"Фантастика 2023-177". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Исьемини Виктор

* * * А поутру они неизбежно проснулись Не простудились, не замарались Называли вещи своими именами Сеяли доброе, разумное, вечное Все посеяли, все назвали Кушать подано честь по чести На первое были плоды просвещения На второе — кровавые мальчики… Егор Летов

Ннаонна попросила меня проводить ее к озерку, находящемуся в стороне от лагеря, за поросшим темной травкой бугром — ей хотелось ополоснуться, промыть раны и ушибы… Я кивнул и молча пошел следом за вампирессой. На берегу девушка сбросила сапоги, доспехи, пропахшую потом куртку и с наслаждением стала плескаться, зайдя по колено в черную воду… Я бы сам присоединился к ней, но чувствовал, что не в силах встать… Эта схватка с неупокоенными далась мне нелегко — так что я устроился на неизменной груде камней (такая здесь имеется у каждого черного озерка) и подставил лицо ласковому вечернему солнышку… Даже странно, что солнце здесь такое же, как и везде… Все прочее на землях Могнака другое — и вода черная, и трава какая-то темная… Страна траурного покоя.

Наконец вампиресса вернулась ко мне и присела рядом, с ее черных волос сыпались капельки воды. Она наклонилась (при ее приближении я опустил голову) и заглянула мне в глаза:

— А почему ты все молчишь?

— Зачем ты это сделала?

— Чего? — прикидывается дурочкой.

— Кому ты что хотела доказать? Зачем ты сломя голову полетела на них? Для кого был спектакль?

Ее глаза вдруг разом как-то сузились и утратили детскость:

— А ты сам не знаешь?

— Знаю… — я все знаю, девочка, но только… Я сам не могу объяснить, что «только», ч-черт… Но… А губы сами собой продолжали, — ты хоть подумала, чем это могло закончиться?

— Мы каждый день бьемся и никогда еще…

— Нет, я не о том. Ты задумалась, почему они лупили тебя древками, хотя запросто могли бы зарубить, а?

— Ну уж «запросто»!.. — тут до нее дошло, — ой-й…

— Вот именно. Им были нужны живые. Солдатика-то они утащили… Скорее всего живого.

— Ингви, я… Ты меня… спас… Ты бросил коня, ты… Ингви… я…

И вот тут… И вот тут она бросилась мне на грудь, я подхватил это легонькое тело, наши губы встретились… А дальше я не смог бы описать, что произошло, даже если бы захотел — а я и не хочу… Словно вспышка молнии оглушила меня, лишила памяти, разума — я весь обратился в единый порыв, мы целовались самозабвенно, неистово, мы тянулись друг к другу… Мы стали единым существом, ничто во всем Мире не смогла бы разорвать наши прильнувшие губы — во всяком случае, я помню что-то в этом роде. Не образы, нет — только ощущения… Помню смутно, словно сквозь туман… Я уверен, что длилось это вечность.

Первое членораздельное, что я могу припомнить — это ее пальцы на своих щеках, такие тонкие пальцы… И рот Ннаонны, тянущийся к моему горлу. Ладно, так и быть — скажу, хотя мне стыдно вспоминать этот миг: у меня возникло желание отдернуть голову, отстраниться от объятий моего любимого «вампира»… Надеюсь, ох как я надеюсь, что она не заметила моего порыва! Мысленно ругая себя самыми распоследними словами, я назло идиотски-трусливому порыву, осторожно запрокинул лицо и подставил горло ее губам, удивительно нежным губам… Медленно, так медленно ее губки скользили по моей шее — выше, выше… Потом наши губы опять слились в поцелуе, вновь растянувшемся на вечность.

Вечность да еще вечность — сколько это будет? Когда я наконец вполне опомнился, солнце давно уже село и крупные тяжелые звезды с завистью глядели на нас… Непременно с завистью! Ибо в этот миг, ибо в эту вечность я был так счастлив! Так счастлив, что весь Мир просто обязан был испытывать зависть… Удивительно…

Я протянул руку и погладил шелковистые спутанные локоны. Наверное, мое прикосновение вернуло память и Ннаонне…

— Не смотри, — попросила она и отвернулась.

