А-бомба - Абрам Иойрыш

Халбан и Аллье поехали в тюрьму за драгоценным грузом. Комендант уже знал о падении Парижа и переменах в правительстве. Он вдруг потребовал приказ, предписывающий выдать вверенные ему баллоны.

Аллье вынул пистолет и направил его на коменданта:

— Приказ в дуле. Будет плохо, если он до вас дойдет. Поторапливайтесь!..

Перепуганный тюремщик велел заключенным перенести баллоны с тяжелой водой в автомобиль.

Путь лежал в Бордо. Оттуда Халбан и Коварский, которым были вручены полномочия французского министерства вооружении, должны были отвезти баллоны с тяжелой водой и документы в Англию на угольщике «Брумпарк».

Баллоны с тяжелой водой прочно закрепили на плоту, помещенном на палубе английского грузового корабля. Если бы судно подорвалось на мине или было потоплено фашистскими бомбардировщиками, то можно было надеяться, что плот с грузом продержится на воде и будет подобран англичанами.

Ни Халбан, ни Коварский, ни другие сотрудники лаборатории не знали, какое решение принял Жолио-Кюри. Они присутствовали лишь при встрече Жолио-Кюри с уполномоченным британского министерства вооружения лордом Суффолком, который предложил:

— Вы немедленно едете со мной в Англию. Не беспокойтесь ни о жене, ни о детях; я обещаю завтра же увезти их в Бретань, а оттуда — на другую сторону Ла-Манша.

Но Жолио-Кюри решил по-другому:

— Я остаюсь. Мое место там, в Париже.

Почему он так поступил? Неопровержимая логика убеждала его, что для Франции и для него выгоднее, если он покинет сейчас свою страну и на чужбине будет делать для нее новое оружие. Но было еще и чувство, которое отвергало логику. Он решил остаться, решил кинуться на врага, а не от него.

Французы увезли тяжелую воду в Англию. Поначалу драгоценный груз укрыли в тюрьме Уормвуд Скрабз, но вскоре переместили в полярно противоположное место — в Виндзорский замок, где он находился под надзором библиотекаря. Французские исследователи Халбан и Коварский продолжали свою работу в Англии.

Химическая лаборатория Коллеж де Франс была для нацистов лакомым куском. В июле 1940 г. в отсутствие Жолио-Кюри несколько офицеров вермахта произвели обыск в лаборатории: они искали уран и тяжелую воду, а также отчеты о результатах исследований.

В сентябре, вскоре после возвращения Жолио-Кюри в Париж, немцы снова нагрянули и в Коллеж де Франс. На этот раз группу возглавлял генерал Э. Шуманн, отвечавший в вермахте за научные вопросы. Вначале непрошенные посетители были вежливы, пытаясь дешевой лестью соблазнить ученого. Позже, в кабинете Жолио-Кюри состоялся более жесткий разговор. Его обвиняли в том, что он член французской Коммунистической партии. Вопросы следовали один за другим. И вдруг неожиданно и грубо:

— Где ваши материалы? Где ваш запас тяжелой воды? К каким результатам пришли вы?

— Результаты? К сожалению, я не помню. Материалы? Записи? Их увезли сотрудники.

Когда? Как? Название судна?

Жолио-Кюри сообщает название английского судна, которое было потоплено. Записи, схемы, дневники опытов и, главное, запас тяжелой воды — все, по-видимому, похоронено на дне Ла-Манша.

Фашисты не поверили ученому.

— Вы должны восстановить в памяти, довести до сведения германских ученых ваши итоги, профессор. Вы должны оказать нам…

— Очень жаль, — Жолио-Кюри изобразил скорбь на лице, — но память хранит лишь самые общеизвестные сведения. Может быть, спустя некоторое время мне удастся что-нибудь припомнить.

— Мы будем ждать, профессор. Мы рассчитываем, что вы будете работать вместе с учеными Германии. Мы создадим вам все условия, необходимые для работы. Пока вы свободны, профессор.

Дважды ученый подвергался арестам и многочасовым допросам.

Жолио-Кюри продолжал руководить лабораторией Коллеж де Франс. Нацисты несколько раз предлагали ему сотрудничество. Он отверг все их предложения.

Запасы урановой руды не были обнаружены.

Циклотрон — ускоритель заряженных частиц — немцы опечатали. Через некоторое время в Коллеж де Франс прибыла группа немецких физиков и военных специалистов. Они хотели разобрать циклотрон и переправить его, в Германию.

Жолио-Кюри убеждал, уговаривал, придумывал множество различных доводов и доказательств того, что лучше, легче, надежнее проводить нужные им исследования на месте:

— Зачем разбирать и увозить циклотрон? Вы можете работать на нем и здесь.

Нацисты согласились с его доводами, но использовать циклотрон так и не смогли: «случайные» поломки постоянно мешали работе.

