Плоды проклятого древа - Demonheart

Губителей, но те, кто помнил его на пике формы, отлично видели разницу. К примеру, в лучшие времена Эйдолону не приходилось ждать по четверти часа, пока силы не закрепятся, и не наберут полную силу. Он тасовал их как карты в колоде, живой одинокий бог среди смертных.

Конечно же, лучше всех об угасании своих сил знал сам Эйдолон. Из-за своей немощи ему сейчас приходилось выжимать соки из удачно подвернувшейся силы полета вместо того, чтобы мгновенно оказаться в нужной точке мира. У него больше не было уверенности, что он сможет взамен призвать достаточно мощную силу телепортации, а раз отпущенная сила теперь исчезала навсегда. Приходилось использовать то, что есть.

Он возвращался из Индонезии с тем же набором сил, с каким сражался там - персональное силовое поле, дающее также возможность полета, сила Умника отслеживающая появление угрозы вблизи и атакующая сила в виде зеленых энергетических ударов разнообразных форм. Вполне достаточно, чтобы справляться с рутинной угрозой S-класса. Но они уже истощены активным использованием, и их придется отпустить, найти замену перед новой схваткой.

Впереди показалось Западное побережье. Эйдолон бросил взгляд на мелькнувшую далеко внизу линию пляжа. Когда-то, еще в молодости, он иногда улучал свободную минутку и нырял в океан прямо в костюме, а потом валялся на пляже. Зачем? Да просто так. Когда-то давно его титанической мощи не было достойного применения. А потом применение появилось, да такое, что лучше бы его не было, а силы как раз некстати ослабли, и продолжали слабеть год от года.

- Эйдолон, у меня дурные новости, - прозвучал в коммуникаторе голос Дракон. – Мы понесли тяжелые потери. Легенда и Александрия… погибли.

Сильнейший герой планеты стиснул кулаки и попытался еще больше ускорить полет, хотя сила и так работала на пределе.

- Это подтверждено? – спросил он, стараясь не выдать дрожи.

- Легенда погиб у меня на глазах. Тело Александрии нашли только что, мы до последнего надеялись, что она выжила. Мне… мне жаль.

- Дай мне полную характеристику цели.

- Общий уровень угрозы повышен до Технарь-10. В настоящий момент мы обладаем достаточно полной информацией об оборудовании цели, чтобы оценить вторичные характеристики. Бугай-7 – очень высокий уровень устойчивости, явно уязвимый только для сил искажающих мерности пространства, однако физическая мощь сравнительно невелика, Александрия уверенно удерживала его на месте. Бластер-6 при использовании наручных лазеров, Бластер-9 если применяется рельсовая пушка, способная стрелять маломощными ядерными зарядами. Эпицентр-10 – про временные петли вам уже известно, оборудование похожее на кристальные крылья способно генерировать и гасить различные виды электромагнитных излучений в радиусе нескольких сотен метров, включая некоторые проявления парасил. Ранг Движка понижен до 4 после того, как мы сумели уничтожить телепортационное оборудование, остался только полет. Умник-3, за счет встроенных в броню сканеров получает информацию о происходящем в радиусе около полукилометра. И еще. Остерегайтесь меча. Это новая модель, я не смогла собрать точных данных о ней, но с его помощью Александрия убила Сибирь.

- Спасибо, Дракон, - прошептал Эйдолон. – Пожелай мне удачи.

- Удачи, сэр. Но не рискуйте понапрасну. Вы наша последняя надежда.

Этого она могла бы и не говорить. Герой зажмурился, пытаясь уложить в голове случившееся. Как такое вообще могло случиться? Неужели десятки Умников под началом Ребекки оказались бесполезны? Неужели Счетовод ошибся в расчетах? Или это просто очередная махинация Контессы, которая без тени сомнений принесла очередную жертву своему Пути?

И если чему-то годы и научили Эйдолона, так это не пороть горячку. В молодости он бы тут же потребовал себе дверь прямо к Доктору и устроил безобразную истерику, которая бы все равно ни к чему не привела.

Он закрыл глаза, погружаясь в поиск сил. Он мысленно повторил все, что сказала ему Дракон, попытался представить своего врага, и позволил своему агенту отозваться на его желание убить, уничтожить, отомстить.

Сила, дававшая ему полет, исчезла.

Эйдолон начал падать вниз, но это длилось лишь несколько секунд.

Старые силы ушли, отпущенные на волю, их место заняли другие. Мощный аэрокинез, пригодный и для атаки, и для полета, и для ориентирования в пространстве. Энергетические барьеры, подходят для пленения, защиты себя и других, а также для усиления собственных рукопашных ударов. Чисто атакующая стрелковая способность, предположительно эффективная против цели, защищенной пространственными эффектами.

Пришедшая с годами немощь словно отступила. Подстегиваемые яростью и горем, силы пришли очень быстро, и также быстро закрепились. Эйдолон выровнял полет и ринулся вперед с удвоенной скоростью, впервые за годы он почти чувствовал себя самим собой. Каждый свой бой с Губителями и прочими угрозами он надеялся закончить победой или смертью – своей или противника, но сейчас его полностью захватил гнев.

Сегодня он убьет врага. И никак иначе.

Нью-Йорк

«Иди до конца».

Я повторял эти слова в уме до тех пор, пока они не потеряли всякий смысл, превратившись в ничего не значащий набор звуков. А потом все равно продолжил повторять. Иначе было нельзя. Иначе бы я не смог сделать то, что сделал.

Мои пальцы порхали над клавиатурой, и я сам с трудом мог осознать, что творю, зато прекрасно представлял результат. Компьютерный вирус, распространяющийся со страшной скоростью и безвозвратно уничтожающий любые данные, от банковских счетов до школьных оценок. Раньше я не особенно дружил с компьютерными технологиями, если это не касалось программного обеспечения для других изобретений. Однако вирус были единственным, что я мог создать прямо здесь и сейчас, сидя в дымящихся развалинах головного офиса СКП и имея под рукой только ноутбук и подключение к Интернету.

Попутно я вполуха слушал защищенные каналы связи СКП. Ничего особенно интересного там не говорили, в основном транслировалась паника, неразбериха и попытки переложить ответственность.

Вирус ушел в сеть.

Я отложил ноутбук и начал прикидывать, куда ударить дальше. За прошедшее время я успел причинить заметный ущерб, но этого явно было недостаточно. Песня продолжала звучать в моей голове, но именно песней ее было уже назвать сложно. Крик, пронзительный визг, нечленораздельный скрип и скрежет. Невыносимо мерзкая, причиняющая физическую боль какофония, которую хотелось высверлить из черепа дрелью. И именно этого делать было нельзя ни в коем случае.

Несколько минут я анализировал с помощью своей силы национальную инфраструктуру в поисках уязвимых точек и снова взглянул на экран. Вирус был почти уничтожен. Я подтащил ноутбук и включил микрофон.

- Я и раньше знал, что вы сильнейший Технарь в мире,