Операция «Клипер» (В июле сорок пятого) - Евгений Белогорский

Подобные действия президента Рузвельта плохо укладывались в голове Трумэна. Он совершенно не понимал человека, стараниями которого американские вооруженные силы были так быстро и качественно перевооружены. Всего за четыре года американские солдаты получили самые лучшие в мире танки и автоматическое оружие, авиация — первоклассные истребители и бомбардировщики, а военно-морские силы — самую мощную группировку в мире авианосцев.

Любая армия мира могла только мечтать о таком превосходстве, которое позволяло осуществить доктрину генерала Дуэ. Перед ней преклонялись лучшие военные умы всего цивилизованного мира, в том числе и Гарри Трумэн. По его твердому убеждению только благодаря ковровым бомбардировкам союзной авиацией, превратившим в руины главные немецкие города, была одержана победа над Германией. Именно массированные удары с воздуха сломали хребет военному потенциалу рейха и позволили русским армиям дойти до Берлина, Праги, Вены и Белграда.

Вне всякого сомнения, эту же победоносную тактику следовало бы применить и против японцев. Ведь уже с конца сорок четвертого года американский флот мог свободно перерезать все морские пути в Японию, взять противника в плотное кольцо блокады и начать бомбить города узкоглазых агрессоров. Бомбить безжалостно, до тех пор, пока измученные бомбежками японцы сами не свергли бы своего божественного микадо и не обратились бы к Вашингтону со слезной просьбой о мире.

Ведь это так просто! И зачем тогда было просить Сталина о помощи в борьбе с этими макаками, которые, по авторитетному утверждению дяди президента Джозефа Трумэна, господь Бог создал из собственных испражнений. Советский диктатор и так получил слишком большой политический бонус, настояв, чтобы главный акт капитуляции Германии перед союзниками был подписан в Берлине. Благодаря этому успеху, теперь он мог без зазрения совести называть себя главным победителем Гитлера, что совершенно не соответствовало англосаксонской трактовке истории этой войны.

Очень может быть, что за просьбой о помощи в борьбе с японцами стояла мадам Чан Кайши. Дочь китайского миллионера, выпускница американского университета, она имела широкие связи, как среди общественности Америки, так и в её деловом мире. Каждый раз, совершая визит в Штаты, китаянка неизменно просила американский истеблишмент о всесторонней помощи Гоминьдану, чьи армии завязли в войне с японцами на просторах центрального и южного Китая.

Вполне возможно, что определенные представители финансовой элиты обратились к Рузвельту с просьбой о содействии мадам Чан Кайши и тот не смог им отказать, как в свое время не смог отказать Пендергасту в назначении Трумэна на пост вице-президента страны. Вторжение Сталина в Маньчжурию и разгром Квантунской армии был очень выгоден для президента Чан Кайши. За свою помощь русские возвращали ранее утраченный Сахалин, КВЖД и Порт-Артур, тогда как правителя Гоминьдана не сделав ни одного выстрела, получил бы всю Поднебесную.

Впрочем, Трумэн не исключал, что к этому шагу президента Рузвельта могли подтолкнуть и генералы из объединенных штабов, ловко скрывавшие за упорством японцев свои тактические просчеты и ошибки. Позорный штурм маленького алеутского острова Кыска был наглядным тому примером. Тогда, американские корабли и самолеты три дня вдоль и поперек утюжили укрепления, наспех построенные высадившимися на остров японцами. Все было сделано по всем правилам высокого военного искусства. Высадившийся на остров десант потерял ранеными и убитыми всего тридцать человек, но, несмотря на это, американская армия покрыла свои боевые знамена позором и унижением.

Оказалось, что к началу операции на острове не было ни единого японского солдата. За два дня до начала операции, под покровом тумана японский гарнизон оставил остров, что осталось совершенно незамеченным со стороны американских военных. А потери, понесенные ими  при взятии Кыски, были отнесены за счет так называемого «дружественного огня».

И вот теперь, эти же генералы, как ни в чем не бывало, говорят Трумэну о трудностях, с которыми столкнется американский экспедиционный корпус при высадке на острова Японского архипелага. И, ради сохранения жизней американских парней, настойчиво предлагают использовать русское наступление в Маньчжурии в качестве отвлекающего внимание японцев удара.

Версий было очень много, одна правдоподобнее другой, но президент Трумэн не собирался докапываться до истины. На текущий момент он считал участие русских в разгроме японцев крайне нежелательным фактором для интересов Америки в тихоокеанском регионе мира. Кроме того, потерпев фиаско с капитуляцией немцев в Реймсе, американский президент не собирался отдавать русским из лаврового венка победителя микадо ни единого листка.

