Греховные радости - Пенни Винченци

Георгина уехала, совсем уехала. Как сказал Кендрик, когда Макс настиг его в холле, она сбежала по лестнице, вскочила в такси и уехала.

— Даже не знаю, что и делать. Куда, как ты думаешь, она могла уехать? — Вид у Кендрика был совсем безумный.

— Скорее всего, в дом Энджи, — ответил Макс. — Джордж там.

— А, ну да. Конечно. — В глазах Кендрика читалось явное облегчение. — Подожду немного, а потом позвоню ей туда.

— Обязательно позвони. Но прежде скажи своему братцу, что он негодяй и подонок.

— Я… извини. Я согласен. Это было нехорошо.

— Предельно нехорошо. Да, Кендрик, и еще…

— Да? — Кендрик холодно посмотрел на него.

— Перестань морочить Георгине голову, ладно? Ей уже надо как-то определяться.

— Извини?

— Ты слышал, что я сказал. Перестань играть с ней в эти дурацкие игры. Это нечестно.

— Я не совсем понимаю, какое отношение все это имеет к тебе, — проговорил Кендрик.

— Не понимаешь? Тогда ты довольно бесчувственный человек. Она моя сестра. И я о ней беспокоюсь. Это понятно?

— Послушай, Макс, — лицо у Кендрика вспыхнуло, — мне не нравится твой тон. Я тоже о ней беспокоюсь. И очень сильно.

— С моей точки зрения, все это выглядит несколько иначе, — проговорил Макс. — Это выглядит так, что тебе на нее наплевать. И если ты не способен ни на что решиться, то почему бы тебе, болван ты этакий, не уматывать подобру-поздорову назад в Нью-Йорк?

— Тебя бы это вполне устроило, верно? — язвительно поинтересовался Кендрик.

— Не понял, — сказал Макс.

— Избавиться от меня напрочь. И тем самым устранить возможную угрозу того, что кто-то примажется к твоему наследству.

— Кендрик, ты что, с ума сошел? Я тебя просто не понимаю. — Макс почувствовал, что тоже краснеет от поднимающихся в нем одновременно ярости и страха.

— В самом деле не понимаешь? Тебе разве не говорили, что, если мы с Георгиной поженимся, я должен буду жить в Хартесте? Не могу поверить, чтобы ты об этом не слышал. Георгине эта идея очень нравится.

— Слышал. — Макс пожал плечами. — И отмел эту идею, потому что это полный и явный бред.

— А на мой взгляд, нет, — возразил Кендрик. — Георгина обожает Англию. Обожает Хартест. А я художник. Я могу работать где угодно. Если я женюсь на Георгине, такое решение могло бы быть наилучшим для нас всех. И особенно для нашего сына.

— Брось, ради бога, — ответил Макс. — Уж мне-то можешь этого не говорить. Само собой разумеется, что в Хартесте вы жить не сможете. Это вам не пансионат какой-нибудь. Это дом Алек… дом моего отца. А будет моим. Он переходит вместе с титулом.

— В самом деле? — произнес Кендрик, и выражение лица у него стало осторожное, хитрое, почти лукавое. — И он в самом деле будет твой? Ты в этом нисколько не сомневаешься?

— Разумеется, мой. — Макс почувствовал, что его начинает прошибать пот.

— А я так думаю, — мягко продолжал Кендрик, — что на этот счет могут быть определенные сомнения. Даже почти наверняка будут. Если только… станут известны некоторые факты. Я не копаю в этом направлении, Макс. Не беспокойся, я не собираюсь распространять какие-нибудь неприятные слухи. Но должен тебе прямо сказать, что если я решу жениться на Георгине, то нам было бы очень удобно жить в Хартесте.

— В таком случае я искренне надеюсь, что ты на ней не женишься, — отозвался Макс. Ему было почти плохо, его трясло, но внешне он оставался спокойным. — А теперь позвони-ка в дом Энджи и узнай, приехала ли туда Георгина. Раз уж ты о ней так беспокоишься.

Он подождал, пока Кендрик звонил; Георгина действительно была там.

— Она хочет, чтобы я к ней приехал, — сказал Кендрик.

— Вот и поезжай, — посоветовал Макс. — И можешь не торопиться назад.

Он отправился на поиски Шарлотты. Ему необходимо было с кем-нибудь поговорить. Макс наткнулся на нее на лестнице: она сидела там вместе с Томми, вид у нее был несколько отчужденный, однако Томми все-таки удалось рассмешить ее.

— Томми, можно я уведу у тебя ненадолго Шарлотту? Мне надо с ней поговорить.

— Можно. Только потом верни.

— Обязательно.

— Черт бы побрал этого Гейба! — заговорила по дороге Шарлотта. — Убить его готова. Посмотри на часы, уже ведь почти полночь. Честное слово, я не…

— Шарлотта, заткнись, — прервал Макс.

— Извини?!

— Я сказал, заткнись. У нас возникла большая проблема. Прости, но мне надо обсудить ее с тобой.

Он рассказал ей. Шарлотта слушала внимательно, наконец-то на время позабыв о своей ярости по адресу Гейба.

— Знаешь, — заговорила она, когда Макс замолчал, — сейчас я уже даже не понимаю, как мы могли прежде всерьез считать, что рано или поздно все это не выйдет наружу. Наверное, только потому, что папа нам здорово промыл мозги. Как мы могли игнорировать все это, делать вид, будто никакой проблемы не существует. В определенном смысле я бы даже почувствовала облегчение, если бы все раскрылось.

— Ну а я так определенно нет. Шарлотта, откуда он узнал?

— Думаю, что, скорее всего, Георгина ему сказала. Я даже уверена, что это она.

— Но меня она уверяла, что ничего ему не говорила.

— Да? — переспросила Шарлотта и улыбнулась. — Никогда не думала, что наша милая Георгина способна хитрить. А за ужином я видела, как она болтала о чем-то с этим твоим дружком Джейком. Наверное, это материнство на нее так действует, делает ее жестче.

— Ай, брось ты это, Шарлотта. Главное, что он знает. И явно подумывает о том, чтобы этим воспользоваться.

— Ну, вряд ли он сможет этим воспользоваться. И к тому же я всегда считала его приятным человеком. Единственно только… Господи, а что, если он скажет Фредди?

— Вот именно. Или Мэри Роуз. Или уже сказал.

Она покачала головой:

— Нет. Если бы уже сказал, мы бы знали. Это уж точно. А ты полагаешь, он действительно вынашивает планы перебраться в Хартест?

— Бог его знает. Если хочешь знать мое мнение, так это его привлекает гораздо больше, чем женитьба на Георгине.

— Ну что ж. Возможно, это не такая уж плохая идея.

— Шарлотта, это чертовски скверная идея. И я не намерен с ней мириться.

— Скажите пожалуйста! — Шарлотта смотрела на него весело и немного удивленно. — В нас вдруг проснулся маленький феодал и лорд! Мне казалось, ты презираешь и папу, и титул, и все с ними связанное.

— Не все с ними связанное. — Макс вдруг помрачнел. — А только… Александра.

— Послушай, Макс, мы сейчас все равно ничего не решим. Тебе надо быть хозяином вечера, а я должна…

Она вдруг смолкла: в дверь вошел Гейб. Он посмотрел на нее и произнес: