Посланник Тьмы (ЛП) - Е.Л. Теттенсор

– Проклятия? – Коди постарался, чтобы в его голосе не было слышно недоверия, но ему это плохо удалось, потому что Марани хмыкнула.

– Не верите в проклятия, сержант? Тогда зачем хотите узнать о кхекра?

– Потому что не важно, во что верю я. Важно, что верит кто-то ещё, и поэтому похищает детей.

– Похищает детей? – задумчиво пробормотала Марани. – И что заставляет вас думать, что это связано с кхекра?

Коди проигнорировал этот вопрос:

– Существуют ли обряды, в которых используются дети?

Она показала Коди неприличный жест:

– Откуда мне знать? Я ведь не шаман кхекра.

– А как насчёт других видов магии? – решил зайти Коди с другой стороны. – Может есть заклинания противоположные проклятиям?

Марани хитро прищурилась:

– Приносящие пользу? Меняющие внешность и делающие привлекательнее?

Женщина хихикнула, довольная собой.

Коди не заглотил наживку:

– Допустим, мне нужны такие заклинания – приносящие пользу. Шаман смог бы мне помочь?

– Возможно, если предложите что-то стоящее. Но сейчас никто из Азис не сделает вам одолжения, после того, чего они натерпелись от кхекра. Разве что, вы их действительно сможете заинтересовать.

– От денег ещё никто не отказывался, – с иронией произнёс Коди.

Марани фыркнула:

– За небольшую услугу, возможно. Но похищение ребёнка – услуга не маленькая. Даже если вы найдёте добровольца, он будет глупцом, если всё же согласится. Ведь его изгонят, или повесят, или кое-что похуже. Например, он станет причиной падения целого клана.

Она была права. Если поймают кого-то из адали, замешанного в похищении детей, весь народ поплатится за это. Толпы линчевателей выйдут на улицы от Кенниана до Брейкенсвейла, и первой их целью будет клан Азис.

Лагерь сожгут, а людей прогонят. А клану Азис больше некуда идти. И если и было что-то, что нравилось Коди в адали, так это их преданность родным: даже если Райан и не был желанным членом клана, всё равно его сестра уверяла, что не стал бы так необдуманно рисковать.

Кроме того, сестра и её подруга упоминали, что Райана изгнали за то, что он пытался помочь людям. Он знал, что старейшины и так следят за ним, пока закрывая глаза на врачевание, но он всё равно не побоялся вызвать их гнев, а постарался совладать с засухой.

Развернуться спиной к собственному народу и сознательно навлечь беду на клан... Что-то здесь не сходилось. Райан не пошёл бы на это без дополнительного стимула.

«На кону должно стоять что-то значимое, стоящее риска», – подумал Коди.

– А что могло бы вас заставить пойти на такое, Марани?

Женщина ухмыльнулась с издёвкой:

– Всё просто, легавый. Вытащи меня отсюда – и я твоя.

Коди не узнал ничего полезного из этого разговора, а никто из заключённых больше не заговорит с ним, уж точно не о кхекра. Это слово действует на всех как заклятие молчания. И тем не менее, общение прошло плодотворно.

Коди был уверен, что приближается к разгадке мотива, а Ленуар всегда говорил, что мотив – самое важное в раскрытии преступления.

– Не дай деталям отвлечь себя, – говорил ему Ленуар снова и снова. – Они важны, но надо ещё понять, как они соотносятся друг с другом, о чём тебе говорят. А если поймёшь, почему было совершено преступление, всё, что тебе останется – понять, как его совершили.

Коди обдумывал всё это по пути к работе.

«Думаю, сестра была права, и всё, что сделал Райан, было для пользы клана».

«Может, так он хотел заслужить прощение и снова быть на хорошем счету у старейшин? Но что мог от всего этого получить клан? Что им было надо?»

В голове постепенно оформлялась идея, но Коди надо было с кем-то её обсудить. К счастью, он знал подходящего собеседника.

– Изар! – позвал он, войдя внутрь и подойдя к нужному кабинету.

Сержант Изар склонился над столом, записывая что-то на листе бумаги. Выглядел он нелепо – сгорбленная спина и колени, упирающиеся в крышку стола; казалось, что мебель здесь детская.

Уже не в первый раз Коди подивился росту этого человека. Он и сам был шесть футов с лишним, но Изар почти дотягивал до семи.

Адали глянул на подошедшего Коди:

– Что случилось? У меня много работы.

Коди не отпугнула его резкость – таковы уж были манеры Изара.

– Я не отниму много времени. У меня пара вопросов к тебе.