Я осторожно подхватил какие-то свои шмотки и поднялся…

— Пожалуйста, не смотри на меня…

— Хорошо, я подожду там…

Я неторопливо побрел прочь, натягивая измятую рубашку… Кажется я улыбался, все еще погруженный в абсолютное счастье… Из забытья меня выдернул визг — он раздавался там, где я оставил Ннаонну. И тут же ночь разорвала оглушительная барабанная дробь, звон оружия и дикие вопли, донесшиеся со стороны лагеря. Я оглянулся — там поднимались подсвеченные жарким пламенем мощные столбы дыма… Снова визг Ннаонны. В моей руке вместе с тряпьем был и меч — это уже инстинкт, я никогда с ним не расстаюсь. Я выдернул клинок, отшвырнув в темноту ножны — кровавые камни тускло отсвечивали в свете пожара — и бросился к озеру…

* * *

Король Гратидиан Фенадский ссутулился в седле, озирая окрестности с вершины пологого кургана. Внизу весело журчал мелкий ручеек, солнце играло бликами в струящейся воде, а дальше — по дороге — тоже тянулась сверкающая в жарких лучах летнего солнышка полоса… Но уже отнюдь не такая веселая и безобидная…

По дороге нескончаемой вереницей шло войско гномов. Ряд за рядом — приземистые широкоплечие воины в сверкающих латах, в шлемах с грозными личинам, из-под которых спускались густые бороды… Отряд за отрядом, дружина за дружиной… Король уже давно бросил считать, сбившись где-то на третьей тысяче.

— Как их много… — пробормотал он.

— Да, ваше величество, — отозвался граф Слепнег, восседающий рядом с монархом на своем отличном жеребце (и где он только раздобыл такого красавца в горах Гномов), — ополчение собралось по призыву Гратидиана отовсюду… А вон, глядите — дружина Гравелина!

По дороге шла новая колонна. Эти держались особняком — в большинстве своем пожилые, седобородые гномы. Над строем ветеранов топорщились длинные пики. За ними, после небольшого промежутка двигались другие колонны, еще и еще…

— Ну как? — Снова подал голос Слепнег. — Ваше величество, вы видите, что гномы соблюдают условия договора.

— Или просто боятся их нарушать, — угрюмо буркнул Гратидиан, махнув рукой себе за спину.

Там по холмам были выстроены отряды всадников под развевающимися знаменами.

— Не думаю, что Гравелина или Крактлина могла ввести в заблуждение подобная уловка, — возразил предатель.

Для того, чтобы продемонстрировать гномам мощь Фенады, Гратидиан собрал вдоль пути следования их армии множество конных воинов. Это была показуха — под многочисленными цветастыми штандартами стояли юные оруженосцы, старики, не годные к бою, едва умеющие держаться в седле слуги, посаженные на рабочих лошадок. Король не собирался вести этот сброд в бой — он лишь хотел показать гномам, сколь рискованным будет для них попытка обмана… Все лучшие бойцы — рыцари, стрелки королевской гвардии, дружины городов — были посланы на южную границу под командованием маршала Фенады… Если из Гевы в самом деле сунутся беспокойные соседи — их встретят достойно… Сам Гратидиан желал проводить армии гномов, идущие на Малые горы… Идущие по его земле…

Ну и естественно, граф Слепнег тоже был здесь, под рукой. Если гномы задумали предательство — его голова полетит первой! А затем… Гратидиан тяжело вздохнул — затем придется бежать, ибо ему будет нечего противопоставить армии гномов, прошедшей в самую середину страны… Король поежился, стараясь не думать о таком варианте…

— Не беспокойтесь, ваше величество, — словно прочитав его мысли, проговорил Слепнег, — гномы честно выполнят свои обязательства. Им нужны только Малые горы, их исконное владение.

— Да… А потом, сэр Слепнег? Что потом? Я стану известен всему Миру, как предатель рода людского? — Гратидиан не стал добавлять «как вы», но намек был ясен.

— Потом, — очень серьезным тоном ответил Слепнег, — вы, ваше величество, заключите с Грабедором настоящий договор вместо глупого перемирия, на которое только и была способна империя… И станете известны, как монарх, открывший новую страницу в истории Мира — страницу братской дружбы всех его народов…