Тридцать три несчастья и немного везения - Елена Малиновская

— Почему? — требовательно спросила я, слегка обескураженная такой неподдельной правдивостью.

— Потому что после этого вы немедленно кинетесь мириться с Дарианом. — Норберг снисходительно улыбнулся, словно удивленный, что надо пояснять настолько прописные истины. — И примирение наверняка выдастся очень страстным. Ваш супруг будет коршуном веять вокруг вас, не подпуская никого постороннего. И как, скажите на милость, мне тогда вас охранять? Право слово, не могу ведь я прятаться в вашей спальне в тревожном ожидании — не нанесет ли неведомый злодей новый удар прямо в разгар ваших постельных утех.

Я не выдержала и прыснула со смеха. Понимаю, что, наверное, это было невежливо с моей стороны. Однако неуемное воображение тут же нарисовало презабавную картину того, как Норберг сдавленно кряхтит под кроватью и прислушивается к весьма недвусмысленным звукам, которые доносятся сверху…

Нет, пожалуй, он прав. На такое я точно не соглашусь даже ради спасения собственной жизни! Еще, не приведи небо, захочет стать третьим в нашей супружеской постели…

И я немедленно смутилась от этой шальной мысли. Проклятое воображение теперь нарисовало такое, что я невольно схватилась за кулон, защищающий мои мысли, желая проверить, точно ли он на моей шее.

— Хотел бы я знать, о чем вы сейчас подумали, — мурлыкнул Норберг, который, оказывается, внимательно наблюдал за моей реакцией на свои слова. Тут же продолжил уже серьезным тоном, не дожидаясь, пока я найду, что сказать: — Это первая причина. Вторая, как вы наверняка помните по гроштерским приключениям, любые чары — это прежде всего связующая нить. И этим можно воспользоваться.

— О да, те приключения я вряд ли когда-нибудь забуду, — со злой насмешкой отозвалась я, вспомнив, что тогда искренне считала, будто доживаю свои последние дни.

Норберг никак не отреагировал на мой сарказм. Если он и испытывал угрызения совести за те испытания, которым меня тогда подверг, то предпочитал не демонстрировать мне этого.

— Так или иначе, но возможно провести особый ритуал, — продолжил он после краткой паузы. — И тогда чары сами укажут нам на преступника.

— Тогда чего же мы ждем? — обрадовалась я. — Приступайте!

— То бишь, вы опять готовы впустить меня в свои мысли? — поинтересовался Норберг.

Ах да, мой амулет. Он защищает от чтения мыслей, а следовательно, блокирует ментальную магию. Норберг вряд ли сумеет что-нибудь сделать, если он будет на мне.

Я недовольно поджала губы. Не нравится мне, что в моей голове постоянно роются всякие посторонние. Но, с другой стороны, если так надо для дела…

— Хорошо. — Пробурчала и подняла руки, желая расстегнуть цепочку.

Как назло, тугой замок никак не поддавался. Я дернула раз, другой…

— Позвольте. — Норберг скользнул мне за спину, и через мгновение я ощутила прикосновение его рук к своей шее. — Эдак вы порвете цепочку.

Наверное, стоило строго одернуть его, сказать, что и сама справлюсь. Но я промолчала, здраво рассудив, что так будет лучше. В самом деле, сколько можно вздрагивать от малейшего прикосновения Норберга? Он ведь просто хочет помочь.

Между тем, кулон лег на стол передо мной, но Норберг все так же оставался за моей спиной, и его руки по-прежнему лежали на моих плечах.

— Алекса, а вы знаете, чем именно ваш муж занимался до знакомства с вами? — неожиданно спросил он, мягко поглаживая меня.

Я смущенно заерзала. А вот теперь ситуация перестала напоминать нормальную. Или так надо для ритуала?

— Откуда же мне знать? — грубо ответила, пытаясь не обращать внимания на неожиданную ласку со стороны Норберга. Запнулась на миг, но все-таки добавила: — Я в курсе, что юность Дариана была весьма бурной. Однако он лишь дразнит меня намеками, но не рассказывает подробности.

— Весьма жестоко с его стороны, — проговорил Норберг и пощекотал меня за ушами.

Я прикусила губу, не давая себе сорваться на стон наслаждения. Норберг едва касался меня, но от его ладоней шла такая волна теплой энергии, что я едва не подпрыгивала на месте.

В следующее мгновение Норберг нагнулся ко мне и чуть слышно прошептал:

— Ваш муж был пиратом, Алекса.

И чуть прикусил за мочку уха, правда, тут же выпрямился, оставив меня гадать, было ли это на самом деле или лишь почудилось мне.

От услышанного я онемела. Дариан был пиратом? В принципе, это объясняет его умение драться, фехтовать и блефовать в картах. Но все равно это не укладывается в моей голове! Дариан ведь всего на несколько лет старше меня! И он ходил под парусами, нападал на другие суда и грабил их?

«А вдруг он убивал невинных торговцев?»

От этой мысли мне совершенно подурнело. Нет, я готова была смириться с тем, что мой супруг в прошлом был пиратом. Есть в этом нечто… романтическое. Бушующий океан, крики чаек и он, стоящий на палубе и сурово глядящий в морскую даль. Но я прекрасно понимала, что такие радужные картины возможны лишь в любовных романах. Пиратство — это прежде всего грабеж, который нередко заканчивается смертями невинных. Жить рядом с убийцей… Нет, это не для меня!

— Не беспокойтесь, он никого не убивал, — заверил меня Норберг, который вновь получил возможность читать мои мысли. — По крайней мере, я не увидел этого в его воспоминаниях. Поединки были, конечно. Но не до смертельного исхода. В действительности вашему мужу неслыханно повезло. Он умудрился за кратчайший срок стать самым молодым капитаном пиратского корабля. И сразу после этого в одной из портовых таверн он выиграл в кости обрывок старинной карты. Прежний ее владелец — опустившийся пьянчужка, некогда плавающий на корабле самого Кровавого Крюка, — клялся, будто легендарный капитан зарыл все награбленные сокровища на одном из островов. И, мол, карта способна привести к кладу.

— Ну да, конечно, — не удержалась я от вполне понятного сарказма. — Если все так, то почему сам пьянчуга не сплавал к острову и не разбогател? Но самое главное, почему Кровавый Крюк дал ему обрывок карты? Насколько я помню, этот пират предпочитал не оставлять свидетелей того, где он зарывал свои сокровища. Обычно он брал с собой пару-тройку товарищей, чьи тела потом оставлял сторожить зарытый клад.

— Можете поинтересоваться у Дариана подробностями той истории, — спокойно сказал Норберг. — Я лишь случайно зацепил это воспоминание, поскольку по вполне понятным причинам больше интересовался другим. Так или иначе, но Дариан решил поверить словам случайного собутыльника. И, как видите, ему повезло. Вашему супругу хватило ума пожертвовать львиную долю найденного клада в королевскую казну. Таким образом он купил себе дворянство и сделал так, чтобы на его разбойное прошлое закрыли глаза. А потом он занялся торговлей. Достаточно успешно, стоит заметить, и во многом благодаря сохранившимся связям среди пиратского братства.