И аз воздам - Ирина Чернова

— А-а-а, не пойду, не хочу! — высокий женский голос опять завизжал, перемежая слова ругательствами, в которых поминались все родственники, животные и то, что с ними происходит, обещание выдрать всем глаза, намотать кишки, убить, прирезать, заплевать… перечисление казней египетских дошло до крайности, когда из открытых ворот показались двое мужчин с бритыми головами, тащивших из двора молодую женщину с растрепавшимися светлыми волосами. Женщина билась так, что они едва удерживали ее за руки, пыталась упасть на землю, плевала в лицо своим тюремщикам, но они упорно волокли ее из ворот, несмотря на все яростное сопротивление. Увидев собравшихся на улице, она остолбенела на секунду, но потом завыла, как зверь, делая отчаянные попытки освободиться.

— Арик, сыночек мой, Арик! А-а-арик!

Женщину потащили по улице дальше, а из двора следом за ней вышел мужчина, к боку которого прижимался мальчик лет шести и в возникшей тишине было слышно, как плачет ребенок, спрятав голову у мужчины на животе. Мужчина закрыл ворота изнутри и все стоявшие двинулись следом за бритоголовыми, не произнося ни единого слова. Визг и крики женщины уже затихали, когда я вместе с толпой дошла до центральной площади, на которой стояло белое каменное здание уже знакомого мне храма Айди. Изнутри с гулким эхом слышались вопли и проклятья на головы всех, кто только находился рядом и четкость слов вновь потерялась, осталось лишь ощущение чего-то страшного, чему невозможно сопротивляться и что в этот самый момент превращает неизвестную мне женщину во что-то не имеющее права на существование. Последний вопль по силе превзошел все предыдущие, смолкнув на самой высокой ноте и снова воцарилась тишина. Люди у храма тихо забормотали про себя… слова молитвы? Радовались, что их миновала чаша сия? Что там сделали с той несчастной, убили прямо на сером камне? Ее крик изнутри до сих пор стоял у меня в ушах, заставляя содрогаться от страха. Здесь такое глухое место, хоть убивай людей каждый день, никуда не убежишь, если тебя наметят в очередную жертву!

Словно в подтверждение бьющимся в голове мыслям в дверном проеме показался бритый высушенный темнолицый человек в белом одеянии, которое было заляпано кровью ниже талии.

— Идите домой, люди. Все закончено, да воздастся милость Айди этому месту и всем, живущим здесь по ее законам. Сообщите ее мужу, он может придти в храм.

Темнолицый исчез в храме, назад по дороге побежал мальчишка с известием, жители деревни тихо заговорили между собой, обсуждая происшедшее и поглядывая на меня. Расстояние между нами постепенно увеличивалось и я очутилась почти в центре пустого пространства. Это что, я следующая, что ли? Только вот хотела спросить, что здесь происходит, а кто ответит-то? И мальчишку послали к мужу той, светловолосой, уж не тело ли забрать он должен? Где эти чертовы Дрен с Тудором… господи, что они на меня так уставились… пошла-ка я отсюда подобру-поздорову, хоть пешком но до Скаггарда доберусь… надеюсь, живая!

Припустила я по дороге так, что только пятки засверкали, ну его к чертовой матери это мыло, если здесь такие вещи творятся, ни за что больше в Алтек не пойду!

Солдаты на повозке догнали меня уже у самых ворот крепости, я молча влезла в повозку и также молча шмыгнула в комнату, прижимая к себе кувшинчик с мылом. Посидела, собираясь с мыслями, потом подхватила кувшинчик и побрела на задний двор, где собиралась помыть голову с выданным на кухне котелком горячей воды. На дворе никого не было, отмыв волосы, я присела на скамью, привалившись спиной к теплому камню и обняла себя за колени. Что творится в этом мире? Я боюсь его, я боюсь спросить у тех, кто может мне здесь что-то объяснить, потому что ответить на этот вопрос мне могут только маги, а они не должны знать, кто я такая… один раз неизвестный спас меня, мне подарили шанс на жизнь и больше упускать его нельзя. Если Бальор или Бергерс узнают, кто я на самом деле, они даже раздумывать не станут и отправят меня в Безер без всякой жалости, только из чувства солидарности с тем, стараниями кого я попала сюда! Лучше не вспоминать ничьих имен, похоронить их под теми событиями, которые происходят сейчас… я не хочу их помнить, я хочу все забыть… или делать вид, что забыла, единственное положительное событие — я не вижу чужих глаз и они ничего не могут мне сделать. Господи, как мне здесь плохо одной…

Два дня я никак не могла отойти от увиденного в деревне — перед глазами стояла та картина в Алтеке — женщину силой волокут в храм и оттуда выходит жрец с пятнами крови на животе. И последний ее вопль так и стоит в ушах…

Но все это было внутри, а поскольку ежедневных обязанностей никто не отменял, то они помогали отвлечься от увиденного. Стирка, чистка котлов на кухне, бесконечные ведра с водой были в какой-то мере сейчас просто благом — трещать языком я и так никогда не любила, а когда пыхтишь, накручивая на солнцепеке вороток у колодца, то любое слово тоже труд и нет ничего удивительного, что приоритет все же отдается в первую очередь общественно-полезному… не у всех, разумеется! Болтушек хватало и тут, стоило зацепиться языками той же Ните, Берине или еще десятку здешних дам, как дела улетали на второй план, пока их не одергивали за подолы. Тех же, кто отрабатывал свое время молча, было немного, но благодаря им я не вызывала удивления — чего приставать, если человек сосредоточенно драит котел, желая побыстрее закончить неприятную работу? Вот отмою, тогда и послушаю… если у тебя хватит терпения дождаться… а, не дождалась, ну извини, котел-то важнее твоей болтовни о том, как Перта поучала вчера всех на кухне или как Дрен наточил ножи и уже двое девушек ходят с порезанными пальцами…

После ужина, на выходе из зала, кто-то поймал меня за руку, но я метнулась в дверной проем так быстро, что чуть не снесла саму дверь, больно ударившись о нее плечом.

— Рия, стой, тебя хочет видеть Бальор, зайди к нему!

Говоривший постоял и ушел, а я так и застыла у стенки, собираясь с духом. Надо идти к магу, это приказ, но Нейди свидетель, как мне не хочется этого делать! Что он еще от меня хочет, я же все делаю, что мне говорят…

В груди тоскливо заныло, как всегда бывало после очередных неприятностей, захотелось заползти в темноту и заснуть там побыстрее, авось все рассосется за время сна?

— Рия, что ты здесь стоишь? Тебе передали, что я прошу тебя зайти ко мне?

— Да, господин маг, передали. Я… просто отдыхаю.

— Пошли ко мне, я как раз иду туда. Рия, ты слышишь меня? — Бальор повысил голос и я поплелась за ним, глядя на носки сапог. — Ну вот, проходи, садись… да не туда, вот сюда садись, в это кресло, — похлопал он по мягкой спинке бархатного монстра и уселся напротив в точно такое же. — Давай, рассказывай, что случилось. Ты думаешь, я не вижу, что ты два дня ходишь, как неживая? Что с тобой произошло?