Избранные циклы фантастических романов. Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Михеев Михаил Александрович

– Так надо было отправить на гауптвахту. Эх, Крылов, учить тебя и учить. А вы что встали? Всем по наряду, у нас вон нужник не выкопан.

– Да ты…

– По два наряда, – полгода назад Сергей и подумать бы не мог о том, что сможет вот так, безразличным голосом, командовать. Прямо умер в нем прапорщик. Однако на того, кто претендовал на место руководителя мятежа, это не произвело впечатления.

– Ты что себе позволяешь, мальчишка!

Хромов встал, широко улыбнулся, перехватил стоящую рядом СВТ и, благо дистанция позволяла, тут же коротким, слитным движением врезал собеседнику прикладом в челюсть. Получилось вполне неплохо, уроки Громова даром не пропали. Только ноги бузотера мелькнули в воздухе, и покатилось упитанное тулово в кусты.

– Крылов. Этого – на «губу». Пускай малость посидит да о своем поведении хорошенько подумает. – И, посмотрев на опешивших от быстроты и жестокости расправы людей, рявкнул: – Разойдись, макаки!

Крылов сноровисто подхватил ушибленного, похоже, так и не сообразившего, что произошло. Рывком поставил на ноги, выдернул из его кобуры наган и без особых усилий поволок едва переставляющее ноги тулово к вырытой на отшибе землянке. Откровенно говоря, как таковой гауптвахты у них не было, но конкретно это помещение было уговорено в таком качестве, случись нужда, использовать. К примеру, в последние дни там держали пленную немку. Проследив за ними равнодушным взглядом, Хромов развернулся, успел заметить в руках Ильвеса и Селиверстова пистолеты, отрицательно покачал головой. Стволы исчезли как по волшебству, но не приходилось сомневаться: случись нужда, их живо извлекут на свет божий. И применят – война приучила этих людей стрелять не задумываясь.

– Э-э… Товарищ командир.

– Ну, чего еще? – Сергей плюхнулся на еще не успевшую остыть скамью. Вновь повернулся к пришедшим. – Или вам двух нарядов на копку сортира мало?

– Товарищ командир, – этот человек был похож на типичного интеллигента. Худощавый, аккуратный, даже в очочках. И, судя по всему, имел в голове мозги, а значит, был куда опаснее получившего свое здоровяка. – Мы все-таки хотели бы выяснить. Нам стало известно, что вы хотите опять что-то учинить. И подвергнуть наши жизни опасности.

– Не понял, – Хромов и впрямь был удивлен. В самом деле, такие слова ожидаемы от американца из одного с ним времени. Но здесь и сейчас… Неожиданная фраза, абсолютно. – Вы у нас кто вообще?

«Вообще» оказалось учителем химии из местной школы. Отоваренный прикладом – какой-то чиновник по вопросам снабжения городского уровня. Шестерка при власти, в общем, отсюда и привычка хамить. Не успел перестроиться под новые реалии, бывает. Или резкое изменение статуса несколько раз за последние дни сбило ориентиры. Такое Хромов в последнее время наблюдал не раз. Вот и понесло Остапа… Впрочем, хамов удар в морду приводит в чувство моментально. Проверено не раз, и нынешний случай не исключение. А попробовал бы Сергей с ним по-человечески поговорить, тот орал бы еще сильнее, ибо – дурак. А дураки вежливость принимают за слабость.

Присоединившихся к ним вооруженных (все еще) орлов переговорщик, очевидно, не счел нужным представлять. И так видно – просто люди двинули за своим бывшим начальником, которым толстяк, собственно, до недавнего времени и являлся. И сейчас они, судя по испуганным рожам, проклинали себя за это решение.

Но мозговой центр – этот химик, явно. Классический либерал конца девяностых, начала двухтысячных, если судить по поведению. И сформулировал мнение толпы он достаточно четко. Они бы желали отсидеться до прихода Красной армии. Вот так, не больше, не меньше. И это едва не вызвало у Сергея приступ нездорового хохота.

– Ага, ага, знакомо. Дронты должны выжить…

– Чего? – удивленно спросил из-за плеча Селиверстов.

– Да так, присказка, – усмехнулся Хромов. Не объяснять же абсолютно непосвященному человеку сюжеты мультхитов будущего[107]. – Как считаешь, что с ними сделать?

– Да расстрелять их всех, как предателей и саботажников.

