Пленники зоны. Смерти вопреки - Владимир Андрейченко

Отряд послушно, сноровисто и четко разбежался в стороны. Никто не стонал, не охал, не запинался. Все слаженно и четко. Будто всегда так было.

– Орк, Родео. Мы с вами займемся подготовкой тяжелой артиллерии и каптерством… Так… что тут у нас?

Сержант с двумя рядовыми, спугнув пару собак, короткими перебежками достигли стен лабораторного корпуса, жестами показали снайперу в энерготехникуме, чтобы прикрывал, и приготовились к внедрению в здание. Своего остроглазого стрелка они, конечно, не видели, но точно знали, что он контролирует их и весь сектор. В общем-то, и правильно, незачем ему было светиться.

Прислонившись по обе стороны двери к стенам корпуса, солдаты ждали. Чего? Удобного момента. Успокоения нервов. Отмашки руководства. Знака свыше. Хрен знает чего, но вламываться в это здание, которое полдня было занято неизвестными, устроившими сейчас штурм главного корпуса, что-то не очень хотелось. Но приказ – есть приказ! Без обсуждений и осуждений. Про себя. Где-нибудь в уголке, в тряпочку. Так требовал от своих солдат капитан. Черт бы его побрал!

– Соколенко, давай! – приказал сержант, кивнув одному из бойцов.

– Е-е-сть, – без энтузиазма буркнул солдат, поднял ствол автомата и ногой ударил в область замка.

Дверь распахнулась, брякнув обломками хилого запорного устройства. Солдаты отпрянули в стороны, укрываясь от действия возможной растяжки. Ничего. Положенные четыре секунды прошли. Семь. Десять. Это уже наверняка.

– Пошел. Резник, за ним. Интервал три метра. Ваши фланги. Мой центр. Ясно?

– Так точно.

– Есть.

Троица нырнула в недра темного входа. Тишина. Снайпер спецподразделения облегченно вздохнул, перевел ствол левее и вверх. Стал шерстить вооруженным взглядом верхние этажи. Где-то там рыскал противник. И тоже профи. Надо идти на другую точку, вдруг уже засек?

– Соколенко, там пусто. По ПДА секи. Бди проход. Резник, держи правый фланг. Я страхую сзади.

Шаркающие шаги. Хруст стекла и пустых гильз под подошвами берцев. Казалось бы, осторожные телодвижения. Опытные.

– Нить видишь? Бойся.

– Да, сержант. Вижу. И ты аккуратней.

Переступили растяжку, хмыкнули. Вышли в коридор. Темно. Далеко впереди мерцает лампа. Вроде неоновая. Чьи-то ноги торчат из кабинета. Прикрытое шторой тело. Труп.

– Какого ты встал, хороняга? Двигаемся дальше. Резник, держи коридор.

– Сержант, там еще один «двухсотый».

– Нехай. Чую, еще не то увидим! Стрельба полдня стояла. Гильз вон сколько, смотри. Так. Тише. Что это?

Все трое замерли. Прислушались. Где-то потрескивала лампа и гудела вентиляция. А еще слышалось «кап-кап-кап». Вода откуда-то капала.

– Двинули.

– Ес…

– Стоп!

Замерли опять. Сердцебиение громче этого кап-кап.

– Идем. Тихо… тс-с-с.

Вроде все звуки привычные. Только кап-кап исчезло. Перестало капать. Как? Почему?

– Сержа…

Старший ладонью зажал рот солдата, стволом показал на кабинет без двери. Прямо три метра и направо.

Боец кивнул и сглотнул. Все трое тенями поползли вдоль стен. Цвяк. Стреляная гильза покатилась от кромки подошвы. Блин!

Щелчок.

Что это? Как пружина соскочила. Или чека. Граната!

– Бойся-я-я!

Из кабинета выкатилась Ф-1 и завертелась волчком. Даже в полумраке стали видны матовые блики граненого овала.

