Секс пополудни - Джун Зингер

— Я предупреждаю тебя, Гаэтано. Прежде всего, научись говорить вежливо, если ТЫ будешь зарываться, то не получишь от меня впредь ни лиры.

— Я найду где взять денег. Увидишь. Но вот меня ты не увидишь больше никогда.

— И чем же ты станешь заниматься? Продавать себя богатым американским путешественницам, которые отдыхают на Ривьере? Кажется, ты преуспел в этом занятии прошлым летом в Ницце.

— Они, по крайней мере, забавны, не то что твоя шлюха.

— Да неужели? Что же ты тогда к ней липнешь? Неужели чтобы отомстить мне?

Но вскоре голоса их стали мягче, и Андрианна вдруг поняла, что отец и сын плачут.

— Гаэтано, сынок, ты должен понять, что хорошо, а что плохо. И надо, наконец, научиться понимать, когда время веселиться, а когда время быть серьезным. Как иначе ты собираешься возглавить мою компанию?

— Я стану таким, папа. Дай мне только время.

— Но как много времени тебе понадобится?

Гаэтано что-то пробормотал, Андрианна не расслышала, что именно. Потом они оба рассмеялись, и стало тихо. Вероятно, и отец и сын решили выпить немного коньяку в знак примирения.

Конечно, ей было приятно услышать, что они помирились, но она была и разочарована. Ни разу во время разговора не прозвучало ее имя! Как будто измена Гаэтано не имела никакого к ней отношения.

Неожиданно Андрианна вспомнила разговор, который состоялся у них перед отъездом на каникулы. Ей пришло в голову, что уже тогда Гай знал, что обязательно ее разочарует.

Когда они вернулись в школу, Андрианна уже простила Гая. Гай, в свою очередь, простил ей то, что она нажаловалась отцу, — по его мнению, это было в высшей степени бесчестно.

Андрианна же вернулась назад в «Ле Рози» более умной женщиной, чем до знакомства с Бедламом. Она прониклась убежденностью, что на самом деле не стоит так уж полагаться на Гаэтано. К тому же их отношения уже никогда не станут прежними…

Она поняла и две другие вещи. Первое, что стиль и умение себя преподнести гораздо важнее в женщине, чем ее подлинные добродетели. Второе, что ей ни в коем случае нельзя лежать на солнце.

Андрианна вынула одну розу из вазы и понюхала. Ее аромат стал острее, чем накануне. Как странно, что цветы, умирая, источают более сильный и более сладкий аромат, хотя красота их постоянно блекнет…

12. Во вторник в полдень

Был уже полдень, когда, наконец, из лифта вышла Андрианна. Она была в шубе — Джонатан сразу заметил ее появление в холле. Он долго ждал, но ее появление застигло Джонатана врасплох — он даже не сразу успел закрыть лицо газетой. Как только она прошла мимо и не спеша вышла через центральный подъезд на Пятую авеню, Вест вскочил и бросился через боковую дверь на Пятьдесят девятую авеню, обежал угол здания, вскочил в лимузин, с размаху хлопнул дверцей и проревел Ренни:

— Она выйдет через секунду. Заводи машину и будь готов ехать за ее лимузином.

— Значит, вы ее все же поймали, — заметил Ренни.

Андрианна вышла на улицу, оглянулась по сторонам, как будто хотела сориентироваться, потом спросила о чем-то швейцара и пошла по улице.

— Она идет пешком! — воскликнул Джонатан взволнованно.

Как это происходит в детективных фильмах? Один полицейский передает другому по радиотелефону: «Объект движется пешком в южном направлении».

— Она движется на юг по Пятой авеню.

— Мне не отставать от нее?

— Да. Езжай очень медленно, так, чтобы держаться чуть позади.

— Нет проблем, — откликнулся Ренни, — если только ребята за мной не выпрут меня на тротуар.

Проблем, однако, не возникло, потому что на улице было много заторов, и машина продвигалась максимум на пару футов в несколько минут.

Они увидели, что Андрианна перешла на южную сторону Пятьдесят седьмой авеню и повернула направо. Джонатан буквально взорвался:

— Куда она идет? Она повернула на запад.

Ренни пожал плечами, повернув на очередном перекрестке направо.

— Может быть, она просто прогуливается? Глазеет на витрины. Многие приезжие любят поглазеть.

— Может быть… Я пойду за ней пешком. — Джонатан уже открыл дверцу и начал выходить из машины на ходу. — Ты следуешь за мной. Если будет необходимо, я снова сяду в машину.

Не обращая никакого внимания на движение, он перешел на южную сторону улицы, прекрасно сознавая, что ведет себя несколько необычно, как бы даже плохо контролирует свои действия. Ему бы и в голову не пришло так неосторожно переходить улицу у себя в Лос-Анджелесе!

