Ойме - Алёна Моденская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Но я же ничего такого не имела в виду.
— А она это знает. Потому так смело тебя и вышвырнула. Интуитивно понимает, что реальной угрозы нет, поэтому ведёт себя как… ну, ты понимаешь. И ей кажется, что она такая крутая, сильная и вообще хищница. А на самом деле, она просто дура.
— Почему это? — У Лёки пазл всё не складывался.
— Как бы тебе объяснить. — Марина почесала бровь. — Вот смотри. Тебя она выкинула, но тебе-то всё это параллельно по большому счёту. А вот если бы на твоём месте была женщина-огонь вроде Тины, — Марина указала подбородком на администраторшу, — что бы сделала эта баба-дура?
— Что? — Лёка смотрела, как Тина, прижавшись плечом к простенку, разговаривала по телефону. Наверное, с Робертом.
— Что. Да ничего. Когда появится настоящая хищница и станет активно отбивать у неё парня, баба-дура будет делать вид, что ничего не происходит. Максимум — напишет пару слезливых постов в женских группах. Мол, у её парня другая, а она всё знает, но молчит, а сделать ничего не может. Пожалейте её все. И так, пока он её сам не бросит.
— Ты думаешь? — с сомнением спросила Лёка.
— Я знаю. — Марина смотрела на букет из сухих листьев. — Сама так делала. Когда появилась Каролина. Её-то не заблочишь. Вернее, я пыталась, но она рассказала Егору. Он понял, что я залезла в его телефон, и устроил скандал. В общем, в нашем случае дурой была я.
— Н-да. — Лёка снова оглянулась на Тину, которая мурлыкала что-то в трубку, пальчиком водя по обоям. — И что парням в таких девицах нравится?
— А давай спросим, — задорно улыбнулась Марина. — Август!
Лёка резко обернулась. Оказывается, мимо буфета с букетом разноцветных листьев как раз проходил Август. Он остановился и уставился на Тину, которая стояла к ним спиной.
— Ну? — не глядя на Марину, спросил Август.
— А почему вам, мужчинам, нравятся именно такие девушки?
— Какие? — Август так и таращился на Тину.
— Ну вот как твоя подружка.
— А какие должны нравиться? — Август наконец повернулся к Марине. — Такие, как ты, что ли? Или как эта страшила? — Август указал на Лёку. — Я ж не идиот.
У Лёки обычно при его близком появлении щёки пылали, и она поскорее отворачивалась. А теперь ещё сильно защипало в носу и глазах.
— Слышь, Серпень, а ты не офигел часом? — громко, с вызовом, спросила Марина. — Думаешь, раз сынок хозяйки, так всё можно?
Задавить слёзы не получилось, Лёка против воли разревелась.
— А чего я сказал? — насмешливо спросил Август.
— Что происходит? — спросил голос Валерия Алексеевича.
— Ничего особенного, — ответил Август. — Просто назвал страшилу страшилой, вот и всё.
Где-то хихикнула Тина. Этот звук подействовал, как спусковой крючок. Лёка, не разбирая дороги из-за пелены слёз, рванула прочь из буфета. Отшвырнула кого-то с дороги, споткнулась, врезалась в угол. Потирая ушибленную бровь, добралась-таки до раздевалки. Стащила униформу, бросила куда-то.
Попыталась остановиться. Но рыдания не уходили, все мышцы сводило судорогами, слёзы лились потоком. Лёка шмыгнула, чтобы перевести дыхание, протёрла глаза. А он в сущности прав. Из зеркала на неё смотрело собственное опухшее мокрое лицо. Волосы растрепались, рот скривился, глаз не видно.
Ну и пусть. Лёка накинула куртку и вышла из раздевалки. Откуда-то доносился голос Марты, которая кого-то отчитывала. Но Лёке уже было всё равно. Она вылетела из кафе и, спотыкаясь, побежала домой. Ну и пусть её теперь уволят, так даже лучше. Родители-то оказались правы. Весь её пируэт с самостоятельностью с треском провалился.
Верно мама говорит — надо устроиться к папе в мастерскую. Без разницы, кем. Главное, что там она будет дочкой владельца, и никто не посмеет так с ней разговаривать.
Холодный воздух выветрил слёзы и стянул лицо сухой плёнкой. Лёка остановилась у забора Дома культуры. Погримасничала. Вроде стало лучше — и мышцы двигались, и вообще дышать уже легче.
Захотелось арбуза. Лёка зашла в супермаркет. Хорошо, что будний день, народу мало. Можно выбрать арбуз без очереди. Загрузив десятикилограммовую бахчу в тележку, Лёка пошла было на кассу, но остановилась. Взяла ещё большую пачку чипсов с беконовым ароматизатором, коробку зефира в шоколаде и медовик по акции.
Затрещал смартфон — звонила Марина. Нет уж, хватит на сегодня. Лёка отключила телефон и пошла на кассу.
Дома решила сварить кофе. По своему рецепту — со сгущёнкой и сливками. Взбила смесь, положила в чашку. Отвернулась, чтобы поставить турку на плиту. Пока кофе варился, наблюдала, как тётя Тамара среза́ла разноцветные пышные георгины в палисаднике.
Ну и пусть. Пусть парням нравятся надутые куклы. Вычурные, сплошь искусственные. Пустые внутри. Зато, если не тратить энергию на отношения, можно сохранить нервную систему и построить карьеру.
Только вот где её теперь строить? Из кафе-то, наверное, придётся уйти. Что там мама говорила? Экономика? А почему бы и нет? Занятие не хуже других. В конце концов, мама же потом захочет уйти на пенсию, и кому-то нужно будет её заменить.
Тётя Тамара наклонилась и швырялась под балконами — что-то выкапывала. Откуда-то из-за припаркованных машин появилась всадница. Одетая в пёстрое длинное платье и такую же накидку на голове, она восседала на белом коне, как королева. Медленно ступали копыта по мокрому асфальту, усыпанному жёлтыми листьями.
Всадница повернулась и посмотрела прямо на Лёку. Красивое лицо Русалины было бледным и полупрозрачным. Оно медленно растворилось, обнажив кости белого черепа.
Наездница отвернулась и уехала за угол дома. Тётя Тамара достала из-под порога грабли и начала собирать опавшую листву в кучу.
За спиной что-то зашипело. Кофе! Пока Лёка таращилась в окно, напиток вскипел и убежал. Теперь ещё и плиту отмывать. Перехватив турку, Лёка повернулась к столу, где оставила чашку. Но там уже сидела Груша и, засунув мордочку с поджатыми ушками в чашку, во всю угощалась сгущёночно-сливочным муссом.
— Ну все против меня! — Лёка вернула турку на залитую кофе плиту. Снова захотелось плакать.
Опустошив чашку, Груша уселась на стол и начала вылизываться, довольно щурясь и водя лапкой по мордочке.
— Я вам не мешаю? — спросила Лёка, наклоняясь к кошке. Та глянула на неё с выражением «ты ещё здесь?».
Лёка взяла кошку и спустила на пол. Отучить бы её лазить на стол, да вот теперь даже непонятно, как в ветклинику идти. Стыдно там показаться — все думают, что она навязчивая. Уродливая, да ещё навязчивая. Ну и пусть.
Разрезав арбуз, наложив чипсов в глубокую миску и выстроив кусочки медовика на блюде, Лёка завернулась в плед и
