Остановка на Медленном Году (сборник) - Фредерик Пол

Она наградила его долгим взглядом, потом отобрала листок. Сначала она внимательно перечитала стихотворение, потом сказала:

— Как я понимаю, ты решил действовать напрямую, перейти прямо к сути.

— Я пытаюсь вести себя как положено, — извинился он.

— Ну, хорошо, — вздохнула Маргарет. — Возможно, ты ведешь себя как положено, но уж слишком быстро ты действуешь, слишком спешишь. Если ты понимаешь, о чем я говорю.

— Нет, не понимаю, — с грустью признался Сэнди.

Маргарет рассмеялась.

— Ну, как мне тебя научить? Эх, Сэнди! — Она вдруг замолчала и спросила, совершенно неожиданно переменив тему:

— Ты хотел бы посмотреть Нью—Йорк—Сити?

Сэнди удивленно махнул рукой в сторону другого берега, где горизонт зигзагами исчертили верхушки высотных домов.

— Разве я его не вижу?

— Я имела в виду поближе посмотреть. И даже, быть может, понырять с аквалангом, если подыщем для тебя акваплан, чтобы ты не утонул. Представляешь, прогуляемся по подводным улицам!

Сэнди обдумывал предложение Маргарет. Он не видел связи с началом разговора. Что такое «акваланг» он представлял смутно, в основном по старым французским фильмам Жака Кусто. Подводные приключения, когда он наблюдал за ними на экране в жилом отсеке когорты, показались Сэнди весьма пугающими. Но если с ним будет Маргарет и если она наденет, — а она определенно его наденет, — потрясающий купальник–бикини…

Он улыбнулся.

— С огромным удовольствием, — сказал он.

Она посмотрела на него с выражением, пониманию Сэнди абсолютно недоступным.

— Надеюсь, — сказала она. Очевидно, тема была исчерпана.

Глава 15

Через пятьдесят лет после «Звездной войны» на низких земных орбитах насчитывалось около 90 000 объектов. Некоторые из них слишком маленькие, и, войдя в атмосферу, они сгорают, не успев достигнуть поверхности. Поэтому вреда никакого причинить не могут. Размеры их — от осколков с гаечный ключ до обломков с надувной пляжный мяч. Когда они сходят с орбиты, то наверняка сгорают в результате трения об атмосферу. Если они и достигнут поверхности, то лишь как частичка метеоритной пыли, — этот пылевой космический дождь постоянно падает на Землю вот уже полмиллиарда лет. 72 000 зарегистрированных орбитальных объектов входят в вышеописанное число… но остается еще 18 000. Вот о них–то люди, живущие внизу, забывать никак не должны. Некоторые из них величиной с холодильник, некоторые — с железнодорожный локомотив, а есть и побольше. И если какой–то из металлических уродцев теряет орбиту, он наверняка долетит до земли — по крайней мере, его осколки долетят,

— и это при скорости в несколько миль в секунду. Сила взрыва при столкновении способна сровнять с землей целые кварталы. Но это далеко не самое худшее. К несчастью, у некоторых погибших спутников сохранились внутренние источники питания, источники эти преимущественно ядерные, и поэтому при их падении люди могут погибнуть не только от кинетической энергии столкновения.

* * *

Сэнди направлялся в спальню Полли, чтобы узнать, проснулась ли она, как вдруг зазвонил телефон.

— Сэнди? — услышал он голос Маргарет.

— Я в вестибюле. Встреча отложена на час из–за падающего спутника. Да, предполагается, что он войдет в атмосферу на этом витке. Если хочешь, пойдем со мной в центр посмотрим, или я зайду за тобой позже, как тебе удобнее.

— Я спущусь через пару минут, — пообещал Сэнди. Потом он постучал в дверь спальни Ипполиты.

Полли уже успела проснуться. Присев на корточки, она устроилась за письменным столом, что–то записывала. Услышав новость, она задрожала от возмущения.

— Подумаешь: погибнет всего–навсего один город, а, сколько шуму эти земляне поднимают! У них ведь тысячи городов! Как хочешь, а я останусь в номере.

— Ладно, — сказал Сэнди. — Послушай, Полли, как все–таки быть с альфой Центавра? Ты помнишь ее или нет?

Полли скорчила гримасу — Сэнди ей надоел.

— Ты ведь уже спрашивал. Зачем же ты опять задаешь этот вопрос?

— Потому что я альфы Центавра не помню. А ты?

Она посмотрела на него, подняв голову от стола.

А потом, как и предполагал Сэнди, снова опустила, сделала несколько пометок, высокомерно дернула плечом.

— Лизандр, неподходящее ты выбрал время для глупых вопросов. Не время заниматься древней историей хакхлийцев. Я слишком занята, у меня нет времени на подобные глупости — мне необходимо подготовить текст для выступления. Землян ждет несколько сюрпризов — я дам им способ решить кое–какие проблемы.

— О каких сюрпризах ты говоришь?

— Узнаешь, когда я зачитаю речь, — сказала Полли, уронив самодовольную слезу.

Затем вновь занялась своими записями. Листки с записями располагались вверх ногами относительно Сэнди, стоявшего перед столом, и, кроме того, Полли прикрыла их сверху своей похожей на клешню ладонью, поэтому Сэнди никак не мог разобрать, что же она успела нацарапать. Как будто она стремилась скрыть важные секреты?! Было бы что скрывать! Все–таки, временами Полли невыносима!

— Ты не Вышестоящая, — заявил он, — поэтому нечего разговаривать со мной, как с ребенком. О каких проблемах ты будешь говорить?

— О проблемах орбитального барьера, о старых спутниках, которые постоянно сходят с орбиты, и справиться с которыми земляне не в состоянии, — холодно ответила Полли.

— И о других важных вещах. Чин Текки–то лично меня проинструктировал, целиком и полностью.

— Только тебя?

— Да, только меня. Это касается хакхлийцев и не касается землян.

Подобного поворота событий Сэнди не ожидал.

— Полли! Разве я не хакхлиец? Разве мы не из одной когорты?

— Нет, ты не хакхлиец, Лизандр, — терпеливо объяснила Полли.

— Ты — Лизандр Джон Уильям Вашингтон, и если ты не землянин, то кто же ты тогда? Просто пустое место. Теперь оставь меня, Лизандр. У меня много работы.

— И она хлопнула мясистым хвостом по ковровому покрытию, дабы придать словам дополнительный вес. Сэнди был уже возле двери, когда Полли добавила:

— Кстати, ты был почти прав, ты ошибся, но не очень.

Она смотрела на него со злорадным удовольствием, а Сэнди понятия не имел, о чем она говорит.

— Как тебя понимать? — спросил он.

— Ты прав, я не Вышестоящая. Но к словам твоим, чтобы они стали верными, я бы добавила: «пока еще».

По пути в научный центр Сэнди хранил молчание. Он устал от разговоров, потому что то и дело ему задавали вопросы, на которые он ответов не находил, а те, кому ответы были известны (или могли быть известны), почему- то не торопились отвечать (или не хотели). Все они словно сговорились и стараются вывести его из себя! Подумать только, Полли разговаривала с ним, как с младенцем! Это Полли–то! Она определенно заболела манией величия — воображает, что станет в будущем Вышестоящей! Если кто–то и вел себя по–детски, так это она!