Властелин колец - Джон Толкин

Фарамир и Йовин выступили вперед. Соединив их руки, Йомер сказал:

– Пусть это будет залогом еще более тесной дружбы между Роханом и Гондором!

Арагорн первым поздравил их и обернулся к Йомеру.

– Вы щедры, король Йомер, коли отдаете Гондору лучшее сокровище Рохана.

Йовин взглянула ему прямо в глаза:

– Пожелай мне счастья, мой вождь и исцелитель.

– Я пожелал тебе счастья в тот миг, когда увидел тебя, — ответил он. — Твоя радость — радость и для меня.

После празднества отъезжавшие простились с остающимися. Арагорн со своими рыцарями, хоббиты и эльфы из Лориена и Дольна были уже готовы к отъезду. Фарамир и Имрахиль оставались в Эдорасе. Оставалась и Арвен. Она простилась с отцом и братьями, но никто не видел этого прощания. Горьким было бы оно, так как расставались отец и дочь до конца времен.

Йомер с сестрой сердечно простились с Мерри, желая ему всяческого счастья и приглашая к себе как друга. Они предлагали ему богатые подарки, но он не захотел взять ничего, кроме оружия, которое получил в Рохане. От Йовин он все же принял серебряный на зеленой перевязи рог, украшенный изображениями скачущих коней.

– Рог сделан в древности руками мастеров из Подгорного Царства, — сказала она, — издавна он передавался по наследству в нашем Доме. Когда–то им владел Йорл Юный. Звуки этого рога вселяют страх во врагов, а в сердца друзей — радость и силу. Пусть этот подарок напоминает тебе о Дернхельме и пении других рогов, звучавших на рассвете на Пеленнорской равнине.

Мерри принял подарок и поцеловал ей руку, а они обняли его. На том он и расстался с ними.

Из Эдораса Арагорн и его спутники отправились в Хельмову Падь и пробыли там два дня. Леголас исполнил обещание, данное Гимли, и они вместе побывали в Мерцающих Пещерах; но когда они вышли оттуда, эльф был молчалив, и на все вопросы ответил только, что он не может найти слов и передать увиденное.

– Слыханное ли дело, чтобы у эльфа не нашлось слов, — добавил он, качая головой. — Но посмотрим, что будет, когда мы побываем в Лесу Фангорна.

На пути отряд Арагорна сделал остановку в Изенгарде, чтобы полюбоваться делами энтов. От кольца стен вокруг Ортханка не осталось ни следа; все пространство внутри было превращено в сад, а вокруг башни стояло чистое, спокойное озеро, в котором она отражалась, как в зеркале. С того места, где были когда–то ворота, они любовались садом и озером с башней. Здесь их и нашел старый Фангорн.

– Добро пожаловать! — пророкотал он. — Я знал, что вы идете, но заработался в верховьях ущелья, там еще много дел. А вы даром времени не теряли. Я слыхал кое–что, кхм, кхм, и все, что я слышал, хорошо, весьма хорошо.

Некоторое время (не очень маленькое) Древобород посвятил восхвалению их подвигов, о которых знал, похоже, все. Наконец, он остановился и задумчиво поглядел на Гэндальфа.

– Ну, выкладывай! — потребовал он. — Могуч ты оказался, и труды твои завершились успешно. Куда путь держишь? Зачем к нам пожаловал?

– Посмотреть на твои труды, старый друг, — усмехнувшись в бороду, ответил Гэндальф, — и поблагодарить за помощь во всех наших делах.

– Хуум, ну, так оно и есть, — несколько смущенный, сказал Древобород. — Это точно. Энты внесли свою лепту. Мы не только разобрались с этим — хуум! — этим проклятым древоубийцей. Было великое нашествие этих — барарум! — этих злобноглядящих–черноруких–кривоногих–жестокосердных–загребущих–смердящих кровопийц, моримай–те–синкахонда — хуум! — ну, вы–то — торопливый народ, а их полное имя длинно, как годы мучений, в общем, этих тварей — орков. Они перешли Реку, спустились с севера, окружив лес Лаурелиндоринен. Войти в него они, конечно, не смогли, благодаря Великим, живущим там. — Старый энт с достоинством поклонился Владыкам Лориена. — Эти самые мерзкие твари сильно удивились, когда встретили нас в степях, они ведь и не слыхали о нас раньше, как, впрочем, и более достойные народы, хум, хм. Да, так вот, они о нас не знали, да и впредь помнить не будут, потому что мало кому из них удалось уцелеть. Но для вас это было хорошо, потому что если бы не мы, то Король травяной страны не ушел бы далеко, а если бы и ушел, у него могло бы не оказаться дома, куда можно вернуться.

– Мы знаем, — сказал Арагорн, — и ни в Минас Тирите, ни в Эдорасе никогда не забудут об этом.

– «Никогда» — слишком долгое слово даже для меня, — проворчал Фангорн. — «Пока живут ваши королевства», ты это хотел сказать; впрочем они будут жить достаточно долго даже для энтов.

– Начинается Новая Эпоха, — негромко сказал Гэндальф, — может статься, королевства людей переживут тебя, друг мой Фангорн. Но скажи–ка мне: как вы справились с вашей задачей? Что поделывает Саруман? Ему еще не надоел Ортханк? Вряд ли он в восторге от нового вида из окон, созданного твоими стараниями.

Древобород кинул на Гэндальфа долгий взгляд — очень хитрый взгляд, подумал Мерри.

– А! — сказал он. — Я так и думал, что ты до этого доберешься. Надоел Ортханк? Под конец очень надоел. Не столько башня, сколько мой голос. Хуум! Я тут подолгу с ним беседовал, по–вашему «подолгу», конечно.

– А он слушал? Ты ходил в Ортханк? — быстро спросил Гэндальф.

– Ху–ум, нет, не в Ортханк! Это он подходил к окну и слушал, откуда еще новостей–то набраться… Правда, сами новости ему не нравились, но он был рад, что хоть какие–то есть. К новостям я еще много чего добавлял, о чем ему стоило бы подумать и раньше. Да, он очень устал. Он весь такой торопливый… Это было его слабым местом.

– Я примечаю, друг мой, — сказал Гэндальф, — твои старания подчеркнуть «жил», «был», «устал». А как сейчас? Он что, умер?

– Нет, живой, насколько я знаю, — преувеличенно бодро ответил Древобород. — Но он… ушел. Да, ушел, дней семь назад. Я отпустил его. От него мало что осталось, когда он выполз наружу, а от этого червя при нем осталась лишь бледная тень. Не напоминай мне, Гэндальф, что я обещал стеречь его, я и сам знаю. Но с тех пор многое изменилось. Я и стерег. Он никому не смог причинить вреда. Но тебе известно, как ненавистно мне держать в клетке живые создания, даже таких злодеев можно сажать туда только в самом крайнем случае. Змея без зубов может ползти куда хочет.

– Может, ты и прав, — не очень уверенно произнес Гэндальф, — но один зуб у этой змеи, похоже, остался. В его голосе — яд, и сдаётся мне, он сумел заговорить даже тебя, Древобород, сыграв на твоем мягкосердечии. Ну, раз ушел, так и говорить больше не о чем. Значит, Ортханк возвращается к Королю. Может быть, правда, он ему не понадобится…

– Там видно будет, — сказал Арагорн. — Отныне эта долина принадлежит энтам, пусть поступают с ней, как знают, лишь бы никто не входил в Ортханк без моего позволения.