Он видел, как Андрианна завернула в «Русскую чайную». В Лос-Анджелесе этот ресторан был известен как место встречи воротил от шоу-бизнеса, контролировавших Восточное побережье. Там они в компании звезд ели блины с черной икрой.

Очевидно, у Андрианны в ресторанчике была назначена встреча. Но с кем? Последовать за ней внутрь он не мог — она сразу бы заметила его.

Вест заметил Ренни, медленно ползущего вдоль противоположной стороны улицы. Джонатан помахал ему рукой и вновь врезался в поток автомобилей — какое-то такси резко затормозило прямо рядом с ним, и шофер забористо выругался.

Джонатан нетерпеливо спросил Ренни:

— Видишь этот ресторан через улицу?

— Вы имеете в виду «Чайную»? Конечно.

— Она вошла туда. Я хочу, чтобы ты тоже зашел внутрь, пообедал и выяснил, с кем она.

— Как же я определю, с кем она будет обедать? Я не знаю в лицо всех обитателей верхних этажей.

— По крайней мере, опишешь мне его.

— Хорошо. А как же машина? Я не могу оставить ее посреди Пятьдесят седьмой авеню.

— Я отгоню ее.

— Вы?

— Да, я.

— Вы просто большой ребенок, — сказал Ренни с сомнением. — Вы слышите хотя бы, что нам сигналят. Мы мешаем движению.

— Тебя это не касается. Выходи и иди в «Чайную». Не беспокойся обо мне. Я из Калифорнии, а там мальчики садятся за руль раньше, чем учатся ходить.

— Мистер Вест, закройте, пожалуйста, дверцу, пока ее не снесла какая-нибудь машина. Этот автомобиль принадлежит фирме, где я работаю, и у вас наверняка нет соответствующей водительской лицензии. Кроме того, сам я в форме, и метрдотель сразу выкинет меня из ресторана — я даже не успею взглянуть на вашу леди.

«Моя леди? О нет, Ренни. Она не моя, и я совсем не уверен, что она леди».

— Слушай Ренни, я предлагаю тебе переехать в Лос-Анджелес и работать в моей фирме. Ты будешь получать вдвое больше того, что имеешь сегодня.

— В качестве кого? — нахально спросил Ренни. — Вашего шофера или вашего личного сыщика?

Джонатан рассмеялся:

— Я предлагаю тебе совмещать должности.

Ренни давно мечтал переехать в Калифорнию, где было двадцать дождливых дней в году и постоянно действующие ипподромы.

— Я согласен, мистер Вест, но вы не спросили меня, какое жалованье у меня сейчас.

— Еще не спросил. Главное, что ты согласился. А теперь послушай, что надо делать. Ты войдешь в ресторан и скажешь, что тебя прислали за клиентом — назови любое имя. Пока они будут проверять, есть ли такой клиент в ресторане, у тебя будет время, по крайней мере, посмотреть, с кем она обедает. Можешь даже разыграть простака и сказать что-нибудь вроде: «Вот тот джентльмен за столиком с леди — как его зовут, у меня чувство, что именно он и есть мой клиент. Как знать? Может быть, тебе назовут его имя просто, чтобы доказать, что ты ошибаешься.

— Да, я смог бы так сделать, — Ренни вышел из машины. Джонатан сел за руль. — Кого мне спросить? Может быть, Рудольфа Пинкни?

Джонатан улыбнулся.

— Рудольф Пинкни? — Да, он не ошибся в Ренни. Он явно человек с воображением. — Хорошее имя, — одобрил он.

Минут через десять Ренни вернулся. Джонатан уже припарковал машину рядом с автобусной остановкой.

— Она обедает не с мужчиной, — доложил он. — С ней леди. Высокая, рыжая, яркая девка…

— Пенни, дорогая, ты выглядишь прекрасно, как никогда. — Андрианна была восхищена и не скрывала этого.

Пенни стала красивой, стройной женщиной, нашедшей, наконец, свой стиль. В шестнадцать лет она была привлекательной девчонкой, ищущей свой собственный образ, — единственное, что в ней было тогда выдающимся, так это бюст. Со времени их последней встречи в Лондоне бюст Пенни стал заметно больше. Тогда она присутствовала на премьере, где Андрианна играла одну из главных ролей. Рыжие волосы, заплетенные в косы, придавали ее облику особое обаяние. Однако в Пенни появилось и еще что-то, и Андрианна решила выяснить, что именно.

Она внимательно изучила свою подругу. На ней была кашемировая шаль, соединенная золотой цепочкой на талии, черное пальто небрежно накинуто на плечи, на запястьях позвякивали золотые браслеты — этой моды Пенни придерживалась еще в годы учебы в «Ле Рози». Наконец, Андрианна решила, что у Пенни изменилось выражение лица, иным стал облик. У нее был вид кошечки, которая только что обнаружила горшочек с жирной густой сметаной.