Завещание - Рекс Стаут

– Вас еще не арестовали, как вижу.

– Конечно же нет. С чего бы это?

– Есть у полицейских такая привычка. Если признаться им в достаточном количестве правонарушений, среди них найдется такое, от которого они не смогут вас отмежевать.

– Вот только не надо умничать, ладно? – Она села на скамью у окна. – Это… все это… буквально подкосило меня. Я не могу стоять. Как будто хлебнула коктейль на пустой желудок. Наверное, когда пойду спать – если вообще пойду, – буду разбита до предела, но не смогу заснуть. Стану таращиться в темноту, чувствуя себя несчастной. Меня даже может вырвать. Но пока только ноги ослабли и мозг перевозбужден. У меня есть мозг.

– У кузнечика тоже. – Я сел рядом с ней. – Вы напоминаете мне кузнечика.

– Может, когда-нибудь это ваше мнение меня заинтересует, но не сейчас. Энди не соглашался со мной. И разумеется, Селия на его стороне. Боже, как они втюрились друг в друга! Энди говорит, что наша семья в опасности, в огромной опасности. А значит, мы должны держаться вместе и никому не доверять.

– Ну а вы склонны довериться? И кому же? Мне?

– Дело тут не в доверии. Я просто хотела рассказать вам, что́ случилось сегодня днем.

– Должен предупредить, мисс Данн, что после того вашего признания с подозрением отнесусь ко всему, что вы скажете. Сомневаюсь даже, что стану тратить время и силы на проверку ваших слов.

Она издала неподобающий леди звук.

– Никто и не просит вас проверять мои слова. Только знайте: это случилось, и я намерена вам об этом рассказать. Я уже говорила папе. Однако он меня, кажется, вообще не услышал. Я сказала мистеру Прескотту, а он ответил: «Да, да» – и похлопал меня по плечу. Я сказала Энди и Селии и готова поклясться, что они считают, будто я все выдумала. Но с какой стати мне выдумывать, что у меня украли фотокамеру?

– О. У вас украли камеру?

– Да, и тот, кто это сделал, прихватил еще две катушки с пленкой. Видите ли, мы приехали в Нью-Йорк из загородного дома в среду. Папе нужно было возвращаться в Вашингтон. Но знаменитые сестры Хоторн решили, что всем остальным до похорон следует разбить лагерь в этом доме. Тетя Дэйзи не возражала. – Сара вздрогнула. – У вас мурашки не бегут по коже от ее вуали?

Я сознался, что бегут.

Она продолжала:

– И у меня тоже. Когда мы приехали сюда в среду утром, я съездила к себе на Девятнадцатую улицу, где снимаю комнату, и привезла сумку одежды. В Рокленде у меня с собой вообще ничего не было. Ведь мистер Прескотт привез меня туда прямо из магазина. Потом, после похорон, он прочитал нам завещание, и начался весь этот кошмар. Поэтому мы оставались здесь и в четверг, и в пятницу, то есть вчера. Я спала вон в той комнате вместе с Селией. – Сара показала на вторую дверь слева от лестницы. – И сегодня после обеда обнаружила, что моей камеры нигде нет. Ее украли.

– Или одолжили.

– Нет. Я спросила у всех, включая слуг. Кроме того, в моей сумке рылись. Там все перевернуто. И две пленки тоже пропали.

– Может, это сделал кто-то из прислуги? И потом не признался, когда вы стали расспрашивать. Мало кто, подобно вам, страдает комплексом признания вины. А может, тетя Дэйзи не только любительница подслушивать, но и клептоманка.

– Откуда вы знаете, что она любит подслушивать?

– Я видел ее в деле.

– Правда? А я вот никогда не замечала. Энди говорит, что, если фотокамеру украли, это сделал кто-то из семьи. Стало быть, мне лучше помалкивать о пропаже.

– Звучит разумно. Но если дело дойдет до голосования, то я отдам свой голос тетушке Дэйзи. А те две катушки с пленкой были… О, к нам гости.

Это был коп, которого я не знал. Он изображал из себя строгого и важного служителя закона.

– Арчи Гудвин? – спросил он, подойдя к нам. – Инспектор Кремер ожидает вас внизу.

Глава четырнадцатая

Сценой для моего персонального выхода была избрана музыкальная комната. С большого стола убрали журналы и книги, и за ним восседал окружной прокурор Скиннер – без пиджака, взъерошенный. Инспектор Кремер, в пиджаке и жилете, без которых я его никогда и не видел, устроился на скамейке перед пианино. С одного торца стола сидел усталый и раздраженный комиссар полиции Хомберт, а с другого – рядовой полицейский с блокнотом. Приготовленный для меня стул стоял как положено – так, чтобы все видели мое лицо и лучистый свет в моих глазах.

Я сел и сказал:

– Какая честь – видеть здесь вас троих.

