Бабочка на штанге - Владислав Крапивин

Он повернулся ко мне:

— Пожарников опять принесло… Погости у Футурума, я скоро вернусь… Футурум, поиграй как-нибудь с Климом…

И Ян исчез. Я решил, было, что Футурум заартачится: с какой стати он должен развлекать свалившегося на его голову мальчишку? Но тот сказал вполне приветливо:

— Ладно, давай. Какую игрушку тебе запустить?

Я растерялся. В компьютерных играх я был не силен, всегда застревал на самых нижних уровнях. Да и терпения хватало не надолго. А выглядеть полным балбесом перед многомудрым детищем «Прорвы» я не хотел. Отказаться?

Но Футурум вдруг предложил:

— Давай в «Репку»! Помнишь, была такая игра в «Андромеде»?

Он что, всё знал про меня? Или читал мысли? Но я не успел ни удивиться, ни испугаться по-настоящему. Стеклянный шар вырос, его границы размылись в воздухе, внутри открылось пространство, посреди которого отчетливо виднелась заросшая грядка. В зелени желтела макушка великанской репки с метровыми листьями ботвы. Перед листьями топтался Дедка — вроде бы и бумажный, и в то же время настоящий…

Я обмер. То ли от радости, то ли от непонятной печали. Показалось даже, что сейчас появится Рина…

В комнатке стояли несколько фанерных стульев. Я быстро положил на одно сиденье сирень, на другое сел верхом — подбородком на спинку, лицом к Футуруму. Вернее, к Дедке. Рина не появилась, но все равно чудилось, что она рядом. И пацанята из младшего отряда, которые держат в ладошках бумажных Бабку-Внучку-Жучку…

— Ну, давай… — снисходительно сказал Футурум.

Я понятия не имел, что «давать». Но спрашивать не стал, меня будто подтолкнули.

— Посадил Дед репку… — сипловато выговорил я (Дедка обрадовано закивал). — Выросла репка большая-пребольшая… Стал Дед тянуть репку…

Дед снова покивал и ухватился за ботву. Напряг руки, ноги, спину, вздернул острую бородку. Похожая на ведерко шапка слетела в межу.

— Тянет-потянет, вытянуть не может, — сообщил сгусток воздуха над сундуком. И добавил назидетельно: — Вообще-то дед может вытянуть репку в одиночку. Но для этого надо правильно рассчитать коэффициент разности меду локальным гравитационным полем и усилиями мобильного индивидуума. Тогда случится скачок на другой уровень…

— Не-е… — сказал я. Не хотел другого уровня. Хотел, чтобы появилась Бабка — как тогда… И где-то укрывшиеся малыши обрадовано завопили:

Появляйся, Бабка, появляйся Любка!Появляйся, ты моя сизая голубка!

Бабка появилась (тоже бумажно-настоящая), и я засмеялся.

Футурум опять спросил про коэффициент и про новый уровень. Я замотал головой…

И под азартные вопли «артемидовских» малышей появились Внучка, потом Жучка, за ней Кошка…

И вдруг все замерло. Сделалось неподвижным, как цветная фотография. А Футурум официальным тоном сообщил:

— Когда репка будет выдернута, произойдет переход на, где разыгрывается сказка про марсианский колобок с решением задач трехмерных шахмат нового поколения и построением темпоральных конфигураций в гипотетическом пространстве «бэта»…

Я заморгал. Осторожно спросил:

— А чего-нибудь попроще нельзя? — И напомнил: — Еще ведь и мышка не появлялась…

— Попроще — можно. Это как раз касается мышки. В данной игре мышка — не простая. Она та самая мышка, в которую превратился людоед из сказки про Кота в сапогах. Ее следует спасти от Кота, чтобы не сожрал. Иначе возникнет дисбаланс в пространстве «гамма». Ведь людоед не злодей, а сказочный персонаж. Если он будет проглочен, множество сказок прекратит свое существование. И репку не вытянут…

— А как ее спасти, мышку-то?

Заслонив огород с грядкой и всю «трудовую бригаду», возник в шаровом пространстве многобашенный замок.

— Игроку следует проникнуть в левую башню, найти в ней Кота и отвлечь его внимание искусственной мышью с электронным управлением…

Пространство еще больше расширилось, охватило меня, дохнуло запахом замшелого леса. От замка через лес протянулась мощеная булыжником дорога. Совершенно настоящая! И вообще все было такое настоящее, что я опрокинул стул и шагнул, чтобы ступить на булыжники. «Только где взять электронную мышь?» — мелькнуло у меня.

