Зулкибар (Книги 5-7) (СИ) - Марина Владимировна Добрынина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Даже в мыслях такого не было, - улыбаясь, мурлычет мой родитель.
Думаю, стоит проверить дом на следящие заклинания и сменить защитные блоки.
Ларрен обнимает меня покрепче за талию, наклоняется, целует за ушком и шепчет:
- Телепортируемся отсюда, мне не нравится, как на меня смотрит вон та брюнетка.
- Акбилония? Не обращай внимания, она просто дура. Арей.
Мой родитель вздрагивает, когда я называю его сокращенным именем, понимающе усмехается, и демонстративно подчеркнуто откликается:
- Верлиозия?
- Не приглашай больше Акбилонию на мои праздники, - советую и ставлю перед фактом, - мы уходим.
- Присматривай за ней, Ларрен, - успевает повторить свое пожелание Аргвар, прежде чем мы телепортируемся на берег моря, где стоит дом. Теперь мой. Точнее, наш с Ларреном. Надеюсь, гостей мы не увидим хотя бы в ближайшие несколько месяцев.
Ларрен
В первый день я сирен, конечно, не увидел. Во второй - тоже. Показались они мне день так на четвертый, когда я вышел, наконец, к морю. Вернее, выполз, чтобы упасть на песок, послушать, как тихо шумят, вернее, даже шелестят волны, подумать над тем, кто я теперь, и что делать дальше.
Очаровательная девушка - тоненькая, но грудастая, с зелеными, похожими на водоросли волосами, выплыла из воды и, хихикая, сказала такую скабрезность про нас с Верлиозией, которую я даже воспроизвести не решусь.
- Да, - говорю, - именно так.
- А ты, хи-хи, ее новая игрушка.
- Именно так.
- А можно я с тобой поиграю?
Ну что я могу на это сказать?
- Можно, - отвечаю, - а как?
- Пойдем со мной, покажу.
Она улыбается и подплывает чуть ближе. Смотрю на нее, такую вольную, такую привлекательную и только медленно проговариваю:
- Я не могу дышать под водой.
- А я тебя научу! Это просто!
- Научишь? А еще чему ты можешь научить?
На очаровательной мордашке сирены появляется раздумье. Она облизывается, глядя мне в глаза и проговаривает:
- Тебе, маг, многое может быть интересным. Впрочем, хочешь, я тебе спою?
- Хочу, - отвечаю, - никогда не слышал пение сирен.
Она улыбается и начинает петь. Восхитительные звуки. Невероятно широкий диапазон, и мелодия - изменяющаяся, но в то же время постоянно повторяющаяся, просто слегка измененной.
Сам толком не понимаю, как в моих руках появляется семиструнный бахтейн. Как давно я не играл на нем, не чувствовал его тяжести. Пальцы стали мягкими и непослушными, но, пусть не сразу, мне удается поймать ритм.
Сирена напрасно старается. После моих долгих и безуспешных попыток снять с себя рабское клеймо, я научился противодействовать большей части разновидностей магии разума, а потому могу сейчас просто наслаждаться музыкой. Впрочем, кажется, сирену мое противодействие тоже не смущает.
- Ватала, что ты делаешь?!
Гневный окрик Веры все портит. С неудовольствием откладываю инструмент в сторону. Сирена испуганно скрывается в море.
- Иди сюда, - говорю я своему ручному дракону, и она послушно присаживается рядом.
- Ну что ты боишься? - спрашиваю я, обнимая Верлиозию за плечи, - знаешь ведь, я не беззащитен.
- Я испугалась, - шепчет она, утыкаясь лбом в мое плечо, - они на такое способны...
Из воды выныривает зеленоволосая головка и недовольно произносит:
- Верлита, я просто играла!
- Знаю я, как ты играешь, - бормочет Верлиозия, не делая, впрочем, попыток сотворить из сирены какую-нибудь морскую лягушку.
- Ты дурочка, - отвечаю я и добавляю, - малолетняя.
- Идиотка, - отвечает Вера.
- Ага.
Сирена ныряет в воду, взмахнув хвостом, потом вновь появляется. На ее лице - широкая улыбка.
- Он хорошо играл, Верлита! Твоя игрушка нам нравится!
Нам?
Из воды тут же появляются еще несколько приятных дамских лиц.
- Он милый! - вразнобой произносят они, - когда он тебе надоест, отдай его нам! Мы будем играть вместе.
Вера обнимает меня, прижимается ближе и шепчет:
- Не отдам. Мой.
А мне приятно. Мой - я так часто это слышал. Так часто думал о том, что я чей-то, а не свой, и каждый раз это рождало в душе протест. Всю жизнь свою я сопротивлялся, лишь бы не быть чьим-то, а сейчас это доставляет удовольствие. Пусть ненадолго, ведь быть рядом с драконом невозможно. Но я наконец-то, уже в немолодом возрасте, понял, что значит - принадлежать кому-то и радоваться от этого. Меня приручили. И это приятно.
