — подумал Тагоми. — Да, именно так. Имеем ли мы право, даже ради спасения собственной жизни, поддерживать зло? Не в этом ли главный парадокс нашего суетного мира? Мне этой проблемы не решить. Человек не может существовать в вечной неопределенности. А в этом мире все пути ведут в тупик. Все смешалось: свет и тьма, иллюзия и реальность».

— Вермахт — единственный в Рейхе обладатель водородной бомбы, — продолжал Бэйнс. — Случается, ее используют чернорубашечники, но только под надзором армии. Когда у власти стоял Борман, полицейских к ядерным заводам и складам и близко не подпускали. Операцию «Одуванчик» будет осуществлять главное командование вермахта.

— Это мне ясно, — кивнул Тедеки.

— Чернорубашечники всегда превосходили вермахт жестокостью. Но власти у них меньше. Наши решения должны основываться на реальности, а не на исповедуемых нами этических нормах.

— Да, надо быть реалистами, — вслух согласился Тагоми. Бэйнс и генерал оглянулись.

— Конкретно, что вы предлагаете? — спросил генерал у Бэйнса. — Установить контакт с местной резидентурой СД? Напрямую связаться с… ее шефом? Не знаю его имени, но уверен, это отталкивающий тип.

— В здешнем отделении СД ничего не знают, — сказал Бэйнс. — Шеф местной полиции Бруно Кройц фон Меере — партиец старой закваски. Ein Altparteigenosse[63]. Имбецил. В Берлине никому и в голову не пришло бы раскрыть перед ним карты.

— Тогда с кем нам связываться? — В голосе генерала зазвучало раздражение. — Со здешним консулом или с рейхсконсулом в Токио?

«Разговор ни к чему не приведет, — уныло подумал Тагоми, — Какой бы огромной ни была ставка, мы не должны лезть в чудовищную, шизофреническую трясину нацистской междоусобицы. Наш разум просто не выдержит».

— Надо действовать очень осторожно. — ответил Бэйнс. — Через ряд промежуточных лиц вам следует выйти на кого-нибудь из приближенных Гейдриха, находящихся за пределами Рейха, в нейтральной стране. Или на человека, которому часто приходится летать из Берлина в Токио.

— У вас есть кто-нибудь на примете?

— Итальянский министр иностранных дел граф Чиано. Интеллигентный, надежный и очень смелый человек. К тому же он прекрасно разбирается в международной обстановке. Правда, у него нет прямых контактов с аппаратом СД, но в случае необходимости он может действовать по другим каналам. Через заинтересованных промышленников вроде Круппа или через генерала Шпейделя, даже через руководство Ваффен-СС. В Ваффен-СС не такие фанатики, им близки интересы немецкого народа.

— А разве нельзя обратиться к Гейдриху через вашу организацию, я имею в виду абвер?

— Чернорубашечники нас на дух не переносят. Вот уже двадцать лет, как они добиваются у Партай нашего роспуска.

— А лично вам не грозит опасность с их стороны? — спросил генерал Тедеки. — Насколько мне известно, здесь, на Тихоокеанском побережье, они очень деятельны.

— Деятельны, но неумелы, — возразил Бэйнс. — Правда, Рейс, представитель МИДа, способный малый, но не в ладах с СД.

— Мне бы хотелось получить от вас фотокопии стенограмм, — сказал генерал Тедеки, — чтобы передать их моему правительству. И вообще, для нас будут нелишними любые материалы, касающиеся этого вопроса. И… — он помедлил, — доказательства. Объективные.

— Ну конечно. — Бэйнс извлек из кармана плоский серебряный портсигар и протянул Тедеки, — В каждой сигарете контейнер с микропленкой.

— А сам портсигар? — спросил генерал, повертев его в руках. — Похоже, он весьма недешев. — Он стал доставать сигареты.

— Портсигар — тоже, — Бэйнс улыбнулся.

— Благодарю вас. — Улыбнувшись в ответ, генерал убрал портсигар в карман пальто.

Загудел селектор. Тагоми нажал кнопку.

— Сэр, в нижнем вестибюле люди из СД, — послышался взволнованный голос Рамсея. — Они пытаются захватить здание. Сейчас дерутся с охраной «Таймс», — Под окнами кабинета заревела сирена. — К нам едет подмога из МП[64] и кэмпетай.

— Спасибо, мистер Рамсей, — поблагодарил Тагоми. — Вы поступаете благородно, не поддаваясь панике. — Бэйнс и Тедеки напряженно прислушивались к разговору, — Не беспокойтесь, господа, — сказал им Тагоми. — Уверен, головорезам из СД не добраться до нашего этажа. Их просто перебьют по пути. — И — в селектор: — Мистер Рамсей, отключите, пожалуйста, лифты.

— Хорошо, мистер Тагоми.

— Будем ждать, — сказал Тагоми. Он выдвинул ящик стола и достал шкатулку тикового дерева. Поднял крышку, извлек прекрасно сохранившийся револьвер времен Гражданской войны — кольт сорок четвертого калибра выпуска тысяча восемьсот шестидесятого года, предмет гордости коллекционера. Затем достал жестянку с порохом, пули, капсюли и стал заряжать револьвер на глазах у опешивших Бэйнса и генерала. — Это из моей коллекции, — пояснил он. — У меня мальчишеская страсть — стрельба по-ковбойски. Я долго учился палить с бедра — на досуге, конечно, — и, если судить по результатам состязаний с другими энтузиастами, добился некоторого успеха. Но всерьез этим пользоваться мне еще не приходилось.

Сидя за верстаком, Фрэнк Фринк шлифовал серебряную сережку в виде раковины улитки. Мельчайшие крошки окалины летели ему в очки, оставляли черные пятнышки на ногтях. От трения серьга жгла пальцы, но Фрэнк все сильнее прижимал ее к поверхности круга.

— Смотри не перестарайся, — предупредил Маккарти, — Выступы сними, а впадины пусть остаются как есть.

Фрэнк пробормотал что-то неразборчивое.

— Серебро с чернью легче сбыть, — пояснил Маккарти. — Оно выглядит старше.

«Сбыть», — с горечью подумал Фрэнк.

Они еще ничего не продали. Кроме Чилдэна, взявшего кое-что на комиссию, никто ничего не купил. А ведь они побывали в пяти магазинах.