Но эту мысль перебила новая неожиданность. Заслонив замок, возникла на переднем плане смутная, плохо различимая фигура. Она сидела на валуне. Впрочем, валун и фигуру почти сразу отгородила от меня кирпичная стена с окошком старинного вида. Фигура теперь маячила за окном. Через подоконный выступ ко мне протянулась длинная нога в башмаке с пряжкой и рыжем, заштопанном крупными стежками чулке. С потрепанным бантом под коленом. Потом — вторая. За бантами показалось бархатные штаны медными пуговицами и с заплатами на коленях. Я отскочил.

Следом за штанами возник малиновый камзол с позументами (и тоже с заплатами), широченные обшлага с кружевами, замшевые перчатки. И наконец появился весь хозяин потрепанного дворянского наряда. Вылез из компьютерного пространства прямо сюда, к опрокинутому стулу.

Я отскочил еще дальше. Внутри у меня перепуганно ухало. И все же настоящего страха не было. Было любопытство: что дальше?

У дворянина была длинная шпага на перевязи, широкая шляпа с перьями, круглое лицо с торчащими усами и зеленые глаза. Дворянин сдернул шляпу, широким взмахом перьев подмел передо мной пол, выпрямился и вновь водрузил шляпу на растрепанные локоны.

— Сударь! — возгласил он высоким голосом. — Позвольте представиться. Мое имя — шевалье Арамис!

— О… — только и сказал я.

— Да… Но не следует полагать, что я — один из персонажей Дюма. Это просто совпадение. Если же смотреть глубже, то я… — на секунду он замялся. — Я, правду сказать, по натуре своей Кот в сапогах…

Кот, не кот, но дядька был совершенно настоящий. От его камзола пахло пыльным бархатом, как от потертого кресла. Что это? Галлюцинация, гипноз, еще один трюк искусственного разума, рожденного в лаборатории «Прорва»?

Как бы то ни было, а игру полагалось продолжать. Потому что чудилось: где-то неподалеку, в соседнем пространстве, ждет ее окончания девочка Рина со своими малышами.

Я прошелся глазами по шевалье Арамису, по его заштопанным чулкам, и пробормотал:

— А вы… если вы Кот, где ваши сапоги?

— Увы! — горестно возгласил шевалье. — Увы и увы! Пришлось продать. Кризис, он везде кризис, безденежье. Загнал своих красавцев с отворотами и шпорами за полцены…

— Жалко…

— Да… Но от своей роли никуда не сбежишь. И посему, я должен предупредить вас, месье Клим, что именно со мной вы должны решить вопрос о злополучной мышке. Обмануть меня не удастся: коты нынешней формации не реагируют на электронный мышей. Если хотите проникнуть в замок и добыть живую мышь для решения огородной проблемы, вам следует вступить со мной в поединок… — И он выволок из ножен длиннющее плоское лезвие. — Угодно вам начать бой?

Я понял, что мне совсем не угодно. Шпага кота Арамиса была — почти что меч. И от нее вполне натурально пахло холодным железом — как от автомобильной рессоры на свалке. Самое правильное было сказать: «Извините, шевалье, но доиграем после. Мне пора домой»…

Тут меня осенило:

— Но, сударь! Я же не могу драться, у меня нет оружия!

— Оглянитесь, месье…

Я оглянулся (хотя очень не хотелось).

На сиденье одного из стульев, поодаль от нас, лежала тонкая рапира с узорной рукоятью. На блестящем клинке горел блик от плафона. Клинок был острый. У Кота, кстати, тоже.

«Что за нечистая сила сунула меня к этому Футуруму? А может, здесь заговор? Может, пропорет меня шпагой, а потом — на запчасти, в подпольную клинику…Мамочка, не видать тебе букета…»

Но пришлось взять рапиру (она оказалась легкая, удобная). И пришлось встать в исходное положение — левая рука назад, оружие наклонно вниз. Арамис (мерзавец!) обрадовано встал так же. Сказал, шевеля кошачьими усами:

— Должен честно предупредить, месье Клим. Я владею шпагой не хуже, чем Арамис из мушкетерского романа. Впрочем, и вы, кажется, имеете навык?

Он что, знал о наших со Стасиком Барчено боях на ореховых прутьях? Издевается, скотина… Руки и ноги ослабли. Арамис же учтиво продолжал:

— Должен заметить, что нам вовсе не обязательно убивать или сильно ранить друг друга. Достаточно, если после небольшой царапины противник признает себя побежденным. Если я — мышка ваша. Если вы… ну, вы понимаете…

Конечно, я признаю! После самой легкой царапинки! Или даже вовсе без нее. Главное — не показать себя полным трусом, соблюсти дуэльный этикет (так это называется, да?). Мышку, разумеется, жаль (хотя она и людоед), но себя все-таки жаль не в пример больше.

Арамис отдал салют и принял боевую стойку. Я обморочно вздохнул — и тоже…