Падший демон. Дорога в никуда - Денис Агеев

— Я не боюсь демона, лекарь. Я убью его также, как и его повелителя, — уверенно произнес советник Ордена.

— Ты не знаешь, о чем говоришь, — замотал головой врачеватель, бросив на собеседника укоризненный взгляд. — Сил и умений даже целого отряда опытных бойцов недостаточно для этого.

— Мне поможет Создатель… и вера!

— Так же, как она помогла тебе в борьбе с тем магом, что опалил тебе пол лица? — в глазах Фенидия блеснула усмешка.

— Не кощунствуй, лекарь. Не играй со мной, — тихо протянул инквизитор.

— Нет, Лоренсо. Ни Создатель, ни вера в него тебе не помогут, — врачеватель остановился, полностью повернувшись к собеседнику. — Но тебя спасет это, — он вытянул ладонь с лежащим на ней Камнем Души.

— Нет. Ни за что! — покачал головой советник Ордена. — Использовать колдовскую вещь — значит отдать себя во власть силам тьмы. Я скорее умру, чем совершу то, о чем ты просишь.

— Ты не понял, Лоренсо. Я не прошу тебя пользоваться магией. Этот камень, пусть и созданный руками магов, все же является более действенным оружием, нежели все другое, тебе известное. Этот камень — не магия, а лишь ее произведение. А это большая разница.

— Его создавали, находясь под властью демонических сил…

— Его создали вопреки демоническим силам, пойми это. Камень Души — не оружие демонов, а орудие против них, — твердо стоял на своем Фенидий.

— Но там есть магия.

— Магия там только одна, и она будет служить лишь тебе и только против демона. Иначе она действовать не станет. В Камне заложен очень точный механизм, приходящий в действие только в случае соприкосновения с плотью порождения Бездны. И никак иначе.

— А если этот механизм собьется, тогда мною овладеет искушение перейти на сторону Бездны, уподобиться нечистым магам. Если я не смогу совладать с этим камнем, что тогда? — не успокаивался брат Лоренсо, пронзая единственным глазом чудо-лекаря.

— Вот и проверишь, сколь сильна твоя вера. Поддашься — значит, ты не достоин быть инквизитором, а нет — так станешь величайшим героем, демоноубийцей, — в голосе Фенидия сквозила таинственность.

Бледное лицо советника Ордена гневно морщилось. На щеке играли желваки, глаз щурился, губы сцепились, превратившись в кривую линию. Было видно, что инквизитор на распутье. Он понимал, что дар Фенидия ему необходим, но принять его он… наверное, все-таки боялся.

— Бери, Лоренсо. Это твое спасение… и твоя месть, — чудо-лекарь протянул руку с заветным камнем ближе к лицу брата Лоренсо.

Инквизитор еще несколько долгих мгновений постоял, мучаясь противоречивыми мыслями, но вскоре принял решение. Его рука потянулась к ладони Фенидия, пальцы коснулись холодной поверхности камня, чуть помешкали, и тут же выхватили запретный плод.

— Как он действует? — спросил советник Ордена, вертя в руке странную штуковину, прикосновение к которой еще мгновенье назад ему казалось ужасным кощунством.

— Демонологи обычно вкрапляли такие камни в специальные ритуальные стилеты, которыми потом пронзали нерадивых демонов. В твоем случае, я думаю, можно использовать меч, — чудо-лекарь опустил глаза на ножны собеседника. — Ты все равно собираешься пойти к кузнецу. Так вот попроси его вковать Камень Души в эфес меча. И будет у тебя почти такой же ритуальный стилет, как и у демонологов Гильдии.

— Я сделаю это, но только ради уничтожения демона. И только во имя Создателя, — не сводя глаза с темного камня, проскрежетал брат Лоренсо.

— Вот и замечательно! — в голосе Фенидия звучала довольная ухмылка, тем не менее лицо врачевателя оставалось невозмутимым.

Покинув Лечебницу Лаврийского, советник Ордена направился в кузницу. На улице было холодно, шел снег. Мороз беспрепятственно проник сквозь плотную повязку, обожженную половину лица вновь защипало. В голове брата Лоренсо всплыла мысль, гласящая, что можно воспользоваться и другими благами еретически настроенного чудо-лекаря, как, например, средством для снятия боли. Но он тут же откинул ее, понимая, что, не сделав этого, он тем самым ступит на путь искушения, так быстро ломающего дух и развеивающего веру.

На следующий день брат Лоренсо забрал из кузницы свой заказ. Теперь на голове у него красовался скованный замысловатым образом шлем. Правую часть лицевой стороны, ото лба и до подбородка, закрывала плотная стальная пластина. Надев такую керийскую шапку, советник Ордена мог не опасаться, что кто-нибудь заметит его уродство. Правда, теперь у лицезреющих возникнет другой вопрос: «Зачем так плотно закрывать половину лица?». Что впрочем, брата Лоренсо уже не смущало. На подобные вопросы он отвечать не обязан.

Помимо этого руки советника Ордена стискивали грозное оружие — меч, в эфес которого был вкраплен Камень Души. Меч выглядел эффектно — темно-красный камень придавал ему загадочности и, казалось, предупреждал о затаившейся поблизости опасности.

Глава 9

Вьюга плясала вот уже несколько часов подряд. Горизонт заволокло снежной пеленой, слило с беспристрастным белым небом.

Четверо путников, укрываясь от неутомимого ветра, упорно двигались на северо-запад по Новоодокской. Дорогу сильно замело. На толстом покрывале свежего снега едва виднелись тонкие борозды от колес недавно проехавшего обоза. По ним путешественники и ориентировались.

— Сильно метет! — сквозь зубы просипел Клоин, упорно подгоняя скакуна. Замерзшее животное, недовольно фыркая, едва передвигало копыта.

— Надо было подождать, пока буря закончится. Зачем такая спешка? — прокричала Наринна, но в диком завывании вьюги ее голос прозвучал не громче комариного писка.

— Мое дело не терпит отлагательств, — невозмутимым тоном изрек брат Толк.

— Скоро дорогу совсем завалит, — заметил вор, пытаясь вглядеться в тонкие бороздки на снегу, которые с каждым мгновением становились все уже.

— Значит, пойдем на ощупь, — брат Толк буквально пылал решимостью.

Вообще, Клоина непреклонность монаха ничуть не смущала. Ради денег он готов был пойти на все. Чего нельзя сказать об ученице алхимика. Девушка уже несколько раз пожалела о том, что так беспечно согласилась помочь незнакомцу в рясе. Что же касается Наргха, то тут ситуация была неоднозначной. Его столь решительные действия этого странного человека удивляли и интересовали одновременно. Где-то в глубине души он даже чувствовал некое восхищение и что-то отдаленно похожее на преданность. Природу этих ощущений он определить не мог, как, впрочем, и причин, по которым ему желалось следовать за монахом.

Минуло еще около часа, и страданиям путников пришел конец. Вьюга поумерила пыл, ветер начал постепенно стихать. Снег, совсем недавно казавшийся нескончаемым, теперь падал спокойнее.