Рубеж. Пентакль - Генри Лайон Олди

Вопрос 17. Джоан Роулинг за день стала известной и богатой. Когда наконец украинские фантасты покорят мир? Что для этого необходимо?

Г. Л. ОЛДИ ВМЕСТЕ: Очень хочется ответить нашей любимой цитатой: «ПИСАТЬ ЛУЧШЕ НАДО!!!» Но на самом деле – это условие необходимое, но никак не достаточное. Джоан Роулинг – это феномен, литературный и маркетинговый, в данный момент рядом с ней по популярности даже Стивену Кингу делать нечего – не говоря уже о наших соотечественниках или их российских коллегах. Но если отвлечься на время от феномена Роулинг, во многом сделанного усилиями рекламщиков, хотя книги также хороши сами по себе, и оглядеться вокруг… К примеру, киевлянин Андрей Курков весьма известен во всем мире, издается на добром десятке языков, во многих странах, и тиражи у него немаленькие (хотя и не сравнить, конечно, с Роулинг), и читателей хватает, и на встречи с ним в Германии или в той же Франции читатели валом валят. Чем не мировая известность? Не в таких, конечно, масштабах, как у Роулинг, – но в очень и очень приличных. Мы в этом плане пока не столь известны за рубежом (хотя на просторах СНГ – жаловаться грех!), но и у нас уже вышло несколько книг на польском, на литовском, кое-что на испанском (в Мексике, между прочим!), сейчас готовятся переводы на английский, «заброшены удочки» в Чехию и Испанию… У супругов Дяченко в этом плане ситуация достаточно сходная, да и не только у них. Так что кроме наличия хороших текстов (а они у наших писателей есть!) надо еще и донести их до зарубежного издателя, а там – и до читателя. Нужно ездить, контактировать, связываться по Интернету, знакомиться с переводчиками, с издателями, литагентами; надо уметь подать себя! И тогда, рано или поздно, наших авторов будут читать во всем мире. А нам есть что предложить миру – в этом мы абсолютно уверены!

АНДРЕЙ ВАЛЕНТИНОВ: «Покоряют мир» «Макдоналдсы». А для того чтобы украинская (если имеется в виду все та же «украиноязычная») фантастика стала известна хотя бы дома, для начала надо, во-первых, писать лучше, во-вторых, относиться к книжному делу профессионально и вложить в него очень серьезные средства. Книги – не только часть культуры, но и область экономики.

Будет это очень не скоро. Когда с пальмы слезем.

А с украинской фантастикой вообще – никаких проблем нет. Наши книги продаются даже в Австралии, переводятся, читаются. Мы свое дело делаем.

МАРИНА И СЕРГЕЙ ДЯЧЕНКО: Покорять мир литература не должна. Культура – это не театр военных действий. К сожалению, сейчас многие наши коллеги, особенно молодые, озабочены именно «покорением», думают не о душе своих книг, а об алгоритме медиауспеха – как угадать ожидание масс, попасть в яблочко с темой, героями, приколами…

Мы уверены, что лучше просто делать то, что тебе нравится, то, что хочется рассказать своим друзьям, родителям, детям… Рано или поздно появятся литагентства, издатели, продюсеры – чем раньше, тем лучше, но это зависит не от нас. Главное – ощущать свою «экологическую» нишу, свою неповторимость, не поддаваться новомодным веяниям и прагматизму. В истории цивилизации не раз бывало, что те, кто считался в тени, вдруг высвечивались прожекторами. Вот были чудаки, исследующие плодовую мушку дрозофилу или ничем не примечательную кишечную палочку, – и внезапно фейерверк нобелевских премий за фундаментальные открытия в генетике. Или вспомним феномен латиноамериканского «магического реализма», внесшего огромный вклад в ноосферу, – разве Маркес, Кортасар, Борхес, Льоса и иже с ними что-то «покоряли»? Они просто делали свое дело, настоянное на корнях своей мифологии, национальных особенностей, – и мир сам «прогнулся под них», как поется в одной песне.

Вопрос 18. Есть мнение, что фантасты в своем творчестве проектируют будущее. Каким вы видите его через сто, тысячу лет?

Г. Л. ОЛДИ ВМЕСТЕ: Мы стараемся жить здесь и сейчас, в настоящем, потому что оно – настоящее. О чем бы мы ни писали, в какие миры или времена ни забирались, мы пишем о том месте-времени, где живем вместе с вами. Так что будущего никогда прогнозировать не пытались. Его делать надо, будущее, а не прогнозировать. Тогда, когда оно настанет, оно будет чудесным настоящим, а не абстрактным будущим.

