Стажёр - Игорь Власов

– Ну и что? Башни неплохо справляются с этим, – возразил Фрайс. – Насколько я знаю, охотников не меньше гибнет в Лесу в обычное время, чем при Исходе.

– Все ты понимаешь, – глядя в глаза Фрайсу, сказал Рич. – Ты можешь хорошо прикидываться глуповатым Алхимиком перед Верховным и его компанией, но я-то тебя хорошо знаю. Не перебивай, – Рич поднял руку. – Наступает время перемен. Хотим мы этого или нет.

Я вижу два пути развития событий. Первый – это то, что Лес будет все так же неспешно наступать. Тогда, быть может, ты спокойно доживешь до глубокой старости. Я знаю, что для тебя предпочтителен этот вариант. Но будешь ли ты спокоен за будущее своих детей? Не думаю. Не говоря уж о внуках. Первый путь даст отсрочку на двадцать, максимум тридцать лет. И даже если это так, то именно сейчас самое время начинать проводить преобразования.

– Второй вариант… – Рич тяжело вздохнул. – Мне кажется, что нам просто везло. Последние десятилетия Исходы были слабые. До башен докатывалась лишь слабая их волна. Я сам не сразу понял. А теперь просто уверен. Лес все это время копил силы. Представь, что случится, если Исход ударит по башням всей своей силой? – Рич еще раз тяжело вздохнул. – Да, ты прав, я сжился с этими людьми. Моим домом уже давно стало Прилесье. Но дело даже не в этом. Я давно еще, будучи студентом магистратуры, задумался об одной вещи. Тогда мне пришлось перекопать кучу архивных документов, но я нашел любопытные, подтверждающие мои мысли факты. Получалась интересная картина. С одной стороны, Город во все известные нам времена старался всячески дистанцироваться от жителей Прилесья. Как и сейчас, передача любых технических изобретений, машин и так далее, не говоря уже о снабжении современным оружием, преследовалась по Закону. С другой стороны, в тяжелые времена Город всегда приходил Прилесью на помощь. В приснопамятную эпоху Арчи Мудрого, после особо сильных Исходов, горожане помогали восстанавливать разрушенные поселения охотников и собирателей. Снабжали одеждой, давали различные орудия труда и так далее. Или, как сравнительно недавно, Город выступил примиряющей стороной в столкновениях северян с южанами.

Я задался естественным вопросом, почему так происходит. Ответ один. Городу выгодно использовать в качестве живой преграды людей Прилесья. Они в процессе своего существования сдерживают быстрое распространение Леса. То, что остается после очередного Исхода, или съедается, или выкорчевывается для дальнейшей культивации, или просто уничтожается. С другой стороны, Город всегда боялся, как бы охотники не позарились на его сытую жизнь. Вследствие этого всем известные запреты, облеченные в Законы. – Рич остановился, чтобы передохнуть. – Плесни мне еще вина Фрайс, давно не приходилось так много говорить.

– Ты умный, Рич, – с уважением проговорил Фрайс, наливая тому вина. – Не зря Главный Архивариус выделял тебя на нашем курсе. – Теперь послушай меня, – он секунду поколебался, потом наполнил и свой бокал. – Ты мой старый друг. Пожалуй, единственный. Поэтому буду честен с тобой. Хранители прекрасно понимают это. Но что должно произойти, чтобы изменили Законы, я не представляю. Наверное, если только Лес прорвется за Быструю Воду.

– Но тогда будет слишком поздно! – Не удержался Рич.

– Что вилять нам с тобой? – Фрайс одним залпом осушил свой бокал. – Люди давно уже проиграли эту схватку. После того самого Первого Исхода. С тех пор так и повелось. Лес наступает, люди отходят. Мы-то с тобой знаем, что это только вопрос времени. – Он плеснул себе еще вина. – По молодости казалось, что мы-то сумеем все изменить. Конечно, мы же такие умные! Найдем Старый Город, откроем всем глаза. – Фрайс глотнул еще вина и, с горечью в голосе, продолжил: – А сейчас я понимаю, что даже если бы нам тогда и удалось осуществить задуманное, то это ничего бы не изменило. Людям не нужна правда. А главное, никому не нужны перемены. Как столетиями праздновали Исход, укрывшись за высокими стенами, так и будем праздновать. А как же Старый Город, спросишь ты? А пусть он так и останется просто красивой легендой. Все это всегда держалось в строжайшем секрете от обывателей. И сейчас я уверен, что это правильно. Вот ты мне все пытаешься рассказать о надвигающейся угрозе со стороны Леса. Возможно, ты и прав. Да, да, я говорю совершенно серьезно. Тебе наверняка виднее, ведь ты прожил там столько времени. А знаешь ли ты, что существует и другая, еще более реальная угроза? – Фрайс принялся ходить взад-вперед.