Промычав что-то недовольное, Изар жестом предложил Коди присесть.

– У тебя пять минут.

Коди не стал терять ни минуты:

– Правда ли, что адали не используют деньги?

Лицо Изара мгновенно потемнело. Как и большинство адали, он с подозрением относился к вопросам о его народе.

– К чему ты клонишь, Коди?

Коди поднял руки в успокаивающем жесте:

– Изар, ты ведь знаешь, что я тебя уважаю. Просто ответь мне, ладно?

Изар помедлил секунду, вглядываясь в лицо Коди, пытаясь что-то найти в нём. Враждебность? Или пренебрежение? Коди задело, что Изар не смог отбросить все сомнения и сразу дать ответ. Конечно вопрос был личным, но ведь они знакомы уже много лет.

– Адали используют деньги, – произнёс наконец Изар. – Все народы используют деньги, ведь это отличает людей от зверей.

Коди заметил тонкую иронию в словах сержанта – многие в Пяти деревнях считают, что адали недалеко ушли от животных.

– Я имею в виду, что адали не используют в качестве валюты золото или бумажные деньги, – произнёс Коди.

– В традиционном понимании у нас нет валюты, хотя всё меняется. Богатство у адали измеряется поголовьем крупного рогатого скота, в меньшей степени – коз и овец.

–Так я и думал. То есть клан Азис – тот, что около Берривина – он абсолютно беден?

Изар не ответил. Он ждал, когда Коди объяснит, к чему он ведёт.

– Есть кое-что, чего я не понимаю. Богатство дает власть, так? Влияние. Но по мне, в том, что богатство клана оценивается по вкладу в котел, присутствует элемент удачи. Если у вас был неудачный год – бац! Вы на дне кучи. И наоборот, наверное.

Изар слабо улыбнулся:

– И что не так с этим? Полагаешь, общество, где статус зависит от случайности рождения, имеет больше смысла, чем система, где те, кто наиболее искусен в земледелии, или сельском хозяйстве, или промышленности, или неважно в чем – занимают привилегированное место?

– Я понятия не имел, что ты такой философ, – сказал Коди сухо.

– Ты сам об этом заговорил.

– Я только пытаюсь понять, чего стоит для клана, у которого наступила полоса неудач, как клан Азис – выпутаться из этого. Звучит так, будто это очень легко, в принципе. Может кто-то просто купить им стадо коров?

– Это может помочь. Может быть, Кеннианское женское благотворительное общество.

Коди закатил глаза:

– Очень смешно. Серьезно, этого хватит, чтобы изменить их судьбу?

– Сомневаюсь. Коровы – это валюта, так что их стоимость появляется, когда их предлагают, как дань для более могущественного клана, или как выкуп за невесту, и прочие подобные вещи. Клан, которому дали коров на один сезон, может немного продвинуться по социальной лестнице, но без способа сохранить размер стада, этого не хватит.

Это имело смысл:единственный дар никогда не заменит постоянного дохода.

– Так как поддерживают численность стада?

– Мастерством, но, преимущественно, доступом к воде и обильным пастбищам. И за этот доступ ожесточенно конкурируют.

– Кланы сражаются за него?

– Временами, хотя не так часто, как раньше. Пару сотен лет назад каждый конфликт, который возникал между адали, был по поводу пастбищных земель. К счастью, старейшины в конечном счете пришли к более цивилизованному способу решения проблемы.

– Какому?

– Каждую весну проводится встреча главных кланов в Кигири. Она называется Ором. Пути сезонной миграции определяются там.

– Ором, – повторил Коди задумчиво. Аптекарь упомянул что-то об ежегодной встрече кланов. – Как это происходит?

– Это похоже на аукцион. Кланы покупают право прохода по наилучшим пастбищным землям. Платят скотом, само собой.

– У кого они покупают права?

– У друг друга.

Коди нахмурился:

– Я не уловил.

– Это другая концепция собственности на землю, которая принята у нас в Брайленде. Земля коллективный товар, принадлежащий народу. Так что, в сущности, она не может быть предметом купли-продажи. Это больше похоже на аренду с правом, переходящим к покупателю с самой высокой ставкой. Теоретически, право сохраняется на один сезон. Но самый богатый и могущественный клан всегда покупает права на лучшие миграционные пути, те, где самая плодородная земля и много воды. Одни и те же кланы покупают те же маршруты из года в год, потому что никто не может перебить их ставку. Иногда менее богатые кланы имеют очень удачные года и выкупают маршруты. Это инвестиции, потому что доступ к плодородным землям увеличивает стада.