Трое из Леса. Вторая трилогия - Юрий Никитин

на курчавую голову одного из коленопреклоненных. Изнутри повозки незнакомый молодой красивый придворный с готовностью протянул руку. Из казармы простучал подковами великолепный конь чуть припоздавшего начальника стражи, гарцевал, вскидывал голову, гордясь красивой уздечкой, цветной попоной, широкими разукрашенными ремнями на груди.

Мрак в задумчивости пожал руку придворному, тот почему-то завизжал, упал там же в повозке на колени, едва не вывалился наружу. Коленопреклоненный чуть дернулся, Мрак стиснул его голову сильнее, тот побелел и начал валиться на повозку.

– Гм, – сказал Мрак, – что это с ними? Какие-то новые ритуалы ввели?

Он оглянулся на Аспарда. Тот смотрел на тцара со страхом и непонятным восторгом.

– Да нет! – воскликнул он. – Не ввели… Но если скажете, тут же введем!

– Разве я еще и Верховный Жрец? – удивился Мрак.

– В случае войны – да, – ответил Аспард преданно. – Разрешите, кому-нибудь объявим войну?

– Какой ты кровожадный, – упрекнул Мрак.

– А войну можно объявить какому-нибудь далекому тцарству или королевству, – объяснил Аспард. – Настолько далекому, что воевать с ним просто невозможно.

– Да ну тебя. Скажи, почему бы мне не поехать… на коне?

Широкое лицо Хугилая дернулось, в глазах мелькнул испуг. Он отшатнулся, выставил непривычно пухлые и короткие для такого могучего тела белые ручки:

– Как можно, Ваше Величество?

Мрак пожал плечами:

– А в чем дело? Тцар я или не тцар?

– В том-то и дело, – воскликнул Хугилай, – что тцар! А тцару надлежит быть величественну и внушающему. Народ, глядя только на повозку, должен трепетать от благочестия… И сама мысль, что тцар там, внутри, должна наполнять сердца восторгом, благочестием и священным трепетанием…

Мрак нахмурился:

– Это что ж, мне и высовываться нельзя?

– Лучше нельзя, – ответил Хугилай. Он глядел в глаза преданно и истово, но у Мрака закралось подозрение, что неспроста чересчур настойчиво Хугилай пытается запихнуть его в повозку. Словно в его отсутствие все разденутся догола и будут отплясывать на столах, вкусив свободы от него, деспота. – Вы, Ваше Величество, должны быть… далеки от народа. Страшно далеки! И тогда вас чтить будут еще больше.

– За что?

– За таинственность. За харизматичность, как говорят в Куявии.

Мрак покосился на Аспарда. Тот смотрел прямо перед собой ничего не выражающим взглядом. Лишь по чуть изменившемуся запаху Мраку почудилось, что начальник охраны не так уж и одобряет, что правитель должен быть от народа страшно далек.

– Лады, – сказал Мрак. – Лезь туда!.. Да быстрее, черепаха!

Он мощным толчком почти забросил ошеломленного Хугилая в повозку, сдернул с плеч роскошное одеяние и швырнул следом за Хугилаем.

– Оденься, понял? И не высовывайся… Тцар должен быть страшно далек от народа!

С наслаждением сорвал высокую тцарскую шапку, все просто таращились; Хугилай попробовал все же высунуться, но Мрак швырнул ему шапку, рыкнул:

– Надень и сиди там!

– Но, Ваше Величество…

– Народу ж все едино? – сказал Мрак.

Он захлопнул дверцу, подошел к коню с пустым седлом, тот косился на него подозрительно, попробовал куснуть. Мрак рыкнул, конь задрожал, колени подогнулись. Мрак вскочил в седло, подобрал поводья. Он оставался в дорогой рубахе, на нем добротные брюки, искусно сшитые сапоги, но ветер тут же начал лохматить искусно завитые волосы, выдувать из них всякую хрень.

