Юнофа - Дитя Войны - Маркелов Сергей Юрьевич "Марцелли"

- Хорошо, милок… А не уважишь ли старушку и не поможешь преступить через порог?

- Я… - чуть замялся Диего. – Хорошо, - уступил он, понимая, что иного выбора у него нет.

«Однажды в детстве… Я очень плохо поступил с одной девочкой… Нам было всего по четыре годика, но уже тогда она рисовала на песочке сердечки… А я… Подлый мерзавец, взял, да и стер ее рисунки… Я отверг ее… И больше с тех пор мы с ней не виделись…

А еще, помнится… В один из первых дней учебы в Академии Учитель спросил: «Кто может помочь однокласснице с уборкой?» И я, как последний негодяй, прикусил язык и промолчал… После я еще с месяц не мог смотреть этой девочке в глаза, стыдясь своего поступка…

А когда, прямо посреди коридора, Учительница выронила папку с бумагами, я, как самая мерзкая свинья, был так невнимателен, что наступил на один из листочков…

Ох, как же я винова-а-а-т…

Простите меня-я-я-я!»

Одна за другой нескончаемым потоком лились Признания из уст юного «приговоренного», которого так обработали «Палачи», что отныне он готов был поведать всему Миру о своих самых низменных и страшных «преступлениях».

Поправляя на мальчике его истерзанную ножницами в лоскуты школьную форму, глотая каждое его слово и давясь от слез, не отходила от бедняги малышка Софи.

Даже Алисия, за всю столь «внушительную карьеру» Дознавателя, никогда не слышала более искреннего, наполненного «тайнами» Признания. Присев рядышком на стульчик, девочка платочком утирала мальчику носик.

- Какой же ты все-таки негодник, – проскрипела она, сама еле сдерживаясь, чтобы не заплакать от сочувствия и переживания за его дальнейшую судьбу.

- Да, да… Сержи, ты очень и очень плохой мальчик! Я… Я… больше с тобой не разговариваю! – проскрипела подружке в унисон Софи и отвернулась от плохиша.

- Я знаю-ю-ю-ю, - запищал «преступник», чувствуя себя полным ничтожеством. – Простите… Можете оставить меня, бросить, бежать прочь без оглядки! Я не заслуживаю таких друзей, как вы - Софи и Алисия…

- Идем, подруга! Ну его…

- Ага! Мы больше не друзья – так и знай!

- Прощай Сержи!

- Больше не смей бегать за нами!

- И не пытайся даже заговорить при встрече…

- Нет тебе прощения!

Надувшись как мышки на крупу, девочки, шмыгая носиками направились к выходу.

Боясь спугнуть свою удачу, почти не дыша хитрец притих. Отсчитывая каждый шаг девочек по направлению к двери, он опустил взгляд в пол и весь обратился вслух.

- Постойте-ка… - уже у самого порога гостиной вдруг остановилась Софи. – А мы ничего не забыли?!

- Точно! Как я могла оставить этому шкодливому мальчишке мои сокровища! – кинулась Алисия собирать в ящик инструменты «дознания»: ножницы, наперстки, подушечку с иголками, куски ажурных лент и прочие швейные принадлежности.

- Прощай! – бросила свысока Дочь Судьи, когда сборы подошли к завершению и они с подружкой отправились прямиком к входной двери.

- А-а-а-а! – ни с того ни с сего осенило бедных девчат, и они, побросав свои вещи, завизжали от досады. – Ах ты-ы-ы-ы!

Сжимая кулачки, сгорая от жгучей обиды, что их вот так легко провели, подружки накинулись на «виновника» всех их бед.

- Эх, а спасение было так близко… - промелькнула у него в голове мысль.

- Сестрица Жаклир разрешила использоваться всевозможные методы пыток…

- Алисия, неужели ты предлагаешь? – перехватило дух у Софи.

- Именно то самое, последнее средство, способное развязать язык любому негодяю…

- Постойте… Что еще за последнее средство такое?! – не на шутку переполошился мальчуган, как никогда чувствуя близость расправы.