И пусть многозвездные советники предупреждают президента о возможности затягивания войны. Что благодаря своей непритязательности и неприхотливости, японцы могут покинуть большие города, переселиться в деревни и горы, тупо терпя военные невзгоды. Президент Трумэн был твердо уверен, что заставит диких азиатов склонить свои головы в покорности перед собой. И если не при помощи ковровых бомбардировок, то посредством сверхбомбы, которая будет в его распоряжении со дня на день. Это оружие не только вгонит в землю японского микадо по самую шляпку, но и поможет обломать бока несговорчивому дяде Джо.

Одним словом, бейте барабаны, трубите трубы, мы идем в великий поход и горе тем, кто встанет у нас на пути или посмеет не согласиться с мнением Гарри Трумэна. Сегодня у нас крепкие кулаки, которые могут отправить в нокаут любого противника, способные расколотить его голову словно пустой горшок.

Все было так хорошо, пока на американского президента не обрушилось известие из штаба объединенного командования в Европе о начале вооруженного конфликта в Германии. Для него оно было сродни хорошему апперкоту в живот, после которого тебе нечем дышать и, пропустив коварный удар, ты позорно склоняешься к ботинкам своего обидчика.

— Как это понимать, что на границах американских и английских секторов идут бои немцев с русскими? Получается, что в Европе началась новая война? Как это произошло? — удивленно переспросил секретаря, побледневший от неожиданности Трумэн, рассеяно бегая глазами по лежавшей на столе карте Японии.

— Не могу знать, господин президент. В телеграмме из штаба генерала Эйзенхауэра говориться только о начале боевых действий. Возможно, более подробно об этом происшествии будет сообщено потом, — секретарь протянул Трумэну лист бумаги, который тот стал лихорадочно просматривать, пытаясь найти в его лаконичных строчках ответ.

— Как это потом?! Как потом? У нас тут вопрос по завершению войны с Японией, и нам совсем не надо… — забормотал Трумэн, но затем замолчал, и стал стремительно заливаться пунцовой краской гнева. Как он ненавидел в эти мгновения секретаря и сидевшего возле письменного стола Гровса, невольных свидетелей его растерянности и испуга от полученного удара судьбы.

— Как это случилось, что немцы покинули свои лагеря?! Кто дал им оружие?! Кто позволил им приблизиться к границам секторов и вступить в бой с русскими?! Я вас спрашиваю! — голос Трумэна стал стремительно набирать начальственные обертоны, а из глаз полетели пучки сверкающих молний. Несчастный секретарь не смог выдержать столь мощного ментального удара по своей душевной субстанции. В считанные секунды он сник, уменьшился ростом, пытаясь что-то лепетать в свою защиту.

— Как генерал Эйзенхауэр со своим штабом смог допустить возникновение этого инцидента?! Он нам сейчас совершенно не нужен! Не нужен!! Вы это понимаете или нет?!! — негодовал Трумэн, яростно потрясая рукой со злополучным донесением. От охватившей его чувства безысходности, он в ярости смял листок бумаги и швырнул его в секретаря с громким криком: — Вон!

Вестник горьких новостей не заставил себя долго упрашивать и покинул кабинет, оставив на растерзание президента генерала Гровса. Изумленный сначала известием о внезапно начавшемся конфликте, а затем столь неадекватной реакцией президента, генерал инстинктивно попытался отсесть от стола, чем только усугубил свое положение.

— Боевые действия немцев с русскими идут с самого утра, а генерал Эйзенхауэр только сейчас решил сообщить мне о них! Почему я узнаю об этом только сейчас?! Я, президент Соединенных Штатов Америки!! Главнокомандующий американских вооруженных сил!!? В чем дело?!! — вопрошал Гровса Трумэн, уперевшись руками в разделявший их письменный стол, яростно сверля генерала пылающим взглядом. Его вид был столь воинственен, что Гровс взлетел со стула и вытянувшись во фронт, стал преданно поедать глазами бушевавшего правителя.

— Я что, блеклая тень Рузвельта, с которым можно не считаться и не обращать никакого внимания?!! — продолжал вопрошать Трумэн и, достигнув самых верхов гнева, с яростью швырнул на пол попавшуюся под руку табличку с покерным девизом: «Фишка дальше не идет». Это действие не принесло ему должного морального удовлетворения, и вслед за табличкой на пол полетели лежавшие на столе блокноты, карандаши и даже тяжелый нефритовый пресс-папье.