АНДРЕЙ ВАЛЕНТИНОВ: Будущее проектируют в Госплане. Лично я, как фантаст, ничем подобным не увлекался. Но мне кажется, мир будущего ничем принципиальным от нынешнего отличаться не будет, поскольку человек со всеми его достоинствами и недостатками меняться не собирается.

Можно предположить, что через сто лет мы:

– не будем жить в едином мире, количество государств даже увеличится, а раскол между цивилизациями углубится;

– будем по-прежнему воевать;

– технический и научный прогресс некоторое время будет переживать стагнацию, рывок, подобный нынешнему, повторится не скоро;

– к звездам летать не будем;

– глобальных катастроф, угрожающих всему человечеству, не произойдет.

А увидеть будущее сквозь десять веков, пожалуй, никому еще не дано.

СЕРГЕЙ ДЯЧЕНКО: Будущее исследует футурология, и многие произведения фантастики являются ее телом. И это не только те романы, действие которых прямо связано с миром будущего, – скажем, «Машина времени» Уэллса, «Мы» Замятина, «Возвращение со звезд» или «Солярис» Лема, «Трудно быть богом» или цикл братьев Стругацких «Полдень. ХХI век» и пр. и др. Множество произведений и научной фантастики, и даже фэнтези несут в себе прогностическую функцию, потому что исследуют неведомое, экспериментируют с настоящим и прошлым. Оттеняют то, что сокрыто, но что может обнажиться завтра – хотя бы в области психологии и социальных отношений. И это замечательно, этим фантастика отличается от всех иных направлений.

МАРИНА ДЯЧЕНКО: Лично я ничего не проектирую. И что будет в будущем, не знаю. Скорее всего, будет совсем не то, чего мы ждем.

Вопрос 19. Чем занимаетесь в жизни кроме литературы? Какие у вас есть увлечения?

Г. Л. ОЛДИ ВМЕСТЕ: В настоящее время литература для нас – и самое сильное увлечение, и основная профессия, и средство к существованию «в одном флаконе». Нам повезло: мы занимаемся любимым делом и можем при этом не искать дополнительных источников заработка. Разумеется, так было не всегда, но сейчас это именно так.

Но, конечно же, у нас есть и увлечения помимо литературы. Во-первых, это… опять же литература! Мы не только пишем – мы еще и читаем. Много и с удовольствием. И не спрашивайте, что именно. Разное. Полный перечень выйдет столь длинным, что не хватит места ни в каком интервью!

Еще мы оба завзятые меломаны. У нас дома полно аппаратуры (CD, DVD, «виниловые» вертушки, магнитофоны, усилители, колонки…), большие коллекции записей (в основном на CD, но есть и «винил», и магнитофонные записи). Правда, вкусы тут у нас изрядно отличаются. Олег предпочитает джаз, классику, акустическую гитару и авторскую песню, Дмитрий – разновидности рока: хард-рок, симфо-рок, хард-энд-хэви, симфо-металл, арт-рок, психоделику. Есть и пересечения: к примеру, замечательных органистов и клавишников Джона Лорда и Рика Вэйкмана, а также «Blackmore's Night» с удовольствием слушаем оба.

Еще одно общее хобби: вот уже третий десяток лет оба занимаемся карате, окинавским годзю-рю. У Олега черный пояс, у Дмитрия – коричневый.

А еще у нас есть любимые жены и дети, и когда выдается свободное время, мы стараемся проводить его с семьями. Жаль, получается это не так часто, как хотелось бы.

Короче, самое большое увлечение – жизнь.

АНДРЕЙ ВАЛЕНТИНОВ: Работаю преподавателем в Харьковском национальном университете. В недавнем прошлом ездил в археологические экспедиции. Люблю ходить по горам. Собираю книги по истории. Последнее увлечение – создаю большую электронную библиотеку по той же истории.

СЕРГЕЙ ДЯЧЕНКО: С точки зрения психиатра, хобби – это симптом неблагополучия. Все равно как жить с нелюбимой женой и думать, как бы побыстрее встретиться с любовницей… Я это хорошо знаю по себе: долгие годы зубрил анатомию, мечтая о кино, потом просиживал собрания в Институте медгенетики, где нас заставляли часами обсуждать достоинства великого произведения Леонида Ильича Брежнева «Малая земля», – и тосковал по пишущей машинке с неоконченной рукописью романа. И лишь в последние 11 лет, после встречи с Маринкой, хобби стала сама жизнь, работа, путешествия, общение с дочерью, нашими друзьями… Эх, побольше лет этой самой жизни подарила бы нам судьба!

МАРИНА ДЯЧЕНКО: Я ничем не занимаюсь, кроме литературы. Раньше преподавала сценическую речь, теперь оставила.

Вопрос 20. Есть ли у вас мечта? Какая?