- Глаза завяжем?!

- Нет Софи… Приговоренный должен видеть лица своих Палачей…

- Но ведь это так жестокого…

- Знаю, знаю, - закивала Алисия, вставая с одного бока Сержи, а Софи с другого.

- Девчата, а может не надо, а?! Я еще о многих своих проступках не рассказал, - пропищал мальчик. – Заслушаетесь ведь…

- Захлопни рот и приготовься к высшей мере Наказания!

- Сейчас мы тебя… Того… - не могла осилить назвать метод расправы вслух сестренка Диего.

- Да именно - того!

- Чего того?!

- Будем лишать… Чести и Достоинства!

При этих словах, разгоряченные девочки склонились над бедолагой и одновременно «казнили» в обе щеки.

- Да что здесь происходи-и-и-т?! – завопила в голос «старушка», которую Диего, как только они незаметно проникли в Дом, держал до последнего.

Но когда речь пошла о лишении Сержика Достоинства, Юна не выдержала и как метнется в гостиную. Ожидая увидеть здесь немного иную картину, бабуся как ворвалась сюда, так и приросла к месту с открытым ртом и широко распахнутыми от удивления глазками.

Не смогли пошевелиться и бедняжки. От страха и жуткого стыда, с вытянутыми в трубочку губками, что еле касались щек Сержи, девочки обратились в камень.

- Ну что, они там уже закончили?! – появился следом за подругой Диего, чуть прикрывая ладошкой глаза.

Но когда парень увидел свою младшую сестренку за подобными делами, он вспыхнул как фитиль в ночи.

- Сержи-и-и-к! – как недорезанный завопил ревнивый братец и уже собирался сам «казнить» ни в чем не повинного мальчика.

- А ну не трогай! – кинулась ему наперерез Юна с голыми руками.

- Не смейте бить моего братика! – опомнившись, Софи бросилась на защиту Чести Семьи.

- А ну оставьте в покое мою Юну! – не осталась в стороне и Алисия, которая просто не могла устоять на месте, когда такое творилось в округе.

В результате массового наваждения, уже спустя десять секунду здесь, в небольшой гостиной, воцарился настоящий кавардак и куча мала. В ход шли ручки, ножки, кулачки, коготочки, а также зубки особо увлекшихся сей забавой малышек.

В общей свалке детишек не принимал участие лишь виновник всего затеянного – мальчик, привязанный к стулу. С неким облегчением и даже внутренним ликованием наблюдал он со стороны сие «Гостиное Побоище».

Именно в самый разгар выяснения кто прав, а кто виноват, и застал детей Хозяин Дома. Решив воспользоваться небольшим перерывом на работе, Сеньор Орсиани пожелал навестить свою трудолюбивую служанку.

Почти без шума зайдя в Дом, его внимание сразу оказалось привлечено некими глухими выкриками, сопением и рычанием. Наивно подумав, что Юна снова что-то сломала и пытается скрыть все следы, мужчина с мягкой улыбкой на лице смело заходит в гостиную.

Но то, что он узрел, даже такого опытного, много чего повидавшего на своем веку Сеньора, повергло в шок. Совершенно не моргая, ошарашенным взглядом уставившись на всех детишек, также застывших в нелепых позах, Августино дар речи потерял.

После, его внимание плавно перешло на связанного к стулу сынишку, вид которого был мягко скажем не первой свежести, отчего Отец нервно закивал головой.

Хлоп. Хлоп.

Поморгал Орсиани.

Хлоп. Хлоп. Хлоп.

Ответили ему тем же проказники.

Шмыг. Шмыг.

Шмыг. Шмыг. Шмыг.

Кхе…Кхе…

Кхе…Кхе…Кхе…

Таким вот необычным образом «наговорившись», Сеньор, как стоял, попятился назад к выходу.

А когда гробовую тишину, воцарившуюся в Доме при появлении Хозяина, нарушил тихий скрип закрывающейся двери, детишки разразились чистым, лучезарным и таким заразительным смехом, как если бы их всех неистово принялись щекотать всеми возможными путями и методами…