Загробная политика Саши Маузера - Александр Пасацкий

- Потому что, человек должен сам сделать выбор меняться к лучшему, а не так, что его к этому вынудили обманом.

- Друг, я там, в другом мире, столько всякого в этих «отношениях» навидался, ты охренеешь, если расскажу. Видел всякое, и понял главное, знаешь, что?

- Что?

- В отношениях может быть что угодно – ложь, недоверие, ревность, взаимные обиды, доминирование или принятие недостатков партнера через «не хочу», даже ссоры на пустом месте. И пофиг, если это выглядит странно со стороны, и пофиг, если кому-то это кажется неправильным. Главное, чтобы два человека были счастливы в своем, маленьком, безумном мирке. Сэя и Лобанов любят друг друга – значит, ради их счастья ты должен промыть мозги кузнецу, и пусть он думает, что это его решение, и пусть мы втроем будем знать, что это не так – и кому какое дело? А даже если кому есть дело – то не их собачье дело. Госпожа прокурор, вы ведь не возражаете?

- Нет, не возражаю, - ответила Сэя после короткого молчания. – Я люблю Семена, и если такова цена – я готова ее принять.

- Где-то я это уже слышал…. И вы никому не расскажете о том, что только что видели?

- Понятия не имею, о чем ты говоришь.

Ворон пожевал губами, обдумывая это.

- Ладно, - наконец, сказал он. – Но у меня встречное условие – ты наконец-то начнешь заботиться о своем ребенке, как полагается.

- Ребенке? – повторила Сэя. – Ребенок от королевы монстров? Так он существует?

- Идет, - согласился я. – Но ребенку нужна мать, а Багира на эту роль, мягко скажем, не очень подходит.

- Мы оба знаем, что ты не Багиру на эту роль рассматривал, - улыбнулся Ворон. – Я не против, главное, чтобы не только мать была, но и отец тоже.

- Согласен. Кстати, госпожа прокурор, посвящаю вас в наш план – Ворон в моем облике отправится с вами на допрос, а я побегу по своим делам. Вы уж там как-нибудь покрутите свои вопросы-ответы, но чтобы ко мне претензий больше не было – а уж взамен, так и быть, ваш ненаглядный придурок… то есть, рыцарь с кувалдой, согласится сделать из себя нормального человека.

- Хорошо.

- А если не выгорит? – спросил Ворон. – Если я уговорю Лобанова, а они с Сэей уже через полгода вдрызг разругаются, и разойдутся в разные стороны?

- И что? Шанс-то у них все равно был, а уж как они его просрали – их дело.

- Тоже верно.

*******************

Что было в голове у Сэи, когда она – после многих лет безупречной службы прокурором Верховного Суда – теперь фактически шла на должностное преступление, покрывая преступника – то есть, меня – ради того самого шанса на счастье в объятиях любимого? Почему ее сердце откликнулось на грубого, неотесанного кузнеца, да еще и умом не сильно блещущего – это у нее-то, женщины неглупой, властной, расчетливой и даже слегка циничной в отношении к правосудию? Как простой парень из джунглей смог покорить сердце гордой, высокомерной прокурорши, что она разглядела в нем такого, что буквально перешагнула через себя ради возможности быть с ним?

Сколько я знал Лобанова, я всегда видел в нем типичного деревенского мужика с соответствующим уровнем развития, привычками и манерой общения. Почему Сэю это устраивало? Быть может, для нее существовал совсем другой Семен Лобанов – скажем, нежный, романтичный, чувственный и так далее, а все, что видят окружающие – лишь грубая оболочка? Также как Ирия видела это в Руслане, Найла – в Феликсе, Джесс - в Ро́мане, а Багира – во мне? Может, мы все в отношениях с любимыми людьми открываем то, что лежит глубоко внутри нас, какую-то новую, скрытую от посторонних глаз сторону, но сами в этом никогда не признаемся?

Оставив эту тему размышлений на потом, чтобы обдумать ее на досуге, я коротким путем вернулся назад к лаборатории. Вояк у входа уже не было – наверное, с чистой совестью отправились на свою родную двенадцатую базу, отдыхать после сражения с крылатыми монстрами.

- Саша! – окликнула меня Кира – она вышла из-за угла со стороны другой улицы. – Привет.

- Привет. Все-таки пришла?

- Я немного удивилась твоему звонку, но, раз ты сказал придти срочно – значит, у тебя были причины. Что случилось, и почему ты здесь, и почему один?

- Потому что это дело касается только нас с тобой. Я хочу кое о чем тебя попросить, а для начала кое-что показать, и рассказать.

- Хорошо, я готова.

Да, вот за что можно было ценить мою бывшую любовницу – так это за исключительную преданность и надежность. Даша бы уже сто тридцать вопросов задала, и в позу бы встала, если бы я хоть на один из них не ответил, а вот Кира…. Не только в постели высший класс, но еще в жизни умная женщина. Иной раз я даже жалею, что пришлось ее бросить ради Багиры – а что, «шведские семьи» ведь раньше существовали, и ничего, жили в свое удовольствие; да и Кира, я думаю, была бы не против, жаль только кошкодевочка жуткая единоличница.

Памятный для меня блок Д-35 встретил нас тишиной – сюда допускались только отдельно взятые, привилегированные личности. Вставив полученную от Ворона карточку в щель в стене, я дождался, пока стена отъедет в сторону, и провел Киру в узкий тамбур, где находились двери из сверхпрочного, прозрачного стекла.

- Что здесь такое? – тихо спросила моя бывшая любовница – все это произвело на нее немалое впечатление.

- В общем, так, - я замялся, подбирая слова. – Помнишь, как ты хотела от меня ребенка?

- Да.

- И что я сказал?

- Вот конкретно это уже не помню, но отказался категорически.

- Там, с той стороны двери – мой ребенок, - как я и ожидал, первая реакция – ошеломленное удивление с каплей недоверия.

- Твой… ребенок?! - медленно повторила Кира. – Но от кого?

Я выразительно поднял брови.

- От… нее?! – догадалась бывшая путана. – Но она же тебя изнасиловала, ты сам говорил!

- И что? Перед тем, как умереть, она попросила меня заботиться о ее чаде. Мне пришлось взять на себя ответственность.

Молчание.