Кремер прикрикнул на меня:

– Прекрати! Сейчас не время для твоих шуточек! И не увиливай! Нам нужны ответы, и ничего, кроме них!

– Конечно, конечно, понимаю, – произнес я обиженным тоном. – Но я пришел сюда, ожидая, что меня допросит сержант. В лучшем случае – лейтенант. И когда увидел, что здесь собрались трое наиболее выдающихся…

– Достаточно, Гудвин, – отрезал Скиннер. – Покажете нам свой номер как-нибудь в другой раз. Где Ниро Вульф?

– Я не знаю. Уже миллион раз я…

– Да, понимаю. Нам сказали, что в здании его нет. Он скрылся сразу после того, как вы нашли тело. И куда отправился?

– Хоть убейте, не знаю.

– Он сказал вам, куда направляется?

– Нет, не сказал. Если вы хотите фактов, то это не ко мне. Если же вас интересуют мнения, то могу поделиться своим.

– Давайте послушаем.

– Я думаю, он поехал домой ужинать.

– Ерунда. Здесь у него важное расследование, важные клиенты. Прямо под носом совершено убийство. И вы думаете, будто я поверю… Никто, даже Ниро Вульф, не может быть настолько эксцентричным…

– Насчет эксцентричности ничего не скажу, но он был чертовски голоден. Сегодня ему подали дрянной обед. – Я сделал соответствующий жест. – Вам сказали, что дома Вульфа нет, но это же естественно. Он не хочет, чтобы его беспокоили. Ордер на обыск дал бы вам право взломать дверь. Но какую причину вы укажете в ордере? Если вы успели опросить здешних обитателей, то должны быть в курсе, что Вульф весь день провел в библиотеке на втором этаже. Сидел там с половины одиннадцатого утра до того момента, как мы обнаружили тело. И ни разу никуда не выходил. Зачем он вообще вам понадобился?

Комиссар Хомберт пролаял:

– Мы хотим спросить его, где и когда он виделся сегодня с Наоми Карн и что было между ними сказано.

– Сегодня он ее не видел.

– Мы хотим знать, какое соглашение Вульф заключил с ней от имени клиентов. Мы хотим видеть это соглашение.

– Нет никакого соглашения. Ничего он не заключил.

– Ни за что не поверю! – выпалил Кремер. – Если она ни на что не согласилась и ничего не подписала, то на момент ее смерти состояние Хоторна принадлежало ей. А значит, клиенты Вульфа остались с носом.

– И значит, – продолжил я, – повезло тому, кто наследует мисс Карн. Вы об этом подумали?

Хомберт зарычал. Кремер опешил. Скиннер потребовал информации:

– И кто же это? Кто ее наследник?

– Не имею ни малейшего представления. Но точно не я.

– Вы ведете себя дерзко, мистер Гудвин.

– Да, сэр. Мне не нравится, что меня заперли здесь, как скотину в загоне, на четыре часа. Вы могли вызвать меня первым, а не последним. Хотя я знаю, почему вы это сделали. – Я кивнул на кипу записей на столе перед ними. – Хотели швырнуть мне в лицо мое вранье. Ну что же, попробуйте.

Но сначала они потратили целый час, изучая пустоту. Когда и где я впервые познакомился с Наоми Карн? То же о Вульфе. Что именно произошло и что было сказано, когда я приехал к ней домой, чтобы уломать на встречу с Вульфом? Потом первый визит Хоторнов и их свиты. Что сказала Эйприл? Что сказала Мэй? Что сказала Джун? Угрожал ли кто-нибудь кому-нибудь? Потом беседа с Наоми после того, как все остальные отбыли.

Я старался вести себя покладисто, но, конечно же, кое-какие детали не мог доверить полицейскому блокноту. Например, то, как Наоми назвала Штауффера Оззи или как Дэйзи Хоторн сомневалась в честности наших клиентов. Обо всем этом я умолчал. Также я не счел необходимым упоминать об утреннем эпизоде с Дэвисом-Доусоном. Мои показания свелись к тому, что после звонка Данна, раздавшегося примерно в девять тридцать, Вульф отправился на Шестьдесят седьмую улицу и что я сам присоединился к нему часом позже.

Затем я вытащил из кармана лист бумаги и вручил его Скиннеру.

– Я подумал, что хронология событий упростит вашу задачу, – сказал я ему, – и потому напечатал вот это на машинке в библиотеке, пока ожидал чести предстать перед вами.

Хомберт и Кремер поднялись, чтобы тоже взглянуть на составленное мной расписание, и встали за спиной окружного прокурора. Пока они переваривали прочитанное, я глянул на копию, которую оставил себе.

10.45. Я присоединился к Вульфу и супругам Данн в библиотеке.

11.10. Дворецкий доложил, что к Данну прибыли Скиннер, Кремер и Хомберт.

11.30. Я позвонил Даркину, Пензеру и Кимсу. В библиотеку пришла Сара Данн.