Нюрнбергский процесс, сборник материалов - Константин Горшенин

Я указал ему на то, что за границей ходят слухи о том, что евреев в Польше истребляют. Я указал на то, что со стороны папы последовало заявление, адресованное словацкому правительству. Я указал на то, что такие действия, если они действительно имели место, могут повредить нашему престижу, т.е. престижу Германии. По всем этим причинам я просил его допустить осмотр. После продолжительной дискуссии Эйхман заявил мне, что он ни при каких обстоятельствах не может разрешить посещение польских гетто. На мой вопрос «почему?» он ответил, что большей части евреев уже нет в живых. Когда я спросил его, кто отдал такой приказ, он сказал мне, что это приказ Гиммлера. После этого я просил его, чтобы он показал мне этот приказ,-потому что я не мог представить себе, что действительно существует такой письменный приказ.

Вопрос: Где вы находились в то время, когда произошла эта встреча с Эйхманом?

Ответ: Эта встреча состоялась в Берлине на Курфюрстенштрассе, 116, в учреждении Эйхмана.

Вопрос: Хорошо. Продолжайте отвечать на предыдущий вопрос. Расскажите об обстоятельствах издания и содержании приказа.

Ответ: Эйхман сказал мне, что он может показать мне этот письменный приказ, если это беспокоит мою совесть. Он достал из своего сейфа маленькую папку, которую он перелистал, и показал мне письмо Гиммлера начальнику полиции безопасности и СД. В этом письме было написано приблизительно следующее:

«Фюрер приказал разрешить окончательно еврейский вопрос. Разрешение этого вопроса поручается начальнику полиции безопасности и СД и инспектору по концентрационным лагерям. Это так называемое окончательное решение не распространяется пока на работоспособных евреев мужского и женского пола, которые должны использоваться для работы в концентрационных лагерях».

Этот приказ был подписан самим Гиммлером. Тут не может быть ошибки, так как я точно знаю подпись Гиммлера.

Вопрос: Кому был адресован этот приказ?

Ответ: Начальнику полиции безопасности и СД, это значит в аппарат начальника полиции безопасности и СД.

Вопрос: Был ли он адресован еще кому-либо?

Ответ: Да, инспектору концентрационных лагерей. Этим двум учреждениям был адресован приказ.

Вопрос: Был ли на этом приказе какой-либо гриф секретности?

Ответ: Это был совершенно секретный приказ.

Вопрос: Когда он был, примерно, издан?

Ответ: Этот приказ был издан, примерно, в апреле 1942 года.

Вопрос: Кем он был подписан?

Ответ: Гиммлером лично.

Вопрос: И вы лично ознакомились с этим приказом в отделе Эйхмана?

Ответ: Да. Эйхман подал мне этот документ, и я сам видел этот приказ.

Вопрос: Задавали ли вы какие-нибудь вопросы относительно значения слов «окончательное решение», которые имелись в приказе?

Ответ: Эйхман пояснил мне смысл этого выражения. Он сказал, что за словами «окончательное решение» скрывается физическое уничтожение еврейской расы в восточных областях. И в более поздних дискуссиях на эту тему это выражение «окончательное решение» постоянно употреблялось.

Вопрос: Сказали ли вы что-нибудь Эйхману в отношении полномочий, которые были предоставлены ему этим приказом?

Ответ: Эйхман сказал мне, что ему лично поручили проведение этого приказа в главном имперском управлении безопасности. Для проведения этого приказа он получил все полномочия от начальника полиции безопасности, он был лично ответствен за исполнение этого приказа.

Вопрос: Сделали ли вы какие-нибудь замечания Эйхману относительно его полномочий?

Ответ: Да, для меня было очевидно, что этот приказ означал смертный приговор миллионам людей. Я сказал Эйхману: «Пусть не допустит господь бог, чтобы наши враги когда-нибудь получили возможность причинить то же самое немецкому народу». На это Эйхман сказал мне, что я не должен быть сентиментальным, что это приказ фюрера и что его нужно выполнить.

Вопрос: Не известно ли вам, продолжал ли оставаться в силе этот приказ и выполнялся ли он отделом Эйхмана?

Ответ: Да.

Вопрос: В течение какого периода времени?

Ответ: Этот приказ оставался в силе до октября 1944 года. В это время Гиммлер издал контрприказ, который запрещал уничтожение евреев.

Вопрос: Кто был начальником главного имперского управления безопасности, когда впервые был издан этот приказ?

Ответ: Гейдрих.

Вопрос: Продолжала ли выполняться программа согласно этому приказу с такой же эффективностью при Кальтенбруннере?

