Аналогичный мир (СИ) - Зубачева Татьяна Николаевна

— Переживём, — засмеялся Андрей. — Пошли?

— Пошли, — кивнул, вставая, Эркин.

Бифпит затихал, готовясь к балу. Отсыпались, отмывались, наряжались. В комендатуре после долгих споров решили дать увольнительные всему составу, оставив только самых необходимых часовых и дежурных. Раньше обычного закрылись городские магазины. Продавцы и продавщицы тоже идут на бал. Начальник полиции лично проводил инструктаж полицейских. Шериф отдельно собрал своих помощников. Всех четверых. Ну и что, что парни ещё не оформлены. Пусть приучаются.

— Так что, кому веселье, а вам — работа. Понятно? — Джерри обвёл взглядом стоящих перед ним Дона и трёх тёмнокожих парней.

Те молча кивнули.

— Теперь идите, отдыхайте пока, а к началу чтоб были на месте. Дон, останься.

Когда за парнями закрылась дверь, Джерри позволил себе расслабиться и жестом предложил Дону сесть. Молча достал из бара и поставил перед ним бутылку и стаканы.

— Наливай, Дон. Ты как, отошёл уже?

— Я ему этого не прощу, — угрюмо ответил Дон, подвигая шерифу наполненный стакан.

Джерри поблагодарил кивком, взял стакан и отхлебнул с видимым наслаждением.

— Ты проиграл, Дон. Во-первых, что ты ему не простишь? Что он при всех повторил оскорбление, твои же слова?

— Джерри, это же на самом деле он меня оскорбил.

— Возможно, но очень труднодоказуемо, Дон. А во-вторых… что ты с ним сделаешь? А? Пристрелишь? Это надо было делать сразу, тогда же. А не хлопать ртом и глазами. И это был бы достойный ответ, но… — Джерри поучающее поднял палец, — но неразумный. Потому что Весёлый прирезал бы тебя на месте, а Гарри арестовал бы тебя за убийство, а комендатура…

— Не надо, я понимаю. Кстати, я так и сделал. Разумно, но недостойно. Но и индеец… не святой. За ним тоже можно много найти.

— Согласен. Но это ещё нужно искать.

— Да чего искать, Джерри?! Как они на борьбе стояли, так весь десяток можно было…

— Что, Дон? Сдать русским? Незаметно, чтобы русские жаждали взять их на своё довольствие. И нам новая заваруха?

— С чего ты взял это, Джерри?

— С того! — Джерри не выдержал. — Ты один, что ли, сообразил? Все поняли! И ни один, никто русским и словом не обмолвился. Рыжему Кейту, он чего-то там сказал, по затылку кольтом двинули. Негра, с бельмом, да знаешь ты его, улицы метёт, чуть не затоптали. За то же самое! Дамы наши, — Джерри выразительно сплюнул, — все эти леди, что от одного их вида заходились, они промолчали! А вот увидишь, как они их на балу ловить и затаскивать к себе будут. Да что там… Думаешь, этот русский, капитан, ну, что всюду нос суёт, он не понял? И тоже… молчит.

— Сколько ему за это заплатил Бредли?

Джерри с интересом посмотрел на Дона.

— Интересно… что ж, тоже… мысль. Тогда, Дон, всё. Бредли тебе не перешибить. Не по зубам он тебе. Да и Фредди там недалеко.

Дон хмуро кивнул. Джерри подвинул ему свой стакан, поблагодарил кивком и продолжил уже другим тоном.

— Учись проигрывать, Дон. И может, оно и к лучшему. Это волки. А охотиться с волком… Иди, знай, на кого он кинется.

— Всё так, Джерри, я всё понимаю. Но… но зачем он при всех?

— А зачем ты при всех к нему полез? Сказали тебе «нет», ну, и отвалил бы. А напросился, так получи. Ладно, Дон. Меня и похлеще щёлкали, было дело.

— Цветные?!

— А ты думал?! Ты раскрутку, полную, у раба видел когда? То-то. А я видел.

— Их же… стреляли.

— Верно, я и стрелял. Было дело. Только они не покорялись, с этим «нет» и уходили. Понял? Я в проигрыше оставался, а не они. Ладно, — Джерри шумно перевёл дыхание. — С этим всё. И забыли. Как тебе эти трое?

Дон неопределённо повёл плечами.

— Смотри, аккуратнее. Если что, тебе с ними плечом к плечу и спина к спине стоять. Как оформлю, начнёшь их стрельбе учить. И вообще…

— Ясно, — Дон заставил себя улыбнуться.

Сегодня на проминку Фредди не пришёл, и Андрей повёл Майора, а Эркин Огонька. Дорогу за город они уже знали хорошо и, выехав на обычные проминочные тропы, пустили коней рысью. Долго ехали молча, думая каждый о своём. Потом переглянулись и улыбнулись.

