Бетховен. Биографический этюд - Василий Давидович Корганов

опасности. Надеюсь, по крайней мере, получить от тебя письмо автора; не пугай меня и подумай о моей болезни. Собственно, мне не следовало бы тревожиться; чего я не пережил уже?

Как всегда, твой верный отец.

Подумай, ведь я сижу здесь и могу легко заболеть. Не забудьте попросить расписки и сообщите мне как можно скорее.

Дорогой сын!

Довольно! Приди в мои объятия. Ты не услышишь ни единого грубого слова. О Боже, не губи себя. Приму тебя радушно как всегда. Мы по-дружески обсудим здесь вместе все, что надо предпринять и сделать для твоей карьеры. Честное слово, упреков не будет, тем более что они теперь уже бесполезны. Ты найдешь во мне только содействие и поддержку, полную любви.

Приезжай же! Приди на грудь твоего верного отца.

Бетховен. Volti Sub.

По получении этого иди сейчас же домой. Для Карла в. Бетховена.

Если не придете, то просто убьете меня.

Прочтите письмо и останьтесь у себя дома. Придите обнять искренно любящего отца Ramero. Будьте уверены, что все это останется между нами.

Ради Бога, иди сегодня же обратно домой. Бог знает, какое несчастье может случиться с тобою. Скорей, скорей!

Милый дорогой сын!

Только что получил твое письмо; я уже очень беспокоился и решил сегодня поспешить в Вену. Слава Богу, нет необходимости. Следуй только моим советам и люби; счастье душевное, связанное с жизненным счастьем, будут нашим уделом и ты свяжешь свое внутреннее счастье с внешним, но первое выше последнего. Очень холодно. Итак, в субботу увижу тебя. Напиши только, приедешь ли утром или вечером, чтобы я мог поспешить тебе навстречу. Тысячу раз обнимаю тебя и целую, но не потерянного, а своего возрожденного сына. К Шлеммеру я писал. Не сердись, я еще слишком полон… Прости, мои заботы о тебе, вновь найденном, покажут тебе твоего всегда любвеобильного отца.

5 октября.

Будьте добры пришлите мне склянку со спичками от Россини или привезите с собою, потому что нежелательно иметь их с Кертнертора.

Спешу сообщить тебе, что в случае дождя, все же наверняка приеду завтра утром; поэтому устрой так, чтобы я застал тебя непременно. Рад, что вновь увижу тебя. Если в настроении моем найдешь мрачные тучи, то не приписывай их умышленной злобе. Они совершенно исчезнут, так как ты обещал мне настойчиво стремиться к истинному, безупречному счастью, основанному на трудовой жизни. В последнем письме мне показалось кое-что не вполне искренним; и это вызвало мрачноз настроение. Это не мудрено, после всего прошлого, но кто же может не радоваться, когда заблудший находит верный путь; надеюсь дожить до этого. Мне было очень неприятно, что в воскресенье ты явился так поздно и так рано отправился. Я приеду завтра со столяром. Ведьма должна убраться, уж слишком невыносима. До поступления другой экономки я могу поручить столяру. При встрече поговорим обстоятельнее и ты согласишься со мною. Жди же меня завтра наверное несмотря на дождь и т. д.

Обнимает тебя твой любвеобильный отец.

Сегодня вечером я у тебя и принесу с собой денег для вашего учителя.

Так как денег от эрцгерцога я еще не получил, что весьма досадно, то следует воспользоваться этими 100 фл. к. м. для покупок и постараться, чтобы остаток был передан мне. К сожалению, ты должен пойти вместе к портному, что касается счета, то возьми отсюда 2 фл. если тебе нужно, ade.

Я нижеподписавшийся удостоверяю, что приобрел два квартета, из которых один оплачиваю немедленно 80 фл. золотом, а другой получит для меня X… в Вене, и при получении также вышл. 80 # золотом.

М. Шлез.

Дорогой сын!

Спешу сообщить, что завтра если не будет дождя, то наверняка буду в Вене и до обеда зайду за тобой. Не бойся, ты будешь принят отечески твоим верным отцом.

Баден, в пятницу. В отношении писем важно, чтобы ты мне написал, когда можешь или хочешь отправиться ко мне; быть может, ты прав, откладывая. Ожидаю твоего любезного решения.

В час ожидаю вас непременно. Не позже половины 1-го или по крайней мере в час.

Хотелось бы мне знать, когда ты можешь или собираешься быть здесь. Ты знаешь, что нам нужно отправиться кое-куда, а потому можем пойти обедать куда хочешь.

С письмом к Ш. делай, как знаешь; отдать его или нет – все зависит от твоего усмотрения.

Твой верный дядя.

(Написано карандашом у девицы Саломон).

Уже потому, что ты, по крайней мере, последовал моему совету, все прощаю и забыто. Об этом поговорим еще. Сегодня совершенно спокоен. Не думай, что мною руководит что-либо иное, кроме твоего блага, так и смотри на мои поступки. Не делай ничего такого, что могло бы сделать тебя несчастным, и преждевременно прекратить мою жизнь, я заснул только около 3 часов, потому что кашлял всю ночь. Обнимаю тебя сердечно и убежден, что вскоре ты перестанешь меня не понимать; так объясняю я себе также твое вчерашнее поведение. Ожидаю тебя непременно сегодня в час, не причиняй мне горя и не пугай меня.

Пока прощай!

Твой истинный и верный отец.

Мы одни; потому не зову X. тем более, что надо скрыть вчерашнее. Приходи же.

Да не обливается сердце мое кровью.

Поведение племянника становилось все невыносимее для композитора, вызывало его упреки, выговоры, увы, не достигавшие цели.

Карл оправдывается в разговорной тетради: «Ты считаешь меня упрямым только потому, что, выслушивая целый час твои замечания, я не могу сразу перейти от удрученного состояния к шуткам… Я не так легкомыслен, как ты думаешь; после твоей воскресной вспышки в присутствии Хольца я был так расстроен, что дома все заметили это… Я страдаю головною болью; она стала постоянною, голова болит все в одном месте… Надеюсь, после этого ты поймешь мои взгляды и изменишь отношение ко мне…» Такими оправданиями полны десятки страниц в разговорных тетрадях композитора, напрягавшего последние усилия исправить юношу и обеспечить его будущность; нравственные муки Бетховена были настолько велики, что он записывает в дневник свое намерение: «Откажись от опеки – иначе будет плохо».

В отношениях дяди и племянника Хольц брал на себя иногда непростительную роль мелкого интригана и сплетника: «Карл, – пишет он в тетради, – рассказывает везде, что может делать с вами все, что хочет; может позволить себе все, и уверен в вашей поддержке…» Однажды Хольцу удалось добыть записку Карла к Нимецу, и он спешит сообщить дяде ее содержание:

«Как поживает твоя возлюбленная, твоя богиня, – спрашивает Карл своего беспутного друга, – когда ты ее видел? Скоро ли