Ответ: Да, никаких послаблений или изменений не было.

Вопрос: Скажите, если вы знаете, сколько времени Кальтенбруннер знал Эйхмана?

Ответ: Из различных высказываний Эйхмана я заключил, что Кальтенбруннер и Эйхман знали друг друга очень давно. Они оба были из Линца, и когда Кальтенбруннер был назначен начальником полиции безопасности, Эйхман выразил свое удовлетворение. Тогда он сказал мне, что он знает очень хорошо Кальтенбруннера и что Кальтенбруннер знал его семью еще в Линце.

Вопрос: Ссылался ли когда-либо Эйхман на свои дружеские отношения или близкое знакомство с Кальтенбруннером и на то, что это может оказаться ему полезным?

Ответ: Да, он много раз повторял, что если у него будет какое-нибудь затруднение, он всегда сможет обратиться лично к Кальтенбруннеру. Но ему не приходилось часто обращаться к его помощи, так как у него были очень хорошие отношения со своим непосредственным начальником группенфюрером Мюллером.

Вопрос: Присутствовали ли вы, когда Эйхман встречался с Кальтенбруннером?

Ответ: Да, однажды я видел, как Кальтенбруннер лично дружески приветствовал Эйхмана. Это было в феврале 1945 года в учреждении Эйхмана в Берлине. Кальтенбруннер каждый день приходил обедать на Курфюрстенштрассе, 116. Там собирались начальники управлений обедать вместе с Кальтенбруннером, и при таких обстоятельствах я лично видел, как Кальтенбруннер дружески приветствовал Эйхмана и спросил, как поживает его семья в Линце.

Вопрос: Не знаете ли вы, в какой мере Эйхман представлял Гейдриху и позднее Кальтенбруннеру доклады на утверждение по вопросам, касающимся руководства его отделом?

Ответ: Нормальный путь инстанций вел от Кальтенбруннера к Эйхману через Мюллера. Насколько мне известно, через определенные промежутки времени Эйхман подготавливал отчеты и представлял их Кальтенбруннеру. Я знаю, что летом 1944 года Эйхман был лично у Кальтенбруннера с докладом.

Вопрос: Имели ли вы когда-либо случай ознакомиться с делопроизводством в отделе Эйхмана?

Ответ: Да, часто я имел возможность просматривать бумаги бюро Эйхмана. Я знаю, что Эйхман очень предусмотрительно обращался со всеми документами, касавшимися его особых поручений. Он был во всех отношениях настоящим бюрократом. О каждом совещании со своим начальником он составлял памятную записку; он часто повторял мне, что самое главное состоит в том, чтобы все санкционировалось сверху. Он сам всегда уклонялся от всякой ответственности и всегда старался, чтобы ответственность за все его мероприятия несли его начальники, в данном случае Мюллер и Кальтенбруннер.

Вопрос: В случае обычного доклада отдела Эйхмана, направляемого через Мюллера и Кальтенбруннера Гиммлеру, видели ли вы когда-нибудь копии таких докладов в делах Эйхмана?

Ответ: Да, такие копии, конечно, имелись в делах. Обычный путь был таковым: Эйхман поручал эксперту разработать проект или сам делал это. Проект направлялся его начальнику управления, группенфюреру Мюллеру, который либо сам подписывал его, либо предоставлял это Эйхману. В большинстве случаев, когда речь шла о докладах Кальтенбруннеру или Гиммлеру, Мюллер подписывал их сам. Если доклад был подписан Мюллером без всяких изменений, то он поступал обратно в бюро Эйхмана и изготавливался с копией. Этот подлинник обратно направлялся к Мюллеру на подпись, и оттуда его пересылали дальше Кальтенбруннеру или Гиммлеру. В отдельных случаях, когда речь шла о докладах Гиммлеру, Кальтенбруннер подписывал их сам. Я лично видел такие копии, на которых были контуры подписи Кальтенбруннера.

Вопрос: Возвращаясь к вопросу относительно тех стран, в которых проводились мероприятия против евреев, не скажете ли вы, относительно каких именно стран вам лично известно о проводившихся такого рода операциях?

Ответ: Прежде всего, я лично знаю о всех мероприятиях, которые проводились в Словакии. Далее, мне известны также подробности эвакуации евреев из Греции и, особенно, эвакуации из Венгрии. Я также знаю о некоторых мероприятиях, проведенных в Болгарии и Хорватии. О других мероприятиях в других странах я, конечно, слышал, но я не мог, однако, нарисовать себе ясной картины о ситуации в этих странах, не имея возможности лично наблюдать и не получая точных отчетов.