— Попляшем сегодня, — рассмеялся Андрей. — Ну, и всё остальное.

— Валяй, — улыбнулся Эркин.

— А ты?

— Посмотрю. Выбиваться неохота, понимаешь?

— А, понятно, — кивнул Андрей. — Но… думаешь, следит кто?

— Русский этот, ну, тот, что с Джонатаном рядом, всюду-то он нос суёт. Заметил?

— Ага, — лицо Андрея стало серьёзным. — Цепкий глаз у него, всё видит.

— И парни, ну, из местных, говорили. Расспрашивать любит. И так вопрос завернёт, что ни смолчать, ни соврать. Сама по себе правда выскакивает.

— К нам он не лез.

— Ну, как полезет, так и отлетит, — ухмыльнулся Эркин, сделав гримасу тупого рабского непонимания. — Не впервой.

Андрей рассмеялся, и Эркин стал прежним.

— Да и он из Джонатана всё, что ему нужно, вынет.

— Ну, — Андрей задумчиво покачал головой, — не такой он дурак.

— Кто? Джонатан? Не такой. Но он деньги любит. Русский ему проиграет побольше и всё получит.

— Пока что он русскому проиграл, — засмеялся Андрей. — На тебе. Пятьсот кредиток.

— Охренеть, какие деньги у лендлордов, — хмыкнул Эркин. — Это он, чтоб русский не копал под ним.

— А чего там накопаешь? — удивился было Андрей, но тут же сообразил. — Ага, верно. И за Фредди тянется, чёрт.

— Что могли, мы сделали, — пожал плечами Эркин. — Дальше их проблемы. Я думаю, после справок нас долго держать не будут. Расчёты уже начались.

— Нам ещё лошадей в имение гнать, — напомнил Андрей.

— Помню. Как я считаю, мы пять дней здесь. Если на всё две недели, то девять дней осталось.

— Дни считаешь? — тихо спросил Андрей.

Эркин молча кивнул, и лицо его на мгновение стало таким беззащитным, что Андрей отвёл глаза.

— Да, — Эркин тряхнул головой, отбрасывая прядь со лба, а вместе с ней и ненужные сейчас мысли. — Ты чего-то про дом рассказать хотел. Ну, когда мы ещё в палатках смотрели. Про шали говорили.

— А! — Андрей улыбнулся. — Вспомнил. У матери платок был. Большой-большой, — Андрей, бросив поводья, размахнул руки во всю длину, так что Эркин даже отшатнулся. — Вот такой, а сложишь… — Андрей на секунду задумался и показал Эркину плотно сжатый кулак, — во, в кулак зажмёшь. Сам голубой, а узор… ну, не могу описать какой, и всеми цветами. И я слышал, как говорили, что это настоящая шаль, настоящий кашемир.

— Чего? — заинтересованно переспросил Эркин.

— Кашемир. Я сам не знаю, что это. И вот эту шаль отец маме подарил. У него книга вышла, и они поженились как раз.

— Постой, как это? Книга вышла? Что это значит?

— Не знаю, — растерянно пожал плечами Андрей. — Тоже вот, слова помню, а что значат — не знаю.

— Ну ладно, про шаль давай.

— Ну вот, и говорили, что она очень старая и что отец за неё сумасшедшие деньги отдал.

— А что, старое дороже нового? — удивился Эркин.

— Нет, это я не так сказал. Старинная, вот. Это дороже. — Андрей мечтательно улыбнулся. — Мы как-то втроём сразу в неё завернулись, представляешь, какая большая, — и как-то растерянно посмотрел на Эркина. — Постой, я втроём сказал?

— Ну да.

— Значит, точно, две сестры было. И вот как стояли мы. Одна больше, наверное старшая, посередине, а мы двое с боков, я и младшая, точно. Младшая, моложе меня. Маленькая. Ах ты, чёрт, имя же крутится. На маленькую, малышку похоже, ну, как оно, Эркин?

Он смотрел на Эркина с такой надеждой, что Эркин отвёл глаза.

— Я не знаю русских имён. Только… нет, только твоё. И ты ещё говорил как-то. Люба.

— Люба? А, это с шоколадом которая, и песенка ещё была, помню, — Андрей негромко пропел. — Эх, люба моя, эх, мила моя, что же ты не весела была… Стоп, правильно. Мила, Милочка. Мила её звали. Младшенькую. А полностью… нет, ушло уже.

Андрей огляделся по сторонам.

— Слушай, повернём, пожалуй.

— Повернём, — кивнул Эркин. — А то вон, на Пустырь поворот.