Цикл «Аратта». Книги 1-7 - Мария Васильевна Семенова

арьяльца. — Пора идти в земли дривов. Наместник уже должен был получить твое послание и наверняка ждет нас.

— Ну да, — нехотя согласился Джериш.

— К тому же, — добавил Учай, — дривы тоже ждали, когда земля подмерзнет, чтобы ударить из захваченных ими крепостей и деревень. Сейчас они наверняка всеми силами выступают на Мравец! И если мы не поспеем…

Джериш и сам прекрасно осознавал, что может случиться, если набранное ими войско опоздает. И, напоследок скривившись, будто от укуса назойливой блохи, кивнул:

— Вели готовиться к походу. Пусть здешние жрецы принесут жертвы Солнцу… ну и своим водяным, если хотят. Завтра поутру выступаем.

Дорога от торжища до стольного града дривов была единственной в этих глухих лесах. Уже много лет купцы Ладьвы заботились, чтобы ни упавшие деревья, ни молодая поросль не душили ее и торговый путь оставался проезжим. В стороны от дороги через равные промежутки отходили широкие просеки. По всей прочей Ингри-маа до деревень можно было добраться либо по рекам, либо почти звериными тропами. Но все же ингри, привычным к езде на спинах лосей, удавалось пробираться через густые чащи почти так же ловко, как по ровной дороге.

Джериш о лосях был не самого высокого мнения. Лось представлялся ему кем-то вроде своенравной лесной коровы, а по поводу своего торжественного въезда на лосиной спине в Ладьву он буркнул лишь одно: «Надеюсь, об этом никогда не узнают в столице».

Чуть не первое, чем Джериш занялся на торжище, была покупка коня. Ингри на конях не ездили, животину пришлось задорого покупать у наемников. И что это был за конь!

— Поверить не могу, что я еду на этой мохнатой скотине, — ворчал Джериш. — Хорошо, что меня не видят мои жезлоносцы! Что за зверя вы мне подсунули?

— Это самый лучший конь, какого удалось найти в Ладьве! — обиделся Учай.

— Скажи ты мне это на торгу в столице, я бы, пожалуй, взял твою голову и засунул настоящему коню под хвост. Чтобы ты понял — вот конь! А это — неведомое животное, отдаленно похожее на коня. Судя по его росту и тому, сколько на нем шерсти, возможно, это собака. Киран привозил из этих земель медвежьих псов. Ростом они почти с этого коня!

— Это самый высокий конь, какого мы нашли!

— Представляю остальных! — хохотнул Джериш. — У меня и на этом ноги едва не цепляют землю.

— Зато он может переносить любые морозы и выкапывать себе траву из-под снега. Его можно запрягать в волокушу и брать под седло.

— То-то и плохо. Настоящий боевой конь не годится под волокушу. Прежде я думал, что накхские коньки мелкие, как зайцы. Теперь вижу, что зря их ругал. Скажи, этот конский пес умеет скакать во весь опор или способен только плестись шагом?

Учай пожал плечами:

— Можешь пересесть на лося. Лось умеет. Но ты же не хочешь ездить на лосе.

— Вот еще! Ты погляди, что выделывают эти полоумные длинноногие коровы!

Застоявшиеся в Ладьве лоси, радуясь снегу, припустили рысью. Джериш, насмешливо подняв бровь, глядел, как рогатые великаны бегут, резко раскачиваясь и высоко подбрасывая голенастые ноги. И как ингри с них не свалятся?

— Вот если бы научить этих зверюг биться в строю, от них был бы толк, — снисходительно заметил он.

— Оно бы хорошо, — подтвердил Учай. — Да только на людей лоси побегут разве только во время гона. А если лосят не холостить, то потом с ними и вовсе не сладить…

Джериш понимающе кивнул и перевел взгляд на Мину. Она ехала подле мужа в боевом облачении своего рода — шлеме из кабаньих клыков и доспехе, изготовленном из вощеной шкуры вепря. На душе у жезлоносца потеплело. В последнее время Джериш невольно ловил себя на мысли, что настолько привязался к этой гордой сероглазой девушке, что образы всех женщин столицы, что были до нее, потускнели, будто остались в прежней жизни. Как игривые рисунки на стенах домов, знакомые, но ничего в сердце не пробуждающие. «Заберу ее с собой в столицу, и пусть все, кто будет против, провалятся в ледяной ад!» — внезапно решил он.

— Мы уже в землях дривов? — спросил он Учая, поймав его пристальный взгляд.

— Так и есть. Второй день едем.

— Может, скажешь, куда они подевались?

— Не думаю, что они ищут встречи с таким войском, как наше, — спокойно ответил повелитель Ингри-маа. — Я по нескольку раз в день посылаю охотников во все стороны. Следов почти нет. Либо дривы ушли подальше, проведав о нас. Либо, как я и говорил, собираются на Мравец, чтобы поднять зверя в берлоге…

— Эй, полегче! Ты говоришь о наместнике Аратты! — нахмурился Джериш.

— Ты прав, учитель, — спохватился Учай, виновато склоняя голову. — Чтобы понять врага, я стараюсь думать, как он. Вряд ли дривы, вспоминая о наместнике, воздают ему почести… В этом году они изрядно потрепали его. Если, как ты говоришь, Ширам поднял мятеж и твоему брату в Арьяле нужна поддержка, то, скорее всего, он не сможет прислать сюда подкрепление. Наверняка наместник шлет гонцов в столицу, умоляя помочь ему… Но скоро ударят морозы, станут реки. Повалит снег — не вот эта пороша, а настоящий, большой. Лось пройдет — погляди, как он ступает. А конь не сможет. И колесницы, о которых ты рассказывал, завязнут. Так что до новой травы о подкреплениях наместник может забыть… Кроме, конечно, нас и нашего войска!

— Моего войска, — поправил Джериш.

— Конечно, учитель…

— И нам лучше поторопиться! — все так же резко продолжил Джериш. — Мы еле ползем!

— Если мы будем двигаться быстрее, чем сейчас, посланные мной люди не успеют приготовить стоянки, — почтительно возразил Учай. — Нам придется самим собирать хворост для костров и ночевать в снегу. Мы замедлимся еще сильнее, начнем голодать, замерзать… К чему наместнику обмороженное и шатающееся от голода войско?

— Я тебя отлично научил, — кривясь от необходимости признавать очевидную правоту юнца, буркнул Джериш. — И все же давай поторопимся. Ты увез меня от очага, и я скорее хочу вновь у него погреться. Фарейн там в тепле сидит, а мы тут рыщем по лесам, как волки…

— Я подумаю, как можно ускорить поход, — склонил голову Учай. — Тем более что до Мравца осталось не так уж далеко. Так говорят проводники. Дня через три, если снова не начнется метель, мы будем там.

Вечером ингрийское войско, отгородившись от студеного ветра добротными наметами из лапника, расположилось ночевать у жарких длинных костров, сложенных так, чтобы медленно гореть всю ночь. Убедившись, что ночлег обустроен как следует, Учай подозвал к себе шустрого Вечку. Протянул