– Степняки расплодились уже настолько, что все пристальнее поглядывают в нашу сторону. Верховный, по подсказке Судьи, пытается приобщить их к ценностям Великого Города и таким образом избежать открытых столкновений. Все дороги забиты идущими туда обозами с дармовым продовольствием. Но мне кажется, что это заигрывание ни к чему хорошему не приведет. Это же надо, открыли границы, и теперь эти дикари целыми ордами заселяют Средние Земли. Как результат, коренные жители вынуждены уходить подальше от своих родовых мест. То там, то здесь вспыхивают вооруженные конфликты. Судья твердит, что это временно, что, мол, в скором времени произойдет смешение народов и настанет Эра Равновесия. Это же полный бред! Каждый ребенок знает, что у дикарей во все времена было табу на браки с иноземцами. Они искренне верят, что их прародительницей была священная Кобыла Лау-Тын, которая родила и вскормила первых степняков. И теперь в их жилах течет ее молоко. А кровосмешение с иноземцами есть страшный грех. – Фрайс остановился, чтобы перевести дух. – Так что неровен час, тут такое может начаться, что впору будет всем взывать к Ушедшим Богам и просить вернуться.

– До меня доходили слухи об этом, – Рич невозмутимо выслушал длинную тираду Франса.

– Слухи, – Фрайс снова уселся в свое кресло. – Знаю я, о чем ты думаешь. Конечно, сейчас бы очень пригодились древние технологии Старого Города. Но это лишь недостижимая мечта. И ты это не хуже меня знаешь.

– Есть еще один шанс, – тихо сказал Рич. – Я, кажется, нашел Его.

– Кого его? – не понял Фрайс.

– Его, – так же тихо повторил Рич.

Фрайс набрал в легкие воздух, потом тихо выдохнул и принялся молча расхаживать по залу. Он всегда так поступал, когда находился в возбужденном состоянии. Рич это знал, поэтому просто наблюдал за ним.

– Ты уверен? – нависнув над Ричем, спросил наконец он.

– Тогда, двадцать лет тому назад, я был уверен, – Рич отвел глаза, – сейчас я хочу, чтобы ты тоже посмотрел на него. Второй ошибки быть не должно.

– Где? – Фрайс снова заходил от камина к столу и обратно. – Где ты его откопал?

– На болотах. Охотники нашли. – Рич с хрустом откусил яблоко. – Да перестань ты ходить туда-сюда. У меня скоро шея отвалится!

– На болотах? – Фрайс остановился. – Это не та история со стычкой южан с северянами?

– Быстро до вас информация доходит, – жуя, пробормотал Рич.

– Судья тут рвал и метал вовсю, – улыбнулся Фрайс, видимо, вспомнив что-то забавное, – ты же знаешь его благосклонное расположение к югу.

– Нет, – Рич насторожился. – Первый раз слышу.

– Ну, это давняя и долгая история, – Фрайс тоже взял яблоко и наконец уселся в кресло. – Расскажу как-нибудь в другой раз. Так что,' правду рассказывают, что твой найденыш пятерых один уложил, или врут, как всегда?

– Десятерых, – Рич взглянул на Фрайса. – Голыми руками.

– Интересно, – Фрайс погладил себя по лысине. – Но ты же не из-за этого решил, что это Он?

– Естественно, я его в первую очередь прощупал, – в негодовании Рич вскинул брови.

– И?

– И ничего. Никакого контакта. Ни в одну, ни в другую сторону.

– Может, хорошо закрылся? – недоверчиво произнес Фрайс.

– Я уже обжегся двадцать лет назад, ты помнишь, – Рич отпил один глоток.

– У тебя Дар сильнее, поэтому я и хочу, чтобы ты с ним встретился лично. Что-то исходит иногда от него. То, что можно по ошибке принять за Дар. Это случается редко, только когда он сильно взволнован. Или во сне, когда что-то ему снится, наверное. Мои охотники рассказали, что он взял ядоплюя на руки и тот спокойно пошел к нему. – В голосе Рича прозвучали нотки легкой зависти. – И это после того как тот атаковал его.

– Интересно, – Фрайс внимательно слушал Рича.

– Меня убеждает, конечно, не это. То, что он обладает огромной силой и говорит на несуществующем языке, да и не понимает простейших вещей, это, конечно, очень странно. Но я пошел на одну хитрость, – Рич сделал паузу.

– Свел его с Нийей.

– С той отверженкой с Приграничья?

– Да. С той самой.

– Интересно, – в который раз произнес Фрайс, – и что она ему сказала?

– Вот это самое интересное, – Рич наклонился вперед. – Она ему не сказала. Она у него спросила. Точнее, попросила. – Рич откинулся на диван.

– Я следил, покуда мог, но она увела его так глубоко, что я не рискнул последовать за ними. Понял только, что она попросила его показать ей то, чего нет. И он ей это показал.