Коленопреклоненные поднялись, один поспешно бросился к своему коню, второй растерянно смотрел на Мрака.

– Это я твоего коня взял? – спросил Мрак. – Не сопру, не боись. А ты пока оставайся на хозяйстве. Поехали, Аспард?

Ошеломленный Аспард пришел в себя достаточно быстро, заорал бешено:

– Колонна – товсь!.. По двое – к воротам!.. Его Величество изволит ехать верхом, как ездил его дед, доблестный Кунакор, его прадед…

Мрак прервал:

– Да это просто причуда. Завтра я, может быть, вообще не встану с постели. Могут быть у тцара причуды?

– Могут, – радостно заверил Аспард. – Эх, побольше бы…

Ехали быстро, даже неслись, из чего Мрак заключил, что тцар все-таки любил быструю езду. Хоть и в носилках. Конечно, все любят быструю, но от человека, который наблюдает за звездами, что двигаются медленнее самых медленных улиток, можно ожидать всякого…

Колесница неслась к перекрестку дорог, как вдруг послышались крики. Наперерез мчались вздыбившиеся кони, возница отчаянно орал, потеряв вожжи, размахивал руками. За бешено мчащимися конями подпрыгивала пестро разукрашенная колесница, и, высунувшись из окошка, отчаянно визжала женщина.

Возничий тцарской колесницы натянул поводья, кони с трудом остановились. Колесница с женщиной почти что пронеслась мимо, как вдруг чужой возница все же ухватил поводья. Кони резко свернули, ударили в тцарскую колесницу. Постромки смешались, все перепуталось. Из чужой колесницы выпрыгнули четверо мужчин, разом размахнулись, из их рук вылетели дротики. Мрак видел, как Хугилай упал в глубине колесницы, пронзенный сразу тремя остриями. Один из нападавших прыгнул на ступеньку и дважды вонзил меч в покрытую золотом грудь уже и без того сраженного Хугилая.

Аспард, прокричав своим воинам, бросился на отважную четверку. Нападающие в мгновение ока обрезали постромки, вскочили верхом, но стража уже окружила, завязалась драка. Все четверо сражались отчаянно, стражи падали под их ударами один за другим.

Мрак зарычал на Аспарда:

– У тебя эти олухи с луками для важности?

– Лучники! – закричал Аспард. – Чтоб ни один не ушел!

Четверо не могли одновременно сражаться и уклоняться от стрел. Пал один, второй, двое сумели прорваться и выскочить на дорогу, но стрелы догнали обоих. Один успел ускакать далеко, но все же сполз с седла. Его настигли, бросили на седло и привезли обратно.

Из перевернутой колесницы вытащили женщину. Аспард жестом велел ее связать, сам с ужасом смотрел на обезображенное тело Хугилая. Два дротика пробили живот с такой силой, что острия торчат из спины, а мечами разрубили грудь и поразили сердце.

Рядом положили тело красавца придворного. Кровь из него хлестала, как из резаной свиньи.

– Боги спасли Его Величество! – прошептал Аспард. – Но именно боги, а не мы… стража.

Мрак посмотрел на него недобро, Аспард приставил острие своего меча к груди и ухватился за рукоять обеими руками. Лицо его было злым и решительным, щеки побледнели, ввалились, уши пылали, как факелы.

– Прекрати, – бросил Мрак. – У тебя ж было предчувствие, помнишь?

– Ваше Величество, это моя вина!

– Согласен, сегодня останешься без вина. Ну а теперь поехали дальше. Этого, что уцелел, порасспрашивать хорошенько. Не здесь, во дворце должны быть умельцы… А нас уже звери ждут. Поехали, поехали, а то без нас начнут!

Десятка два воинов умчалось вперед, около сотни неслось позади, и еще пара сотен рассыпалась в стороны, прочесывая каждый овраг, каждую впадинку, заглядывая за каждый придорожный камень.

Аспард на крупном жеребце скакал рядом с Мраком, готовый в любой