– Просто, дешево, сердито… Ну, если ты так думаешь…

Сергей щелкнул пальцами, и те, кто пришел с ним на бронепоезде, тоже защелкали в ответ. Затворами. Несостоявшиеся участники переворота в отдельно взятой части моментально сбились в кучу, сообразив, очевидно, что сделали глупость, решив покачать права, но Хромов, внезапно передумав, махнул рукой:

– Оружие бросили – и на «губу» все, живо.

Когда инцидент был исчерпан, Селиверстов удивленно поинтересовался:

– Почему так…

– Мягко?

– Наверное…

– Скажи, ты читал Беляева?

– Кое-что.

– И как, «Человек-амфибия» понравилась?

– Ну… Да.

– И какой там лучший персонаж?

Селиверстов задумался. Хромов улыбнулся:

– Не старайся. Любой ответ неверный.

– Это почему?

– Да потому, что нравиться должны положительные персонажи. И, в принципе, все построено так, чтобы именно они приходились по сердцу. Беляев – он талант… Но я спрашиваю не про нравится или нет, а про лучшего.

– Старшой, не тяни резину, а? – поморщился товарищ. – Вот ты умный-умный, а такую заумь иногда несешь…

– Ну хорошо, хорошо. Так вот, лучший персонаж там – Педро Зурита. Тот, который главгад. Но он лучше всех прописан, а еще умен, решителен, деятелен… Остальные, извини, рядом с ним инфантилы.

– Кто-кто?

– Ленивые и нерешительные. Так вот. У этого самого Зуриты есть фраза… Дословно не вспомню сейчас, но что-то вроде: «Я не мешаю другим топиться, если этим они не мешают мне». И я, в полном соответствии с его мировоззрением, не собираюсь никого больше спасать. И наказывать не буду, смысла напрягаться не вижу. Пускай уходят. Когда мы закончим работу и вернемся, то сядем на бронепоезд и рванем отсюда. А они пускай уходят. Без оружия, припасов. С висящими на хвосте немцами. То же самое, что расстрелять, только сами мараться не будем. Выживут – их счастье, нет – значит, хотя бы отвлекут погоню. Вот и вся любовь, парни. А теперь замолчали и продолжаем готовиться, нам скоро выходить.

С занятой ими позиции город был как на ладони. Заброшенная церковь, видевшая, небось, еще Наполеона, рассыпаться, несмотря на возраст, не собиралась. Строили предки качественно, а дерево при правильном уходе – материал долговечный. Стояла она на холме, невысоком, практически не выделяющемся. Но, с учетом строения, холм этот разом превращался в господствующую высоту. Красивый он был, вокруг луг, даже сейчас пожухшая от дождей трава впечатляла. Хорошее место, светлое, неудивительно, что именно здесь церковь и воткнули, а четыреста метров для привыкшего ходить пешком человека – не расстояние. Забросили же храм сравнительно недавно, уже при советской власти. Даже стекла еще не все успели вылететь.

По балкам давным-давно лишившейся колоколов звонницы важно, будто куры, прогуливались голуби. Толстые, наглые. Непуганые. Это плохо – они после первого же выстрела взлетят, демаскируя укрытие. Но выбирать не приходилось, слишком опасно подходить ближе, немцев в городе до хрена и больше. А другой удобной точки попросту нет. Оставалось единственное – обеспечить возможность быстрого отхода. Впрочем, как раз с этим проблем не было, лес рядом.

К встрече большого босса немцы подготовились качественно. Столько войск в этом городишке, наверное, отродясь не видели. Абсолютно ненужных, кстати, однако здесь и сейчас их командование не могло позволить себе ударить в грязь лицом. Вот и топтались по улицам орлы в форме цвета полевой мыши, с винтовками на плечах и уставнобдительными выражениями на рожах. В бинокль это было видно совершенно четко.

Сергей отложил в сторону бинокль, осторожно, словно в первый раз, погладил рукой теплое ложе винтовки. Не давно ставшей привычной СВТ, а трофейного маузера. Зато с оптическим прицелом и, случись нужда, бросить не жалко будет. Пристрелял он оружие тщательно и надеялся, что с такого расстояния шансы попасть имеются неплохие. Главное – не спешить, быть снайпером – удел терпеливых. Себя Хромов снайпером не считал, разумеется, но и совсем уж профаном не был, так что рассуждать о нюансах мог, как сам полагал, вполне компетентно.