Пороховой погреб Европы - Александр Григорьевич Задохин

организовал собственную военную канцелярию, скомплектовал «теневой кабинет», все серьезнее включался в иностранную политику, проталкивал своих людей на ключевые посты.

Некоторые весьма влиятельные круги в Вене желали войны с Сербией и искали только повода для этого. «Ну, теперь мы сведем счеты с Сербией!» радостно воскликнул министр иностранных дел Австрии граф Бертхольд, узнав об убийстве Франца-Фердинанда. С таким же энтузиазмом эту весть восприняли и в Берлине. Это лишний раз показывает, насколько безответственны были европейские политики образца 1914 года и до какой степени они не представляли себе всей глубины открывшейся перед ними пропасти. Любопытно, что и в наше время, в начале XXI века, в среде европейских лидеров, похоже, снова появилась генерация подобных недоумков. Во всяком случае, агрессия НАТО против Югославии в 1999 году заставила об этом всерьез задуматься.

…Будапешт?

Убийство эрцгерцога вызвало в Будапеште взрыв ликования. Исчез наиболее одиозный политический деятель, так ненавидевший венгров!

Будучи автономным государством в составе австро-венгерской «дуалистической монархии», Венгрия имела собственные парламент и правительство. Ее правящие круги крайне опасались преобразования «дуалистической» Австро-Венгрии в «триалистическую» Австро-Венгро-Югославию. Идея триализма имела немало сторонников, ее вполне разделял и наследник Франц Фердинанд. Его восшествие на престол грозило Венгрии утратой ее гегемонии в Хорватии и других славянских землях.

Существовали и внешнеполитические причины, которые толкали радикальных венгерских деятелей на обострение международной обстановки. Эти деятели открыто требовали уничтожения Сербии, «мешавшей дышать» Венгрии. Убийство эрцгерцога давало возможность раз и навсегда покончить с ненавистной Сербией. Венгерский лидер граф Тиса, опытный и беспринципный политик, был душой «военной партии» в Австро-Венгрии.

Желание Венгрии совпадало с интересами Германии. Судьба последней зависела от поставок нефти с Ближнего Востока, и Германия очень хотела, чтобы стратегическая железнодорожная магистраль Берлин — Багдад находилась полностью под ее контролем. Сербия была нежелательным препятствием на Балканах, которое надо было убрать. А при натянутых австро-сербских отношениях можно легко спровоцировать инцидент и раздуть его…

…Берлин?

Вопрос о «предупредительной войне» для Германии с каждым годом становился все более актуальным. Во-первых, время работало на ее противников — Россия становилась все более сильной. Во-вторых, Германия стремилась к экспансии на Ближний Восток, осью которой являлась железная дорога Берлин — Багдад, проходившая через территорию Сербии. В этих условиях Сербия попадала в сферу стратегических интересов Германии, и контроль за ней должен был быть установлен любой ценой. В-третьих, австрийскому императору Францу Иосифу уже стукнуло 85 лет. Сколько он еще протянет? А после его смерти наследником станет Франц Фердинанд, женатый на чешке. Известно, что Франц Фердинанд симпатизирует славянам, зато ненавидит венгров, евреев и итальянцев, а главное — холодно относится к Германии. Можно ли рассчитывать, что такой император Австрии останется союзником Германии? А в одиночку Германии с Антантой не справиться…

…Париж?

В 1913 году президентом Франции стал Раймон Пуанкаре. Он был уроженцем Лотарингии — французской провинции, которая после войны 1870–1871 годов отошла к Германии. Те, кто еще надеялся на невозможность «всеевропейского безумия», горестно опустили головы — оголтелый милитарист, Пуанкаре имел прозвище «Пуанкаре-война». Для этого фанатичного человека мечта о войне с Германией превратилась в манию, и он готов был развязать ее любой ценой.

Логика Пуанкаре выглядела достаточно прямолинейно: если между Россией и Германией начнется война, то у Франции появится возможность вернуть себе Эльзас и Лотарингию. Избрание Пуанкаре означало жесткую линию по отношению к Германии, активизацию борьбы за гегемонию Франции в Европе, разворачивание широкой пропаганды войны и рост шовинистических настроений. Пуанкаре немедленно реорганизовал министерство иностранных дел, установил жесткий личный контроль за внешней политикой Франции, приступил к усилению армии и укреплению франко-русского союза.

В Париже знали, что германский генштаб в случае войны планирует моментально разбить Францию, а затем сосредоточить все силы против России. Поэтому французы постоянно убеждали Петербург в необходимости разработки наступательной стратегии, чтобы Россия смогла максимально быстро провести мобилизацию и нанести решающий удар немцам еще до того, как те разгромят французскую армию. Как мы помним, эта «наступательная стратегия» по-французски завершилась гибелью русской армии генерала Самсонова в Восточной Пруссии в августе 1914 года.

Весной 1914 года Франция, по оценкам ее военных специалистов, «достигла предела своего военного могущества». Пора было начинать войну. Но как добиться поставленной задачи? В Париже хорошо понимали, что если Франция начнет войну, то она навсегда войдет в историю с клеймом агрессора. Против нее обратится общественное мнение всех стран Европы, в том числе и французов. Моральные издержки будут колоссальны, кроме того, все может кончиться революцией — Парижскую коммуну 1871 года никто еще не забыл. Значит, Германию надо было спровоцировать на войну, но так, чтобы при этом в войну неизбежно была бы вовлечена Россия. Без России воевать смысла не было, своих сил у Франции не хватит. Население Франции увеличивалось гораздо медленнее, чем в Германии, поэтому для Парижа союз с Петербургом был жизненно необходим: Россию рассматривали главным поставщиком пушечного мяса во имя интересов Франции.

Как гарантированно втянуть Россию в войну? За Францию и за ее интересы Россия воевать не будет, общественное мнение России такую войну не примет. А вот за свои интересы на Балканах и за братскую Сербию она обязательно будет воевать: отзывчивое русское сердце непременно тронет красивая легенда о «маленькой бедной и невинной Сербии, которую хотело пожрать империалистическое чудовище — Австро-Венгрия»[27]. Да и где еще можно найти повод к войне, как не на Балканах? Тем более что там много друзей Франции. Например, некий полковник — шеф сербской военной разведки.[28] Кроме того, к 1914 году французское влияние в Сербии достигло таких размеров, что страна оказалась полностью зависимой от Франции в финансовом отношении.

Когда говорят об ответственности за развязывание Первой мировой войны, то обычно высказываются различные мнения. Часто главным виновником называют Германию. Гораздо правильнее мнение о том, что в развязывании войны повинны все великие державы — каждый внес свою лепту. Но похоже, что именно Франция в наибольшей степени была заинтересована в этой катастрофе.

…И еще одно

Эрцгерцог Франц Фердинад был обречен. Он знал об этом еще тогда, когда 28 июня 1914 года выходил на перрон сараевского вокзала, он знал об этом и гораздо ранее.

«Эрцгерцог боялся покушений. Он даже застраховал от покушения свою жизнь. Он знал, что масонские организации приговорили его как главу воинствующей католической партии к смерти и даже читал этот свой смертный приговор:

“Эрцгерцог не будет царствовать. Он умрет на ступеньках трона”».[29]

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА (1914–1918)

«Если в Европе начнется война, — сказал как-то Бисмарк, — то она