А как обстояло дело со снабжением тяжелой водой Уранового проекта?

К сентябрю 1939 г. Германия не имела запасов тяжелой воды.

После захвата Норвегии в мае 1940 г. для немецких физиков открылись новые возможности получения тяжелой воды от фирмы «Норск-Гидро», единственного крупного производителя ее в Европе. Германия приступила к активной реализации появившихся возможностей получения тяжелой воды из Норвегии.

В конце 1940 г. в «Норск-Гидро» поступил заказ от концерна «ИГ Фарбениндустри» на 500 кг тяжелой воды. Поставки начались 23 января 1941 г. (10 кг), и затем до 17 февраля 1941 г. было отправлено еще шесть партий по 20 кг.

Производство тяжелой воды было расширено. Была достигнута договоренность, что «Норск-Гидро» до конца 1941 г. поставит в Германию 1000 кг тяжелой воды, а в 1942 г. — 1500 кг.

Уже к ноябрю 1941 г. Германия получила дополнительно 500 кг тяжелой воды.

Таким образом, радужные надежды французов на сотрудничество с фирмой «Норск-Гидро» рухнули. Фашистская. Германия стала; основным получателем тяжелой воды.

6. Норвегия, год 1942. Десант приземляется на Хардангервидском плато

Третий райх лихорадочно проводил работы над Урановым проектом.

В конце 1941 г. один из участников движения Сопротивления Норвегии, И. Б рун, узнал, что немцы приказали фирме «Норск-Гидро» расширить производство тяжелой воды. В начале января должен был начаться монтаж нового оборудования.

Однажды, находясь в Веморке, Брун воспользовался ночной сменой и сделал копии с секретных чертежей оборудования для производства тяжелой воды. Неделю спустя он встретился с молодым норвежцем — Э. Скиннарландом. Они были давно знакомы. Скиннарланд работал в Рьюкане на электростанции у озера Мёсватен;

Брун сообщил ему о приказе нацистов резко увеличить производство тяжелой воды и передал чертежи нового оборудования. Эти материалы надо было срочно переправить в Англию.

Однако в начале 1942 г. в Норвегии многое изменилось. Уже не легко было вырваться незаметно за ее границы, как в начале оккупации, когда на рыбацких шаландах можно было доплыть до берегов Англии. Многим пытавшимся бежать это не удалось.

Группа норвежских патриотов решилась на дерзкий ша — захват парохода «Гальтензунд». Немцы использовали этот корабль для связи между Бергеном и Тронхеймом, где постоянно велись строительные работы по расширению базы подводных лодок. Их было пятеро, отважившихся на этот шаг: С. Викерс, А. Лундберг, К. Трисил, К. Киркеноер и Э. Скиннарланд. Руководил операцией С. Викерс.

Несколько недель Викерс и Лундберг добывали точные данные обо всем, что касалось «Гальтензунда», и о людях, которые служили на нем. Как удалось установить, команда корабля состояла в основном из норвежцев. Лишь капитан «Гальтензунда» был немцем. Когда корабль приходил в Берген, во время стоянки на его борту оставались три человека. На следующий день, обычно утром, «Гальтензунд» уходил обратно с немецкими техниками на базу подводных лодок Тронхейм.

15 марта 1942 г. Эйнар Скиннарланд закончил работу на электростанции: со следующего дня начинался двухнедельный отпуск. Эйнар на лыжах дошел до Зьюкана и автобусом добрался до Конгсберга, где останавливался ночной экспресс. Когда утром 16 марта он проснулся, поезд уже подъезжал к Бергену. Вечером, как было условленно, он встретился с четверкой «путешественников в Англию» за кружкой пива.

Викерс вышел на мол, чтобы оценить обстановку, и вернулся к товарищам.

— Нужно отправляться, — сказал он Скиннарланду.

Одетые в штатское два старых морских волка Викерс и Лундберг должны были «прогуливаться» около корабля по молу. Нападение предстояло совершить Трисилу и Киркеноеру. Договорились: при захвате корабля без особой нужды не проливать норвежскую кровь. Членов экипажа корабля надо было либо переубедить, либо связать и захватить корабль. Скиннарланд заметил, как на палубе «Гальтензунда» Трисил дружески беседует с матросом. В Бергене такие визиты на палубы кораблей не были чем-то необычным и не привлекали внимания.

Трисил подал знак Киркеноеру, чтобы тот шел на палубу «Гальтензунда».

Итак, первая часть акции прошла гладко. Моряка на палубе удалось сразу же склонить на свою сторону. Оставшиеся пять или десять минут показались Скиннарланду вечностью. Внутри «Гальтензунда») видимо, проходила борьба. Потом он услышал два коротких свистка — условный сигнал: путь свободен, можно идти на палубу. Тут же он увидел, как Викерс и Лундберг, стоявшие на молу, также направились к трапу парохода.