Разрыв. Хлопок. Вспышка. Боль…

Зрячий выбрал очередную позицию, когда внизу громыхнул взрыв. «Ого! Никак гости? Все свои в НИИ, тут я один. Верняк, гости. Значит, враг. Капец, мля! Вон туда… там лучше!».

Анархист кинулся к двери, но пуля от ВСС со стороны техникума выбила в косяке щепку пластика. Он упал на пол и пополз, хотя мешали оружие и снаряга. «Коридор. Направо. Два метра. Подъем. Три шага. Теперь влево. Внизу гром выстрела. Явно ружье. Трескотня автоматов. Кажется, с «бизонов» лупят».

Крик. Даже вопль.

«О, Черный Сталкер! Кто ж там?». Зрячий поймал себя на мысли, что не хочет больше упоминать всуе Черного Сталкера. И молиться ему тоже. Перед глазами из воспоминаний мелькнули картины темного коридора, неуловимого незнакомца во всем черном и с глубоким капюшоном на голове. Его нереальные выкрутасы и живучесть, тоже невозможную, нечеловеческую, учитывая, что пули РПК явно попали в цель. Пипец!

Зрячий скорыми манипуляциями изготовил к стрельбе «марту», ИЛ-86 и трофейный «чейзер». «Дезерт игл» положил рядом на пыльный пол. И решил выпить. Для храбрости. Глоток виски. Получилось три. Фляжка опустела и стала ненужной. Лишней.

Анархист услышал топот по лестнице. Громкий, неосторожный. И крик. Потом стон. Затем матерную ругань и снова стон.

Он вскинул «чейзер» и прицелился, хотя этот мощный дробовик не нуждается в четком фиксировании у щеки и глаза. Следопыт волновался. Алкоголь не успел еще оказать успокаивающего действия, когда из лестничного марша появился военный.

Зрячий от испуга нажал спусковой. «Чейзер» громыхнул в пустом длинном коридоре пушкой. Картечь расщепила косяк входа, попала в плечо солдата, но тот, словно, не замечая боли от ранения, продолжил движение и нырнул в помещение рядом. Кроме его топота не слышалось ни звука, может быть, поэтому следопыт непроизвольно начал опускать ствол. Туго соображая, кто и от кого несется, не разбирая дороги. От кого? От…

Из подъезда показалась фигура в черном. Вся в черном! И в капюшоне. Долговязая, стремительная, размытая. Секунда, и неизвестный юркнул в тот же кабинет, что и солдатик.

Зрячий чуть не обтрухался, вмиг ощутив предательскую слабость в коленях и онемение пальцев рук, сжимающих оружие. Но он заставил себя подняться. И понял. Теперь он понял, что струсил и не выстрелил. Не успел. Или не смог. Позор! А еще понял, кто гнался за беднягой военным. Тот самый трюкач в черном! Виртуоз.

Зрячий неосторожно показал себя в дверном проеме, и снайпер нашел траекторию выстрела. Стрелок мгновенно среагировал на показавшуюся в окуляре оптики ВСС цель. До нажатия пальцем крючка оставались доли секунды. Но бесшумному выстрелу не суждено было осуществиться.

Его, профессионала, отвлекли! Пластиковое окно этого же этажа, где появилась цель. Соседнее. И не только окно!

Оконная рама вдруг разлетелась вдребезги от внезапно вылетевшего из помещения тела. Военного. Он вынес окно и полетел вниз. Спиной на асфальт. Снайпер чуть не оторвался от оптики, но спохватился. Он понял, что летуном оказался сержант. Их сержант! Который мертвым кулем рухнул наземь и затих. А в проеме окна на миг показался… нет, не анархист! Тот еще стоял истуканом в другом другом помещении. А это кто? Черный капюшон. И… нет, показалось! Будто две красные искры мигнули вместо глаз из-под капюшона. Атас!