Лидер - Иоланта Палла

спокойствием, — вам нужно поговорить с Игорем. Понятно, что любовь прошла, как всегда бывает, но посмотри на все со стороны. Думаешь, семьи держатся на чувствах? В наших кругах не семьи, а кланы, и процветают они только благодаря холодному сердцу. Ты сейчас расстроена, но и Игорь тоже. Человек оступился. Так бывает.

— Он поднял на меня руку, мама.

— Ты знаешь его лучше, чем мы. К тому же, ни я, ни отец не вмешивались в ваши семейные разборки, — она хватает из вазы конфету и нервно сдергивает с нее обертку, — мужчина никогда не пойдет к другой женщине просто так.

— На что ты намекаешь?

— На что я намекаю, — мама фыркает, закидывая конфетку в рот, пока я часто моргаю, пытаясь держать себя в руках. — Ты у нас тоже девочка далеко не подарок. Ты его привела и слепила себе под стать. Теперь принимай последствия своего выбора с достоинством. Нельзя, чтобы скандал прогремел на весь город. Иначе репутация отца полетит к чертям.

— Тебя не волнует то, что он принуждает меня к…

— Вы в браке, Маша. Насколько я помню, ты не так давно говорила о детях и о том, что вы уже над этим активно работаете.

Я поджимаю дрожащие губы и сжимаю пальцами подол сарафана, не веря своим ушам. Ее слова летят мимо ушей, потому что я непроизвольно отключаюсь от реальности, в которой вместо поддержки матери получаю жесткое равнодушие. Может, в ее речи есть доля правды, но я не смогу жить с Игорем после всего, что между нами произошло. Он уже не тот человек, с которым я мечтала состариться, вырастив общих детей. Я стремилась ему помочь достичь высот и просила отца о помощи, но сейчас все изменилось. От безвыходности у меня болезненно скручивало все внутренние органы, и я не знала, как выплыть на поверхность, оказавшись на самом дне. Я погрязла в мыслях и не заметила, что в гостиной появился еще один человек.

— О чем секретничаете? — папа садится рядом, а я вздрагиваю от неожиданности. — Что такое? Почему глаза на мокром месте? — ловлю мамин предупреждающий взгляд и выжимаю из себя улыбку.

— Все хорошо, — беру свою чашку с холодным чаем и прячу боль за глотком безвкусного напитка. Я не хочу огорчать отца и тем более становиться причиной его плохого самочувствия. В этом мама права. Он посвятил всю свою жизнь работе и добивался успехов, чтобы нас обеспечить. Если я сообщу ему о выходках Игоря, то неизвестно, чем обернется этот конфликт. Я обязана найти выход из ситуации и не вмешивать родных, но как это сделать?

— Скромница наша, — мама посмеивается, хотя глаза отражают арктический лед, — ой, Серёжа… Снова тест отрицательный. Вот и переживает, что внуков нам не подарит, а я говорю, что все впереди. Все еще будет. Главное, верить друг в друга. Так ведь, дочка?

— Да, мама, — киваю, когда папа обнимает меня за плечи, — именно так.

26

Четыре года назад

Родительский дом я покидаю полностью опустошенная и безжизненная. В груди расползается едкая обреченность, которую я не могу контролировать. Игорь загнал меня в клетку и закрыл дверь на замок, оставляя ключ себе любимому и в одном экземпляре. В глубине души я надеялась на то, что мама сможет мне помочь. Хотя бы попытается найти выход из сложившейся ситуации, но она неожиданно для меня перешла на сторону неверного зятя. Я удивлена, обескуражена и убита одновременно. На автомате называю таксисту адрес подруги и весь путь до нее сдерживаю желание разреветься. Зато, как только Ирина открывает дверь, эмоции бурным потоком вырываются наружу.

— Твою же… — она обнимает меня крепко-крепко, пока я содрогаюсь от рева на ее плече. — Машунь… Успокойся…

Упиваясь собственной болью, я слишком поздно замечаю, как подруга напряжена. Поспешно вытирая щеки ладонями, я отстраняюсь и стараюсь сдерживать всхлипы, которые продолжают вырываться из груди. Мой взгляд непроизвольно падает на мужскую пару обуви на коврике. Становится очень неловко, что я помешала Ире устраивать личную жизнь.

— Прости, Ир, — сиплю, вжимая ногти в сумочку, — я должна была позвонить… Я пойду…

— Стоять! — подруга резко разворачивает меня, когда я собираюсь уйти, и складывает руки на груди. — Ты как раз-таки вовремя.

— Что? Почему?

Она прикусывает нижнюю губу, бросает взгляд в сторону кухни и тянет за собой. Еле успеваю разуться и замираю в дверном проеме, увидев, кто находится в гостях у подруги. Сердце в тот же миг совершает болезненный оборот и подпрыгивает до горла. Лёня прожигает меня взглядом в то время, как я отвожу свой на огромный букет цветов, покоящийся на соседнем стуле. Я никогда не была ревнивой, но, увидев такую картину, по легким ударило жаркой волной. Неужели он и Ира стали близки? Глупая и одновременно жалящая мысль вынуждает сжать сумку еще сильнее, чем я сдавливала ее пару минут назад.

— Проходи, Машуня, — Ира начинает суетится около чайника, а я с трудом проглатываю огромный ком в горле, — ты вовремя. Не пришлось тебя вызванивать.

Я ничего не отвечаю, продолжая стоять на месте, и ощущаю, что Леонид не сводит с меня глаз.

— Я не собираюсь быть Купидоном, — Ира толкает меня к стулу, на котором мирно лежит букет, — но спасательную миссию одобряю.

Ирина садится за стол и пододвигает мне кружку с ароматным чаем. Мозг функционирует заторможено на слова Ирины.

— Это тебе, — раздается сбоку голос Филатова, и мне приходится все же заглянуть ему в глаза. Лёня берет букет и впихивает мне в руки, несмотря на мое позорное замешательство.

— Спа-а-асибо, — щеки стремительно покрываются румянцем, и я опускаюсь на стул, ощущая себя не просто глупым созданием, а ревнивой дурочкой, которая на проявление подобных чувств не имеет абсолютно никакого права, — какой еще спасательной миссии?

Ирина переводит взгляд с меня на Леонида и тяжело вздыхает, заставляя мою истерзанную